Шмяк! - Терри Пратчетт

– Сомневаюсь, что за ней вода, – сказал он.

– Ох, боги, – проговорила Ангва. – Ты же понимаешь, они это придумали, чтобы не пустить нас!

Моркоу повернулся – к ним бегом направлялся целый отряд гномов. Они спешили к двери, как будто не замечая присутствия стражников.

– Не позволяй им войти первыми! – сквозь стиснутые зубы прорычала Ангва. – След… очень слабый!

Моркоу одной рукой вытащил меч, другой значок.

– Городская Стража! – загремел он. – Пожалуйста, опустите оружие. Всем спасибо!

Гномы замедлили ход. Задние неизбежно навалились кучей на передних.

– Это – место преступления! – объявил Моркоу. – А я – все еще нюхач! Мистер Пламен, вы здесь? За дверью стоят стражники?

Пламен протолкался сквозь толпу.

– Нет, думаю, что нет, – ответил он. – Тролль там?

Моркоу взглянул на Салли, и та пожала плечами. Вампиры не развили в себе способности прослушивать тролльи сердца. А зачем?..

– Возможно, но лично я сомневаюсь, – сказал Моркоу. – Пожалуйста, отоприте дверь. Вдруг мы сумеем взять след.

– Капитан Моркоу, вы знаете, что безопасность шахты стоит на первом месте, – сказал Пламен. – Разумеется, вы вправе преследовать преступника. Но сначала мы откроем дверь и удостоверимся, что за ней нет никакой опасности. Вы должны уступить.

– Пускай смотрят, – прошипела Ангва. – Запах там все равно будет сильным. Я справлюсь.

Моркоу кивнул и ответил шепотом:

– Молодчина!

Ангва почувствовала, как незримый хвост начал вилять. Ей хотелось лизнуть Моркоу в лицо. Собачья часть души давала себя знать. Ты хорошая собачка. Нужно быть хорошей собачкой…

Моркоу потянул ее в сторону, когда два гнома решительно зашагали к двери.

– Тролль давно ушел, – пробормотала Ангва, когда в затылок первым двум встали еще двое. – След оставлен самое малое двенадцать часов назад…

– Что они делают? – спросил Моркоу, как будто ни к кому не обращаясь. Первых двух гномов, как и Пламена, также защищала кожаная броня с ног до головы, но поверх вдобавок была надета кольчуга. Шлемы полностью закрывали лицо и голову, оставляя лишь прорезь для глаз. На спине у каждого был большой черный мешок, а в руках копье.

– О нет, – начал Моркоу, – только не здесь…

По команде дверь отворилась. Зазияла темнота.

Из наконечников копий вырвались длинные желтые языки пламени. Черные гномы медленно двинулись вперед. Густой вонючий дым наполнил воздух.

Ангва упала в обморок.

Темнота.

Сэм Ваймс поднимался в горку, измученный до крайнего предела.

Было тепло – теплее, чем он ожидал. От пота щипало глаза. Под ногами плескалась вода, и башмаки скользили. Впереди, на холме, рыдал ребенок.

Ваймс кричал. Он слышал собственное хриплое дыхание, чувствовал, как шевелятся губы, но не мог разобрать слова, которые повторял снова и снова. Темнота напоминала холодные чернила. Щупальца мрака цеплялись за тело и разум, заставляли замедлить шаг, тянули назад…

А потом ему навстречу ударил огонь.

Ваймс моргнул и понял, что сидит, глядя в камин. Пламя мирно потрескивало.

Послышалось шуршание платья: Сибилла вошла в комнату, села и снова взялась за штопку.

Ваймс тупо наблюдал за женой. Она штопала носки. Дом кишмя кишел прислугой, а Сибилла штопала ему носки. У них было столько денег, что он мог покупать новую пару каждый день. Но Сибилла вбила себе в голову, что такова обязанность жены. Поэтому она штопала носки. И Сэму, как ни странно, было приятно. Жаль, что Сибилле не особенно давалось рукоделие, и в итоге он получал носки с огромными бугрящимися пятками. Но он все равно их носил и не жаловался.

– Оружие, которое стреляет огнем, – медленно произнес он.

– Да, сэр, – подтвердил Моркоу.

– У гномов есть оружие, которое стреляет огнем.

– Глубинные гномы пользуются им, чтобы взрывать карманы с рудничным газом, – объяснил Моркоу. – Я даже не ожидал увидеть эту штуку здесь!

– Если какой-нибудь сукин сын нацелит ее на меня, значит, это оружие! – сказал Ваймс. – Они что, ожидали найти под Анк-Морпорком газ?

– Сэр, если лето жаркое, горит даже река.

– Ладно, ладно, ты прав, – неохотно ответил Ваймс. – И предупреди всех. Если стражник увидит кого-нибудь на поверхности с этой дрянью, сначала он выстрелит, а потом… а потом уже не будет необходимости задавать вопросы. Ох, боги, вот чего нам только не хватало. Ты больше ничего не хочешь рассказать, капитан?

