Выбор из худшего - Алексей Иванович Гришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сразу набросили на плечи теплый плед, поднесли стакан разогретого коньяка, но неожиданно прямо на палубе приступили к расспросам.
Спрашивал небогато одетый молодой человек с отвратительным шрамом на лице, который, судя по одежде, никак не мог быть капитаном. Однако никто даже не попытался его одернуть. Стало быть – имеет право.
– Здравствуй, Нэт.
Демон! Как? Откуда этот урод его знает? А если знает, как смеет обращаться на «ты» к магу? Плевать, не до того, спросим потом. У трупа.
Привычно сила мага рванулась в ладони, согрела руки, рванулась вперед, разрывая жалкую плоть глупых моряков и мерзкого выскочки…
Нет?! Что происходит?
Команду закрыл мощный магический щит! Здесь еще один маг? Ладно, сразимся с ним, быдло не помеха…
Нет!!!
Повторное заклятье ушло куда-то вверх, радужным широким куполом расцветив черное безлунное небо. Так не бывает! Таких ошибок не допускают даже дети!
– Не стоит, Нэт. Ты убил слишком многих, хватит смертей. Пришла пора держать ответ.
Как же, прямо сейчас! Боевой маг сложит ручки и тихонько пойдет на суд. А потом на виселицу. Нас не этому учили!
Но также учили не спешить. Надо понять причину ошибки, чтобы в следующий раз ударить наверняка, без шансов на неудачу. Значит, изображаем растерянность и разговариваем. Разбираемся.
– Кто ты? Если знаешь меня, как смеешь так разговаривать?
– Мы уже разговаривали так. Пять лет назад. Помнишь, в академию приехали клиссонские курсанты? Вечерами мы сидели у костра, и никому в голову не приходило соблюдать высокий этикет. А потом меня лишили дворянства. Ты ведь видел это, не так ли?
Де Безье! Собственной персоной, чтоб его в аду демоны жрали! Конечно, он помнит. И то, как сидели у костра – он тогда пел хорошие песни, рассказывал веселые истории. А потом ударил женщину по лицу. Как – этого Нэт не видел, но разве такому есть оправдание? И правильно, что его лишили дворянства, рыцарь не смеет поднимать руку на герцогиню. Как он тогда орал! Как корчился на земле, словно гнусный червяк.
Почему выжил? Интересно, но неважно. Все равно не противник, умрет сегодня же. Но кто поставил щит? Сейчас самое главное – это.
– Всем перейти на ют!
В темноте не был виден отдавший приказ, но моряки послушно двинулись к корме. У фок-мачты остался один человек, лица которого было не разглядеть в тусклом свете факелов.
– Я – де Савьер.
А, как же, помню-помню. Это же из-за тебя случилась та история с герцогиней. Слабак, не мог достойно проиграть, дружка своего позвал. Да и маг-то ты слабенький, это все знали, как тебя только в академию взяли. Правда, сейчас щит был поставлен мощный, просто на загляденье. Ну, стало быть, на него ты свои хилые силенки и потратил. А времени восстановиться я не дам, даже не надейся. Только подойди поближе, уж для верности.
– Рад тебя видеть. – Бэдфорт протянул руку, уже приготовив убивающее заклятье, и шагнул к однокашнику.
Но был остановлен. Де Камбре де Безье заступил дорогу и крепко взял за руку. Демон! Так не бывает! Бэдфорт впервые в жизни почувствовал, как заклятье, такое надежное, которое всегда подчинялось ему так верно, вдруг исчезло. Он попытался сформировать новое, чтобы хоть с этим человечком справиться – без толку. Что происходит?
Де Камбре, разрушив заклятье, в который раз добрым словом помянул свое давнее решение. Умение разрушать чужие заклятья – богатая компенсация за невозможность колдовать.
– Не стоит, Нэт. Я же сказал, хватит убивать. Мы ждали нападения, у тебя нет шансов.
– Шанс есть всегда. Например, взорвать к демонам этот проклятый корабль. Не боишься взлететь на небеса вместе со мной? – Лицо Бэдфорта перекосилось, губы скривились.
– Не выйдет. Не спрашивай почему, но сейчас у тебя ничего не выйдет. Здесь ты даже умереть не сможешь без нашего разрешения. Надеешься отключить боль? Попробуй.
И де Камбре ударил. Кулаком под правое ребро.
Дыхание перехватило, тело скрючило, хотелось кричать, но воздух вдруг перестал поступать в легкие. И боль. Спаситель, какая боль, как, оказывается, бывает больно обычным людям, не умеющим управлять болью. Но он! Он же всегда… господи, как больно.
Де Камбре спокойно дождался, когда Бэдфорт придет в себя и сможет подняться. Только тогда задал вопрос.
– Так сколько кораблей ты потопил, Нэт?
Боль, наверное, не самая страшная, сломила. Прежде всего своей неожиданностью. Его всегда учили, что она не для магов, а тут…
– Одиннадцать.
– Ты так же поднимался на борт под видом потерпевшего бедствие и убивал экипажи?
– Нет, только усыплял. Убивали их другие. Кого-то сразу, кого-то допрашивали и только потом… Что со мной дальше?
– Кто и как тебя высаживал в лодке? Как определяли курс жертв? – Де Камбре словно не услышал вопрос.
– Желтый шар над грот-мачтой. Есть заклятие, способное его отслеживать за десятки миль. А дальше… – Бэдфорт пожал плечами, – выбрать момент, когда на горизонте чисто, и усыпить команду. «Чайная роза» пришвартуется, все будет сделано быстро.
– Как они узнают, что команда спит?
– Не смеши, Жан, неуправляемый корабль видно издалека. Впрочем, если наши подходили слишком рано, мне никто не мешал все исправить.
– Как получилось, что маг стал пиратом?
– Я не буду отвечать на этот вопрос. – Голос вновь зазвучал твердо.
Снова страшный удар, от которого выворачиваются внутренности, и страх, гнусный липкий страх мутит разум. И словно не он, могучий маг и гордый дворянин, а кто-то другой, мерзкий и жалкий, отвечает:
– Мы не пираты, мы каперы. У капитанов королевский патент, я послан им в помощь по личному приказу императора.
– Значит, не Кастилия, значит, Островная империя… Сколько задействовано кораблей?
– Не знаю, я ходил на трех. Они еще и названия меняют.
– Где база?
– Тоже не знаю. Какой-то небольшой порт, из которого никого не выпускают без пропуска. Там есть все, что нужно, но из него без разрешения не выйти. И не войти постороннему. Так что будет со мной?!!
Де Камбре молчал. Долго. Потом положил руку на кинжал.
– Ты сильный маг, мы не сможем тебя долго контролировать. И мы тоже хотим жить.
Боль пронзила грудь Нэта. Такое уже бывало! Привычно брошены силы на заживление раны, вот сейчас магия остановит кровь, поддержит сердце и сожжет, испепелит напавшего. Нет?! Как?! Почему?!
Перед меркнущим взором юноши мелькнула академия, ночной костер, его друзья и лихой, смеющийся де Безье. Которому так здорово было подпевать:
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,Средь военных трофеев и мирных костровЖили книжные дети, не знавшие битв,Изнывая от мелких своих катастроф…Последним он увидел Иньиго. Тот подошел, протянул руку и, улыбаясь, сказал:
– Вставай. Теперь нас тут двое. Нам не будет скучно.
– Жан, что
