Воющие псы одиночества - Александра Маринина

- Я не очень понимаю, где мы едем, - осторожно произнесла она.

- А вон видите указатель? Большая Тульская и Варшавское шоссе.

И в самом деле, голубой щит приблизился, и Лиля смогла прочесть, что до поворота на Большую Тульскую осталось пять километров. Ей стало немного спокойнее. Но все равно по Третьему кольцу ехать страшно, ведь на обычной улице можно при необходимости выйти из машины, под любым предлогом попросить остановиться и выйти, а здесь? Нигде не остановишься и никуда не денешься.

Кирилл будто прочел ее мысли.

- Лиля, давайте договоримся сразу: я за вами не ухаживаю и сомнительных предложений вам делать не собираюсь. Вы, безусловно, очень привлекательная девушка, если говорить о вашей внешности, но в вас есть то очарование, которое с внешностью никак не связано. И это очарование заставляет меня стремиться к общению с вами, а не к сексу. Вы меня понимаете?

- Нет, - резко ответила Лиля.

Конечно, ей стало легче, что и говорить. Он не собирается делать сомнительных предложений, он не, пригласит ее в подозрительный ночной клуб, как тот мерзкий приставала-маньяк, и не позовет на квартиру к приятелю якобы что-то там смотреть или слушать, и вообще… Но ей так хотелось ощутить свою женскую привлекательность, поверить в нее! Ей хотелось, чтобы за ней ухаживал этот красивый взрослый мужчина, а не сопливые однокурсники с рублем в кармане и вечным нытьем на тему «помоги навалять реферат». А Кирилл сразу дал понять, что именно женская привлекательность в ней для него несущественна. Хорошо это или плохо?

- И что вам непонятно?

Действительно, что ей непонятно? Все сказано предельно четко и откровенно, у него есть женщина, с которой он занимается сексом, может быть, даже жена или постоянная любовница, и интимные отношения с Лилей ему не нужны. А что нужно? Общение. Дружба, что ли? Очень любопытно.

Впрочем, почему бы нет? Вот ведь дурища, ну зачем она сразу сказала «нет», когда он спросил, понимает ли она его? Все она отлично понимает, просто не смогла справиться с разочарованием, вот и ляпнула. Теперь надо как-то выкручиваться.

- Я не совсем поняла, как вы собираетесь со мной общаться?

- Начнем по порядку, - с улыбкой сказал Кирилл. - В первую очередь мы переходим на «ты», потому что друзья друг другу не «выкают». Предложение принимается?

- Принимается, - Лиля не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

- Идем дальше. Каждое утро по будням я встречаю тебя возле метро и везу в институт. Пока едем - общаемся. Принимается?

- Вполне.

- Дальше. Чтобы ты не беспокоилась, я не спрашиваю ни твоего адреса, ни домашнего телефона, я тебе не звоню домой никогда и ни при каких обстоятельствах, чтобы не ставить тебя в сложное положение перед родителями. У тебя оба родителя?

- В принципе оба, но я живу с мамой, - уклончиво ответила она. - Папа приходит иногда, или мы с ним где-то встречаемся, или я иду к нему в гости.

- Ну вот, будем соблюдать конфиденциальность. Лиля, ты сама сказала, что ты разумная девушка, а какие родители поверят, что их дочь просто дружит с мужчиной?

- Никакие, - согласилась Лиля, - это точно.

- Я дам тебе номер своего мобильника, - продолжал Кирилл, - и ты мне обязательно звони, если по каким-то причинам утром не едешь в институт, чтобы я не ждал у метро, а то прожду тебя, на работу опоздаю, начальство кипеть начнет. Договорились?

- А кем вы… ты работаешь?

- Менеджером в компьютерной фирме. У нас с дисциплиной строго, за опоздания огромные штрафы налагают. У тебя, кстати, есть мобильник?

- Конечно.

- Я на тот случай спрашиваю, если вдруг не смогу утром тебя забрать. С машиной что-нибудь случится или еще ерунда какая. Правда, машину я только что починил, мне бок немножко помяли, но ведь козлов на дорогах сама видишь сколько, никогда не знаешь, какой придурок тебя подрежет или на встречную выедет.

Лиля достала телефон, забила в записную книжку номер Кирилла.

- Будь другом, запиши мне свой номер. - Он вынул из кармана и протянул ей свой мобильник. Аппарат у него был дорогой, модный, с фотокамерой, не то что у нее.

Она послушно ввела свое имя и номер. Они уже выехали с Третьего кольца, и Кирилл неожиданно затормозил. Лиля снова напряглась.

- Мы еще не доехали.

- Я знаю. Ну-ка повернись ко мне лицом.

Лиля повернулась, Кирилл поднял телефон, поднес к глазам, нажал кнопку, потом проделал какие-то манипуляции.

