Тамплиеры. Рыцари-храмовники - Пирс Пол Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возглавлял это отребье харизматический нищий проповедник по имени Петр Пустынник, объявивший, что им получено небесное послание, в котором крестовый поход благословляется Всевышним. Епископы делали все, чтобы удержать от похода стариков и больных, но особенно стремились воспрепятствовать монахам и духовенству, не получившим дозволения от своих иерархов. Однако движение быстро вышло из-под контроля — жажда приключений и обещание духовного вознаграждения пересиливали любые доводы. Как легко убедиться, рассматривая многочисленные средневековые изображения со сценами Страшного суда и адских мучений, люди в то время страшно боялись преисподней. А тут им предоставлялся счастливый случай очистить свою грешную душу. Женатым мужчинам запрещалось уходить в поход без разрешения жен, но большинство игнорировало этот запрет. Одна супруга заперла своего благоверного дома, чтобы тот не слышал страстных призывов проповедника, однако, когда с улицы донеслись слова о крестовом походе, он тут же выпрыгнул в окно и нацепил красный крест.
Поход начался с погромов. Полунищее воинство под предводительством Петра Пустынника и бедного рыцаря по имени Вальтер Санс-Авуар (по-французски — Голяк) прошло через Германию и Венгрию в относительном порядке; зато двигавшийся вдоль Рейна германский отряд — во главе с католическим священником Готшальком и графом Эмихом фон Лейнигеном — по пути разгромил и ограбил еврейские общины в городах Трир и Кельн. Это сделала не просто, как иногда полагали, недисциплинированная толпа бродяг — в отряде, возглавляемом весьма опытными полководцами, были собраны крестоносцы из всех частей Западной Европы. Однако зачастую по невежеству они не видели особых различий между мусульманами и евреями. Кроме того, они были не прочь возместить расходы на далекое путешествие в Палестину, а главной своей целью считали привычную месть — на этот раз за страдания восточных братьев-христиан. Потому и происходили погромы, сопряженные с резней, насильным крещением и коллективными самоубийствами евреев, — так уже было двенадцать столетий назад с зелотами, осажденными в крепости Масада.
Еще за столетие до этих печальных событий католическая церковь отчетливо осознавала опасность, грозившую еврейским общинам в подобных обстоятельствах. Папа Александр II настоятельно предписывал испанским епископам защищать в своих приходах евреев, «дабы предотвратить их истребление в ходе борьбы с испанскими сарацинами». Теперь же в германских городах евреев попытались взять под защиту местная знать и владетельные епископы, пригрозившие негодяям с красными крестами на плечах немедленным отлучением, но от этого оказалось немного пользы. Монах-летописец Альберт из Экса так описывает «подвиги» крестоносцев в Майнце:
«…Срывая засовы и выбивая двери, они… врывались в дома, где убили до семисот человек, которые не могли оказать никакого сопротивления; кровавой резне подверглись женщины и малые дети, независимо от пола, все были изрублены мечами. Евреи, видевшие, как вооруженные христиане безжалостно истребляют их беззащитных близких и детей, тоже взяли оружие и в отчаянии стали избивать своих единоверцев, вместе с женами, детьми, матерями и сестрами. Рассказывают страшные вещи — матери, взяв меч, сначала перерезали горло ребенку, а затем пронзали свою грудь, предпочитая погибнуть от собственной руки, чем от удара необрезанного».
Зверства крестоносцев не ограничивались прирейнскими областями: такие же еврейские погромы происходили в Шпейере, Вормсе, вплоть до Руана на западе и Праги на востоке. Нет сомнений, что фанатичная ярость вооруженной толпы была всего лишь неумелой попыткой скрыть истинную причину погромов — тривиальную жадность. Надо полагать, многие крестоносцы рассматривали отнятую у евреев добычу в качестве единственного способа оправдать расходы на дорогостоящее заморское путешествие.
Но жертвами их преступлений оказались не только евреи: хищническим грабежам подверглось население Венгрии, однако местные жители оказали мощный вооруженный отпор, истребив сотни и тысячи недостойных «воинов Христовых». Как писал тот же Альберт из Экса, многие христиане свято верили, что Господь обязательно накажет тех, «кто в Его глазах погряз в смертных грехах, прелюбодействовал с проститутками или поднял руку на странствующего еврея… больше из-за денег, чем во имя христианской веры».
Тем временем войско под командованием Петра Пустынника и Вальтера Голяка достигло Константинополя, сопровождаемое конницей печенегов — это племя недавно покорил император Алексей и использовал его в качестве военной полиции. Дожидаясь отставшей части армии крестоносцев, Петр и его неуемные приспешники принялись опустошать окрестности имперской столицы. Тогда Алексей поторопился переправить их через Босфорский пролив, организовав размещение в лагере на территории, подконтрольной туркам-сельджукам. Вслед за ними переправился и германский отряд, неподалеку от Никеи попавший в турецкую ловушку. На помощь им пришли главные силы во главе с Петром Пустынником, но почти вся армия крестоносцев была разгромлена. Произошло это 21 октября 1096 года — так бесславно закончился «народный» крестовый поход.
Через два месяца после прибытия этого незадачливого «авангарда» к Константинополю стали подтягиваться более регулярные части крестоносцев, на которые в первую очередь и рассчитывал Урбан II. Первым появился отряд графа Гуго Вермандуа, двоюродного брата короля Франции, который добрался до Византии на кораблях с небольшой группой рыцарей и тяжеловооруженных всадников. А 23 декабря прибыли главные силы под предводительством Готфрида Бульонского, герцога Лотарингского, в сопровождении братьев Евстафия Булонского и Балдуина (Бодуэна) Булонского, а также двоюродного брата Балдуина Буржского.
Происходя по мужской и женской линиям от Карла Великого (согласно более поздней легенде — еще и от лебедя), все четверо являли собой классический образец франкского боевого вождя, призванного защитить католическую церковь. Их свита состояла из представителей самых знатных родов франкской империи, а также рыцарей-дворян из Германии и Англии. Герцогом Нижней Лотарингии Готфрид стал при императоре Генрихе IV и успел еще в молодости отличиться на войне между папой и германским императором на стороне последнего; его служба Генриху была признана святотатственной, и он должен был искупить свои преступные подвиги путешествием в Иерусалим. Тот факт, что, отправляясь в поход, он продал все свое имущество и даже родовой замок (вырученные средства пошли на оплату воинского снаряжения и дорожных расходов), свидетельствовал, что он не планировал возвращаться домой. Однако так и не ясно, рассчитывал ли он обрести новые владения на востоке или же его привлекал ореол мученика за дело Христа.
Вскоре появился и отряд норманнов из Южной Италии, который привел сорокалетний князь Боэмунд Тарентский, старший сын Роберта Гвискара. Что касается вспыльчивых и неуправляемых норманнов, тут византийскому императору все было ясно с самого
