Опаленная молодость - Татьяна Майстренко

Артподготовка началась в 8 утра и длилась до 12 часов дня. Но наши войска успеха не имели. Немцы здесь сконцентрировали большие силы танков, авиации и артиллерии.

В день наступления, 12 октября, с утра густой туман окутал окрестности. После мощной артподготовки пехота ушла вперед, заняв первые траншеи, но поддерживающий их танковый корпус задержался у противотанкового рва и своевременно не смог оказать помощь пехоте, понеся потери от немецких «тигров». Авиация также из-за тумана не смогла оказать поддержку пехоте. Вылетевшая шестерка наших ИЛов-штурмовиков на бреющем полете, без сопровождения истребителей, потеряла 3 самолета, и больше нашей авиации мы не видели.

На этом безрезультатно закончились осенние наступательные бои под Оршей» (9).

«Фашистское командование придавало первостепенное значение удержанию Белоруссии. На этом направлении советско-германского фронта группа армий «Центр» прикрывала пути в Восточную Пруссию и на Варшаву. Она осуществляла также взаимодействие с группами армий «Север» и «Северная Украина», являлась самой крупной стратегической группировкой фашистских войск. Общая численность их в Белоруссии достигала 1,2 млн человек, 10 тыс. орудий, свыше 1 тыс. танков и штурмовых орудий, до 1400 самолетов, а глубина обороны группы армий «Центр» составляла 250–270 км. На участке, где проходили главные коммуникации вражеских войск, оборонялись дивизии, отличавшиеся высокой боеспособностью: 18-я и 25-я моторизованные, 78-я пехотная, носившая название штурмовой, 26, 52 и 197-я пехотные дивизии, ряд отдельных полков и бригад войск СС.

Войска Западного фронта дважды – осенью 1943-го и весной 1944 года – пытались прорвать оборону противника на Оршанском направлении, но, не добившись серьезных успехов, снова переходили к обороне.

31-я армия также участвовала в этих операциях. Сильно заболоченная местность не позволяла передвигаться вне дорог. Только узкая полоса между автомагистралью и правым берегом Днепра была пригодной для действий войск и боевой техники. В октябре 1943 года дивизии 36-го и 71-го стрелковых корпусов в результате многодневных кровопролитных боев продвинулись вперед на участке севернее и южнее автомагистрали лишь на 5–8 км. Соседние армии (справа 10-я гвардейская и слева 33-я) имели примерно такое же продвижение» (8).

Отец воевал на тот момент пока еще в составе 36-го стрелкового корпуса 31-й армии. Его 215-я стрелковая дивизия находилась в составе этих подразделений до мая 1944 г.

14 ноября 1943 г. 31-я и 10-я гвардейская армии предприняли еще одну попытку прорвать оборону противника на этом направлении, но безрезультатно. Не принесла успеха и частная наступательная операция, проведенная войсками 31-й армии с 22 по 27 февраля 1944 года в районе местечка Бабиновичи. Ей противостояли в то время пять вражеских пехотных дивизий (26, 52, 78, 181 и 197-я). По численности личного состава и количеству боевой техники они не уступали шести стрелковым дивизиям неполного штатного состава.

Сопротивление фашистских войск стало еще более ожесточенным, когда гитлеровское командование потребовало от них защищать оборонительные рубежи Белоруссии, «как рубежи самой Германии» (8).

Какая наглость с их стороны!

«Анализируя причины неудачи осеннего и зимнего наступлений, Государственный Комитет Обороны в своем постановлении от 11 апреля 1944 года указал на существенные упущения командования Западного фронта и армий в организации и ведении боя, на отсутствие четкого взаимодействия между отдельными родами войск, слабое знание системы вражеской обороны. Он отметил, что в этих операциях участвовали лишь одна – две армии, другие же армии фронта из-за нехватки артиллерийских боеприпасов оставались в обороне. Это позволяло фашистскому командованию быстро создавать превосходство сил и средств на угрожаемом направлении и отбивать атаки» (8).