- Готово. Теперь, если ты мне позвонишь с мобильника, на дисплее появится не только твое имя, но и лицо.

- Зачем это? - удивилась она. - Разве имени недостаточно?

- Ты красивая, - просто ответил он, - мне приятно будет лишний раз на тебя посмотреть.

- А если кто-нибудь увидит?

- Кто, например? - прищурился Кирилл.

- Ну, я не знаю… Жена… Или девушка…

- Лиля, - очень серьезно произнес он, - я похож на человека, который не думает о том, что делает?

- Не знаю, - честно сказала Лиля.

- Если не знаешь, тогда не обижай меня недоверием.

- Извини, - покаянно пробормотала она.

Возле института все получилось как нельзя лучше: они подъехали к входу без десяти девять, когда студенты валили в здание толпами, и, конечно же, все увидели и оценили и машину, и Лилиного кавалера, который вышел, чтобы открыть ей дверь и подать руку. У девчонок прямо глаза на лоб вылезли, они-то привыкли, что Лилька Стасова - отличница и зубрилка, всегда все знает и всем помогает, но - синий чулок, хотя и очень симпатичная, мальчиками не интересуется, на дискотеки не ходит, клубы не посещает и даже не курит. Одним словом, позапрошлый век.

Мясо оказалось пересушенным, в лимонном пироге вытекла часть начинки, и Элеонора Николаевна с досадой подумала, что сегодня точно не ее день. Хорошо хоть рассольник оказался на славу, но это ее мало утешало, потому что супы у нее всегда получались отменными, хоть в самый удачный день, хоть в самый плохой. А ведь мясо это в магазине выглядело вполне пристойно, и Аля специально несколько раз переспрашивала продавщицу, которая заверяла, что оно должно быть хорошим, потому что на данном конкретном мясокомбинате продукты не перемораживают и они всегда бывают хорошими. Обманула, паршивка, наверняка это мясо привезли с другого комбината, где оно замораживалось и размораживалось не один раз. Ну и что с ним теперь делать?

Аля посмотрела на часы. Нет, не успеет она съездить в другой супермаркет, купить мясо и приготовить его, уже восемь часов, вот-вот Андрей вернется с работы. Славик явится позже, у него сегодня тренировка, к приходу племянника она бы все успела, а с братом что делать?

Она быстро проверила шкафы, выложила на стол специи и приправы, порезала помидоры и бросила их в кастрюлю. Пусть потушатся, потом она попытается смягчить мясо при помощи соуса. Занятая своими мыслями, она не заметила, как в кухне появилась Дина.

- Аля, мне нужно с тобой серьезно поговорить.

Ну вот, опять начинается. Балахон, распущенные волосы, загробный тон. Одним словом, полная готовность к очередному сеансу лечения мистикой.

Аля пристально взглянула на племянницу и немного успокоилась. Выражение глаз у нее вполне нормальное, не такое, как бывает, когда девчонка пытается по ночам «лечить» свою тетку и очищать от греховных помыслов. Может, на этот раз обойдется?

- Я тебя внимательно слушаю, - произнесла Элеонора как можно спокойнее. - Только извини, я буду продолжать заниматься стряпней, скоро твой папа придет, а у меня ужин не готов.

- Ты должна поговорить с папой, - безапелляционно заявила Дина. - Он обещал купить Ярославу новый маркер для пейнтбола.

- Ну и что? Пусть покупает.

- Ты что, не понимаешь? Этот маркер стоит кучу денег, он электронный, с какими-то наворотами. И к нему еще фидер, тоже недешевый.

- Дина, я что-то не пойму, каким боком тебя это беспокоит? Ты злишься, что Славику папа покупает дорогие вещи, а тебе нет? Так папа неоднократно предлагал купить тебе и новую обувь, и новую сумку, и тряпки, но ты же от всего отказываешься, тебе твое учение не велит иметь дорогие вещи. А Ярослав - нормальный парень и к постулатам твоего учения никакого отношения не имеет. Ты носишь балахоны и старые туфли - это твое право, но не требуй, пожалуйста, чтобы мы все так жили.

- Нет, вы должны так жить, должны, должны! - Дина заметно повысила голос, и Але показалось, что она вот-вот сорвется на крик. Или еще того хуже - на истерический визг.

Чем девочка так взвинчена? Какими-то своими ритуалами, которые доводят ее до экстаза, переходящего в истерику? Или принимала что-то психотропное? Или у нее что-то случилось? Или она действительно… того? Аля не на шутку перепугалась. Тогда, ночью, ей тоже было страшно, но все-таки в квартире были и Андрей, и Славик. А сейчас она один на один с… С кем? С взбалмошной хамкой? Или с сумасшедшей, впавшей в острый психоз?