Опаленная молодость - Татьяна Майстренко

Из мемуаров отца – из главы «Западный фронт. 3-й Белорусский фронт»:

«В середине марта 1943 г. была освобождена территория Калининской и Смоленской областей от Ржева до Ярцева. Наш партизанский отряд «Народный мститель», руководимый командиром Марышевым, был расформирован. Часть бойцов отряда – работники Холм-Жирковского района и районного партийного аппарата – остались в Холм-Жирковске для формирования местной власти. А нас, бывших военнопленных, а также десантников, заброшенных в немецкий тыл для усиления партизанского движения, направили в 20-й запасной полк, а через 10 дней – в артиллерийскую батарею 76-мм пушек 215-й стрелковой дивизии 618-го стрелкового полка. Дивизия после зимнего наступления закрепилась на подступах к Ярцеву и стала строить оборонительные рубежи.

В период весенней распутицы, в начале апреля 1943 года, дороги от тыла до фронта были разбиты военной техникой, а лошадей на передовой кормить было нечем, их оставили в тылу. Вот и организована была доставка всевозможных грузов на передовую на плечах солдат, идущих в качестве пополнения на фронт. Из нашего 20-го запасного полка была сформирована группа из 40 человек, куда вошел и я. Пройти нужно было 30 км, пронеся с собой на плечах десять мотков колючей проволоки и десять мешков сухарей. Проволоку несли на палках, вдвоем каждый моток, мешки с сухарями – просто на плечах. Несли двое суток с ночевкой в лесу, меняясь по очереди. С питанием было плохо. На дорогу нам выдали на двое суток сухой паек в виде сухарей и концентратов. Мы съели этот паек за сутки. Пользуясь тем, что сопровождающий нас лейтенант Сергеев был очень добрый, мы выпросили у него дополнительно по два сухаря. Кроме того, те из солдат, кто нес мешки с сухарями, изловчились из зашитых мешков доставать сухари по кусочку, мелко переламывая их. По прибытии в полк за недостачу сухарей лейтенант Сергеев, в знак наказания, был отправлен в штрафную роту на три месяца» (9).

«Войска продолжали выполнять боевые задачи. 22 марта разведка установила, что 332-я и 6-я пехотные дивизии противника перешли к обороне на заранее подготовленные рубежи северо-восточнее Ярцево, по западным берегам рек Вопец и Днепр, далее на юг по реке Осьма. Здесь они имели развитую сеть траншей и ходов сообщения полного профиля, большое количество дзотов и бронеколпаков, сплошные проволочные заграждения и обширные минные поля. Преодолев проволочные заграждения, передовые батальоны ворвались в первую траншею, завязали ожесточенный огневой бой, но продвинуться дальше не смогли.

После отхода вражеских войск из Ржевско-Вяземского выступа линия фронта отодвинулась от Москвы еще на 130–160 км. В конце марта Ставка ВГК решила прекратить дальнейшее наступление на западном направлении. По ее указанию Западный фронт перешел к обороне. 31-я армия 2 апреля заняла оборону в полосе наступления и дополнительно приняла справа от 30-й армии участок вместе с оборонявшимися здесь ее дивизиями, в том числе и 215-й. В ходе 2-й Ржевско-Сычевской операции командование 31-й армии сумело осуществить быстрый маневр, повернув войска с северо-западного направления на юго-запад – на Сычевку и Дорогобуж, ставя соединениям трудные боевые задачи и требуя от них полного напряжения сил. Командарм и штаб предоставляли командирам соединений и частей широкую инициативу действий. Во время преследования противника артиллерия двигалась в боевых порядках пехоты.

Неожиданный поворот 31-й армии, которая теперь особенно тесно взаимодействовала с левым соседом – 5-й армией Западного фронта, и ее наступление в юго-западном направлении от Ржева опрокинули все расчеты немецко-фашистского командования. Его войска в полосах действия этих двух армий откатились на рубеж верхнего Днепра и реки Осьмы не за 40 суток, как было предусмотрено, а за 20. Это означало, что отступление было отнюдь не планомерным, как утверждают фашистские генералы, а на многих участках являло собой прямое бегство. Командующий 9-й армией Модель оказался не в состоянии собственными силами предотвратить прорыв советских войск на Смоленск. Для этого командующему группой армий «Центр» фельдмаршалу Клюге пришлось выдвинуть на этот рубеж свои последние резервы.

Успешному наступлению содействовали акции калининских, смоленских и белорусских партизан. Для советских войск открывался путь на Смоленск.

Операция «Суворов»

Смоленская стратегическая наступательная операция под кодовым названием «Суворов» проводилась с 7 августа по 2 октября 1943 г.