На реке Проне, в Славгородском и Чаусском районах, всего в 15 км западнее родной деревни отца, погибло очень много его земляков, как из его деревни, так и из соседних. По второй мобилизации 1943 года года «подмели под гребенку» все мужское мало-мальски пригодное к службе население в возрасте от 17 до 50 лет. Вот они-то и погибли первыми – эти 17-летние юнцы и 50-летние отцы семейств, некоторые в первом же бою. Плохо обученные, плохо вооруженные, порой в домашней одежде, без нормального питания – «пушечное мясо». А самое печальное то, что по причине большого количества погибших невозможно было зафиксировать места их захоронений. Так, например, в Славгородском районе, офицер связи, курсируя между фронтом и штабом дивизии, наткнулся на мертвое тело молодого солдата с оторванной ногой. При себе у него не оказалось никаких документов, лишь на ветку куста была наколота справка об отсрочке от угона в Германию, выданная Мамекину Антону Парфеновичу, 1924 года рождения, из деревни Журавель. Умирая, он оставил о себе знак. Как оказалось, убитый был односельчанином моего отца. В доме Антона, в деревне Журавель и находился штаб, куда ехал на коне офицер связи. Пока он скакал в деревню, пока мать погибшего доставала подводу, Антона уже увезла похоронная команда, а куда – неизвестно. После этого мать Антона очень болела и со слезами на глазах не пустила младшего брата Антона – Михаила, 1930 года рождения, на фронт в качестве сына полка, хотя ему уже сшили военную форму маленького размера. Записан этот рассказ со слов самого Михаила Парфеновича Мамекина, проживающего в Киеве. Но офицером он все-таки стал – в послевоенное время, и является ветераном вооруженных сил. Однако боль за так нелепо погибшего брата осталась в его сердце. В 2010 году при установке памятной плиты в парке Победы в Черикове в числе погибших уроженцев деревни Журавель был учтен также Мамекин Антон Парфенович. Это очень растрогало его брата Михаила, с которым мы переписываемся. Он с огромным уважением всегда отзывался о моем отце.

«Государственный Комитет Обороны принял необходимые меры для устранения выявленных недостатков. Западный фронт преобразовывался во 2-й и 3-й Белорусские. 31-я армия вошла в состав 3-го Белорусского фронта, командующим которым вскоре был назначен генерал-полковник И. Д. Черняховский, проявивший себя опытным военачальником в крупных сражениях на южных участках советско-германского фронта. Командующим 31-й армией был назначен Герой Советского Союза генерал-лейтенант В. В. Глаголев, а генерал-майор А. Г. Русских стал членом Военного совета 2-го Белорусского фронта.

В результате частичных изменений, осуществленных в разное время, с мая 1944 года 31-я армия занимала оборону от Осинстроя севернее автомагистрали Москва – Минск до деревни Ковшичи на реке Росасенка (приток Днепра). Ширина участка обороны составляла 38 км. Правую часть его от Осинстроя до деревни Кириево на автомагистрали готовилась принять 11-я гвардейская армия. Слева оборонялась 33-я армия 2-го Белорусского фронта» (8).

В результате реорганизации 215-я стрелковая дивизия весной 1944 года была переведена в состав 72-го стрелкового корпуса 5-й армии под командование Н. И. Крылова. Боевой путь отца с этой поры расходился с боевым путем 31-й армии. Хотя в операции «Багратион» эти армии участвовали порой в одних и тех же боях, по соседству. В 1984 году в Октябрьском районе Минска при городском центре школьного туризма был создан музей 31-й армии. Очень хороший музей. Как жаль, что мой отец, прожив 27 лет в этом районе, всего в трех кварталах от музея, не знал о его существовании. Как много упущено возможностей для более точного написания его мемуаров! Я уверена, что он и сам был бы интересен посетителям музея как живой участник событий. Узнала я об этом музее в декабре 2009 г. и посетила его. Отца не было в живых уже пять месяцев. Приношу благодарность хранителю фондов музея Алле Петровне Купрейчик за теплый прием и предоставление мне книги об истории 31-й армии, материалы которой я использовала в своей работе. Также еще большая благодарность ей за работу по созданию и совершенствованию музея, который хочется посещать и посещать. Две-три реликвии отца я также передала в этот музей.

Глава 8. Накануне операции «Багратион»

Отец:

«В декабре 1943 года нашу дивизию перебросили на участок южнее Витебска, где 33-я армия вела наступательные бои, перерезав автомагистраль Орша – Витебск. Она подошла вплотную к Витебску. Здесь, на подступах к Витебску, всю зиму шли ожесточенные бои» (9).

Вероятнее всего, отец ошибся с номером армии. Наступательные бои под Витебском вела 39-я армия. Она же и освобождала Витебск. А 33-я наступала южнее, она затем вошла в состав 2-го Белорусского фронта и освобождала Минск.

«Наша дивизия с ходу форсировала реку Лучесу (приток Западной Двины) и захватила плацдарм на западном берегу реки. Ширина плацдарма была около одного километра, глубина – 700–800 метров. На этом плацдарме ожесточенные бои шли днем и ночью в течение двух месяцев. Немцы не жалели снарядов и бомб, перепахали этот плацдарм, смешав землю с осколками снарядов и бомб, препятствуя его расширению. Наша же армия, не считаясь с потерями, стремилась если не расширить, так удержать плацдарм до наступления благоприятной обстановки. Нашу 215-ю дивизию 618-го стрелкового полка 5-й армии сняли с Богушевского участка фронта и переместили в район Витебска, где с севера наступал 1-й Прибалтийский фронт. Здесь наши войска, подрезав автомагистраль Орша-Витебск, подошли на расстояние 6–7 км от города, захватили плацдарм длиной 2–3 км шириной 1 км на левом берегу реки Лучесы. На плацдарме в это время шли кровопролитные бои.