Тамплиеры. Рыцари-храмовники - Пирс Пол Рид

начала: перечень предыдущих «подвигов» этих знатных разбойников однозначно говорил об их хищных намерениях, и это доставляло Алексею немало поводов для беспокойства. Крест на свой плащ Боэмунд нашил во время осады Амальфи, твердо поклявшись добраться до Иерусалима, и тут же раздал такие же кресты всем, кто пожелал к нему присоединиться. Среди них был и знаменитый Танкред — его порывистый юный племянник. Отряд Боэмунда организованно переправился из Италии в Грецию и строгим маршем дошел до Константинополя.

Аналогичный путь проделала еще одна группа знатных дворян из Северной Европы: Роберт II, граф Фландрский, чей отец в свое время уже воевал на стороне императора Алексея; Роберт, герцог Нормандский, брат английского короля Вильгельма Руфуса; Стефан, граф Блуа, зять Вильгельма Завоевателя. Почти сразу за ними в Грецию прибыл самый крупный контингент крестоносцев из Прованса и Бургундии во главе с графом Раймундом Тулузским, который избрал промежуточный маршрут: через Северную Италию, вдоль адриатического побережья, через Эпирские горы в Фессалоники — и далее в Константинополь. С этой армией прибыл и Адемар Монтейльский, которого папа Урбан II назначил своим легатом и духовным предводителем всех крестоносцев.

Авторитет Адемара имел неоценимое значение при улаживании раздоров между франкскими князьями и обсуждении дальнейшего направления похода. Императора Алексея весьма тревожила огромная численность армии крестоносцев, поэтому он запретил ее вождям появляться в столице в сопровождении своих отрядов. Однако же он не успокоился, пока пришедшие с Запада не переправились на ту сторону Босфора.

Когда в апреле 1097 году армия крестоносцев преодолела пролив, неподалеку от Никеи на них напал турецкий султан Кылыч-Арслан (Львиная Сабля). Он был уверен, что легко справится с этими незваными гостями, как до того разгромил плохо вооруженную и неуправляемую орду под командованием Петра Пустынника. Султан слишком поздно понял, что столкнулся с куда более грозной и организованной силой — тяжеловооруженной кавалерией прекрасно обученных европейских рыцарей. Анна Комнин, дочь императора Алексея, в воспоминаниях об отце писала, что «первый же сокрушительный удар» франкской кавалерии «проделал огромный пролом в вавилонских стенах» турецких порядков.

После разгрома армии султана началась осада Никеи, в которой участвовали не только крестоносцы, но и флот под командованием адмирала Бутимитеса — византийские военные корабли волоком перетащили по суше в соседнее озеро. В результате город был окружен со всех сторон. Хотя численное преимущество крестоносцев среди нападавших было подавляющим, они выполнили обещание, данное императору Алексею, и остались за пределами города, в который после сдачи турок вошли войска под командованием византийских воевод. Вожди крестоносцев получили весьма щедрые дары, но лишились традиционной добычи, которая обычно достается победителям после взятия крепости.

Тем не менее их воинский дух по-прежнему оставался высок. «Если не споткнемся на Антиохии, — писал в письме к жене Стефан Блуа, — то надеюсь, недель через пять мы уже будем в Иерусалиме». Однако путь к Священному граду оказался намного тяжелее, чем он рассчитывал. Непривычные к местной жаре, крестоносцы постоянно испытывали недостаток воды, а поскольку отступающие турки разоряли все населенные места — то и голод. Когда авангард крестоносцев, состоявший из итальянских и французских норманнов, а также фламандцев и византийцев, добрался до города Дорилея (теперь на его месте стоит турецкий Эскишехир), то был атакован войсками султана Кылыч-Арслана. Помня горький опыт поражения под Никеей, турки постарались избежать фронтального столкновения с рыцарской кавалерией и выставили против армии крестоносцев широкий полукруг лучников. Тогда пехотинцы из отряда Боэмунда разбили палаточный лагерь на берегу ближайшей реки, а затем под защитой конных рыцарей, дождавшись арьергарда под командованием Готфрида Бульонского, Раймунда Тулузского и Адемара Монтейльского, мощным ударом контратаковали турок. Не выдержав натиска, те обратились в бегство. На этот раз вся добыча в оставленном ими лагере досталась победителям.

После этого, второго по счету, триумфального сражения армия крестоносцев продолжила свой марш на Антиохию. Изнемогавшим от голода и жажды воинам пришлось выдержать еще два сражения, пока они наконец добрались до Киликийской Армении, где получили кров, еду и питье. В этом необычным государстве, расположенном в Анатолии (юго-восточная окраина современной Турции), по распоряжению византийских монархов когда-то поселились армяне, находившиеся на воинской службе; позднее к ним присоединились их соплеменники, изгнанные турками со своих земель на севере, в окрестностях озера Ван.

Отдохнув и восстановив силы в столице гостеприимных армян Марезии, воинство Христово по предводительством Адемара Монтейльского продолжило свой путь по холмистой местности, копьем и мечом прокладывая дорогу к реке Оронт — на берегу ее стояла вожделенная Антиохия. Городские стены они увидели 21 октября 1097 года. Защищенный стенами на пространстве шести километров в окружности, город выглядел весьма грозно — с юга возвышались четыре отвесных холма, а с севера, вблизи от укреплений, протекала река Оронт. Дополнительно городские стены были усилены четырьмя сотнями башен, возведенных еще по приказу императора Юстиниана и на протяжении столетий укрепляемых другими императорами. В отдельных местах верхний край зубчатой крепостной стены, проходившей по вершинам холмов, возвышался над остальным городом более чем на триста метров. Это была одна из главных метрополий Римской империи, которая издавна являлась не только стратегическим ключом ко всей Северной Сирии, но богатым и могучим городом-государством. Несмотря на многочисленное христианское население, теперь город целиком находился во власти турок, отнявших его у Византии двенадцать лет назад.

Вожди латинян никак не могли прийти к единому решению: штурмовать город или же дождаться подкреплений? Воспользовавшись колебаниями крестоносцев, турки предприняли серию дерзких вылазок, нападая на отдельные отряды, занимавшиеся сбором и доставкой продовольствия. Осада затянулась. Холод, изматывающие дожди и начавшийся голод деморализовали христианское войско, и крестоносцы начали подумывать, не отвернулся ли от них Всевышний в наказание за их прегрешения. Потеряв большую часть своих лошадей и мулов во время трудного перехода через Анатолию — в результате три четверти рыцарей были вынуждены спешиться, — они теперь доедали уцелевших лошадей, чтобы выжить. Высокая цена продовольствия, изредка доставляемого из Армении, делала его доступным только для очень богатых дворян; некоторые обедневшие фламандцы, которых привел Петр Пустынник, даже поедали убитых ими турок. «Взрослых язычников, — писал Радульф Каенский, — наши воины варили в котлах, а детей насаживали на вертел и жарили на костре». В январе 1098 года Танкред поймал Петра Пустынника, пытавшегося бежать, и заставил вернуться. В феврале византийские войска покинули осаждавших город крестоносцев. Положение усугубило известие, что с юго-востока на помощь запертым в городе туркам приближается большая армия под предводительством эмира Кирбоги, правителя Мосула (Месопотамия).

В этот критический момент инициативу взял на себя Боэмунд Тарентский. Среди осажденных в Антиохии мусульман он нашел предателя-армянина, предложившего ему свои услуги. Однако хитрый