– Ну, нам все-таки показали тело Бедролома, – сказал Моркоу. – Что я могу сказать? Его можно опознать благодаря драхту на запястье. У Бедролома светлая кожа. И страшная рана на затылке. Мне сказали, что это Бедролом. Я не могу это доказать. Но я знаю, что он умер не там, где, по словам гномов, произошло нападение. И не тогда.

– С чего ты взял? – спросил Ваймс.

– Кровь, сэр, – ответила Салли. – Там было бы много крови. Я видела рану. Бедролом умер раньше, чем его ударили дубиной по голове. И погиб он не в том туннеле.

Ваймс несколько раз медленно вдохнул. Плохих вестей было столько, что он предпочитал осмыслять их по одной.

– Мне тревожно, капитан, – сказал он. – И знаешь, почему? Боюсь, очень скоро меня попросят подтвердить, что в шахте есть улики, указывающие на тролля. И это, друг мой, будет равносильно объявлению войны.

– Вы сами попросили нас заняться расследованием, сэр, – сказал Моркоу.

– Да, но я ожидал, что вы вернетесь с другим результатом! Улики – сплошная липа. Ведь глину с Песчаниковой улицы принесли в шахту, не так ли?

– Вполне может быть. Тролли не заботятся о чистоте ног, но вряд ли возможно всю дорогу шлепать по грязи.

– И тролли не забывают свои дубины, – прорычал Ваймс. – Значит, все подстроено? А теперь оказывается, что там действительно побывал тролль! Ангва уверена?

– Абсолютно, сэр, – сказал Моркоу. – До сих пор у нас не было причин не доверять ее носу. Простите, сэр, ей пришлось выйти на свежий воздух. Она перенапряглась и вдобавок наглоталась дыма.

– Представляю себе, – сказал Ваймс.

«Черт возьми, – подумал он. – Я уже собирался сказать Ветинари, что это похоже на нелепую подделку, устроенную кем-то из своих, чтобы свалить убийство на троллей. И вдруг мы обнаруживаем, что там действительно был тролль. Вот и полагайся на улики».

Салли вежливо кашлянула.

– Пламен был потрясен и испуган, когда капитан нашел череп, сэр, – сказала она. – Он не притворялся, я уверена. Он чуть не упал в обморок от ужаса. И Мудрошлем тоже.

– Спасибо, младший констебль, – мрачно сказал Ваймс. – Наверное, я примерно так же буду себя чувствовать, когда выйду на улицу с рупором и крикну: «Эй, парни, добро пожаловать в Кумскую долину. Давайте устроим ее здесь и сейчас!»

– Сомневаюсь, что вы прямо так и выразитесь, сэр, – заметил Моркоу.

– Да-да, спасибо, что намекнул, – я, возможно, попытаюсь высказаться деликатнее.

– И это будет как минимум шестнадцатая битва, носящая название Кумской, – продолжал Моркоу, – или семнадцатая, если считать битву в ущелье Вилинуса, которая была скорее стычкой. Лишь три битвы произошли на изначальном месте, которое обессмерчено на картине Плута. Говорят, оно изображено очень точно. Разумеется, на работу у него ушли годы.

– Потрясающая картина, – отозвалась Сибилла, не отрываясь от штопки. – Она принадлежала моей семье, прежде чем мы пожертвовали ее в музей.

– Прогресс – удивительная штука, капитан, – сказал Ваймс, вложив в эти слова как можно больше сарказма, чтобы Моркоу уж точно его распознал. – Когда в городе стрясется очередная Кумская битва, наш друг Отто сделает цветную иконографию за долю секунды. Просто прелесть. Анк-Морпорк уже давным-давно не сжигали дотла.

Нужно было немедля действовать. Раньше он бы так и поступил. Но, возможно, стоило употребить несколько бесценных секунд на то, чтобы понять, что делать, прежде чем броситься бегом.

Ваймс пытался думать. «Не рисуй себе клубок змей. Рассматривай каждую змею в отдельности. Попробуй разобраться. Что нужно сделать сначала?»

Все.

Ладно, попробуем другой подход.

– Что значат эти знаки в шахтах? – спросил Ваймс. – Мудрошлем начертил один такой при мне. На стене он тоже был. И ты его нарисовал.

– «Подступающая Тьма», – сказал Моркоу. – Да. Он тут повсюду нацарапан.

– И что он значит?

– Страх, сэр, – немедленно ответил Моркоу. – Предупреждение о приближающихся ужасах.

– Ну, если кто-нибудь из этих мелких гаденышей появится на поверхности с огненным оружием, то ужасы ему обеспечены. Но зачем рисовать знаки на стенах?..

Моркоу кивнул.

– Это гномья шахта, сэр. Своего рода…

«…средоточие эмоций под гнетом», – подумал Ваймс, хотя ни один гном так бы не выразился. Люди сошли бы с ума, если бы им пришлось жить вот так – сгрудившись кучей, без возможности уединиться и побыть в тишине, видя одни и те же лица каждый день, из года в год. А поскольку вокруг полно острых предметов, с потолков рано или поздно закапала бы кровь – это было бы лишь вопросом времени.