Она была начата войсками Западного фронта (командующий генерал-полковник В. Д. Соколовский) и левого крыла Калининского фронта (командующий генерал-полковник А. И. Еременко) в период успешного контрнаступления советских войск под Курском и завершена в то время, когда советские войска на юге вели битву за Днепр и Правобережную Украину. Эта операция являлась важной составной частью общего наступления советских войск в летнее-осенней кампании 1943 года и имела большое стратегическое значение.

Смоленская наступательная операция (более точное кодовое название «Суворов-1») началась на фоне еще продолжающегося сражения на Курской дуге. Включала в себя 4 фронтовые операции:

1) Спас-Деменскую (7 августа – 20 августа 1943 г);

2) Ельнинско-Дорогобужскую (28 августа – 6 сентября 1943 г.);

3) Духовщинско-Демидовскую (14–15 сентября 1943 г.);

4) Смоленско-Рославльскую (15 сентября – 2 октября 1943 г.)

(Петербурцев Анисим Михеевич участвовал в двух из фронтовых операций: Духовщинско-Демидовской и Смоленско-Рославльской. Эти сведения – из его наградных листов).

К началу августа 1943 года войскам Калининского и Западного фронтов противостояло больше сорока дивизий 2-й, 3-й танковых и 4-й полевых армий. Большинство этих дивизий находилось на фронте длительное время, имело опыт ведения наступательных и оборонительных действий, отличалось высокой боеспособностью. Они опирались на глубоко эшелонированную оборону, состоявшую из тактической зоны и четырех-пяти оборонительных полос в глубине. Особенно мощными являлись главная и вторая полосы.

В главной полосе на 1 км фронта имелось по 6–7 бронированных и дерево-земляных огневых точек, сплошные линии траншей и развитая сеть ходов сообщения. Весь передний край был прикрыт проволочными заграждениями, минными полями, а на танкоопасных направлениях – и противотанковыми рвами. Почти такой же была и вторая полоса.

Города Духовщина, Дорогобуж, Ярцево, Ельня, Спас-Деменск, Рославль, Смоленск и многие другие крупные населенные пункты были превращены в мощные узлы сопротивления.

Целью Смоленской стратегической наступательной операции было – разгромить левое крыло немецко-фашистской группировки армий «Центр», не допустить переброски ее сил на юго-западное направление, где Советская Армия наносила главный удар, освободить Смоленщину. Немецко-фашистское командование, стремясь удержать занятые рубежи восточнее Смоленска и Рославля, сосредоточили на этом направлении крупные силы: 3-ю танковую и 4-ю полевую армии и часть соединений 9-й полевой армии группы «Центр» (44 дивизии свыше 850 тыс. человек, около 8 800 орудий и минометов, около 500 танков и штурмовых орудий, до 700 самолетов). Противник имел сильную оборону (центральная часть «Восточного вала»), включая в себя 5–6 полос общей глубиной 100–130 км» (8).

Цитирую отца:

«По прибытии в 618-й стрелковый полк я был направлен в полковую артиллерийскую батарею 76-мм пушек в качестве командира отделения разведки этой батареи. Командовал батареей капитан Заутинский Александр. С ним мне пришлось воевать и на рубежах около Ярцева, и в наступлении от Ярцева до Орши. Затем он был назначен командиром 811-го артиллерийского полка. Расстались мы с ним как верные, хорошие друзья. После войны я искал его, но так и не нашел. Впоследствии командиром артиллерийской батареи был назначен уроженец города Елец Липецкой области, старший лейтенант Коляда Николай Федорович.

В это время, с апреля по май 1943 года, на переднем крае шли интенсивные работы по рытью траншей, подходов к этим траншеям, установка колючей проволоки, минирование переднего края. Мы каждую ночь выходили на передний край и рыли траншеи. Такие же работы выполнял и противник. Немцы всю ночь бросали ракеты и стреляли из пулеметов, а утром по громкоговорителю кричали: «Рус Иван! Плати за свет!» Ракет они не жалели. Мне дано было задание оборудовать наблюдательный пункт для батареи.

К середине мая 1943 года оборонительные работы были закончены, и полк начал готовиться к наступлению. Были укомплектованы все подразделения полка, подвезены снаряды. В батарею прибыл молодой лейтенант Береснев на должность командира взвода управления. Батарея наша была вооружена тремя пушками 76-миллиметрового калибра образца 1914 года. Эти пушки-гаубицы были очень тяжелы для того, чтобы их выкатывать наверх для стрельбы прямой наводкой.