Начнем все вновь - Сьюзен Стивенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты не находишь, что это вульгарно – обсуждать в такую минуту сословные различия?
– Обсуждать такое уместно всегда! – возразила Серена, гордо выпрямившись, и добавила: – Я вижу, ты не отрицаешь мои слова?
– А почему я должен это делать, если я горжусь своим происхождением? Я никогда не скрывал, откуда я родом. И теперь я помогаю другим мальчишкам-оборванцам из трущоб.
Видя, что угрозы и оскорбления на Чико не действуют, Серена решила сменить тактику и плаксивым голосом произнесла:
– Так же, как помог мне?
– Раз уж ты сама заговорила об этом… Я действительно когда-то испытывал к тебе жалость, но лишь до момента, когда узнал, какова твоя натура и что тебе нужно.
– «Что мне нужно»? Потрудись объясниться, – надменно произнесла Серена, надеясь, что Чико не заговорит о ее сексуальных домогательствах в присутствии дочери.
Так и случилось. Чико, глядя на Лиззи, пояснил:
– Твоя мать утаила от тебя мои письма, потому что была очень зла на меня. Ведь я не влюбился в нее, как она ожидала. Мне в те дни так было необходимо твое заступничество!
– И я бы обязательно тебе помогла, – горячо ответила Лиззи и, повернувшись к матери, добавила: – Я не отвечала на эти письма, потому что ты их перехватывала.
– Я защищала тебя, моя дорогая!
– От этого ужасного человека? – Лиззи обратила на Чико взгляд, в котором читалась мольба о прощении.
Зато ее родители теперь отводили глаза. И неудивительно: ведь их наконец вывели на чистую воду.
– Ты пыталась соблазном завлечь меня в свой порочный мир, Серена. А когда я отказался иметь с тобой дело, возвела на меня ложное обвинение.
Когда мать Лиззи в ответ с деланым удивлением вскинула голову, Чико подумал, что она выбрала не ту стезю: этой женщине следовало податься в актрисы.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – запротестовала она, приложив руку к груди, словно собираясь упасть в обморок.
– Серена! – воскликнул лорд Фэйн. – Нет смысла лгать об этом сейчас. Нам нужно, чтобы он убрался отсюда. И если для этого нужно всего лишь извиниться перед ним, сделай это, пожалуйста.
– Прошу, сделай это, – тихо добавила Лиззи, желая, чтобы эта сцена поскорее закончилась и родители убрались прочь из Роттингдина.
Отец посмотрел на нее с широкой улыбкой, не сомневаясь, что дочь снова на его стороне, но Чико понял, что Лиззи просто хочет наконец раскрыть их обман.
– Ну ладно. Я солгала! – сердито воскликнула Серена, словно во всем были виноваты все, кроме нее. – Но кто-то же должен был ответить за те слухи, что гуляли по деревне, – и уж точно не я!
– Так я стал для тебя козлом отпущения? – ровным голосом спросил Чико.
– А почему бы не ты?
– Итак, подведем итог, – обратился Чико к Серене, глядя на Лиззи. – Я никогда к тебе не прикасался, никогда ни к чему не принуждал и никогда не участвовал в твоих играх. Так?
– Можно подумать, я бы позволила это тебе, оборванцу, – фыркнула Серена. – Ты рехнулся?
– Нет. Я в своем уме, – заверил ее Чико. – Но в то время ты не была настолько привередливой.
– Ты был юным и аппетитным, – небрежным тоном заявила мать Лиззи. Даже Реджинальда эти слова изумили, а Серена продолжала: – Ты добился, чего хотел. Надеюсь, тебе полегчало. Я желаю, чтобы теперь ты убрался отсюда.
Чико бросил взгляд на побледневшее лицо Лиззи:
– А ты хочешь, чтобы я ушел?
Неожиданно твердым голосом она ответила:
– Я хочу, чтобы ушли отец и Серена. Хотя бы потому, – обратилась она к ним, – что вас нельзя оставлять здесь без присмотра. Вам нельзя доверять. А мне необходимо приготовить все для завтрашних поминок.
Лорд Фэйн не нашел что на это возразить.
Серена, направляясь к выходу, заявила:
– Мы вернемся, когда будут вскрывать завещание.
«В этом можно не сомневаться», – подумал Чико и повернулся к Лиззи.
– Я оставлю вас одних, – тактично сказала экономка.
– Извини, Энни. – Едва за отцом и матерью закрылась дверь, Лиззи словно ожила. – Позволь представить тебе Чико. Может, ты помнишь, он приезжал сюда из Бразилии в гости много лет назад. Чико, это Энни, преданная подруга моей бабушки.
– И твоя, – с нежной улыбкой добавила пожилая женщина. – А мне и вправду знакомо ваше лицо, – добавила она, повернувшись к Чико и пожимая ему руку.
– Пожалуйста, не лишайте нас вашего общества, – обратился к ней Чико.
– Я все равно уже собиралась уходить домой, – заверила экономка и начала надевать пальто.
– Я остановился в пабе, в деревне, – помогая ей, пояснил Чико. – Со мной из Бразилии приехала моя помощница, Мария. Не могли бы вы немного пообщаться с ней, чтобы она не чувствовала себя одиноко?
– Конечно, почему бы и нет, – согласилась Энни. – Я приглашу ее сегодня к нам на чай. – Она посмотрела на Лиззи. – А завтра я вернусь сюда.
– Спасибо, Энни, – поблагодарил Чико, с облегчением увидев, что Лиззи улыбнулась. Она выглядела такой измученной. – Не беспокойтесь, я пригляжу за ней, – заверил он экономку, подождал, пока за ней закроется дверь, и мягко произнес: – Ну, как ты тут справляешься?
– Нормально, – ответила Лиззи.
Она казалась такой напряженной, но разве ее можно за это винить? Столько всего случилось за такой короткий промежуток времени. И неудивительно, что Лиззи не знает, чего ожидать от своего гостя. А сам Чико, взглянув на нее, понял, как скучал по этой женщине.
– А как ты? – спросила она.
– Чувствую себя куда лучше теперь, когда правда вышла наружу.
– Мне очень жаль, что в твой первый визит в Роттингдин случилось такое. А я почти ничего не знала о том, как все было на самом деле.
– Твоя бабушка сказала мне, что ты тогда была очень замкнута в себе. И к тому же тебе было всего пятнадцать лет. Откуда ты могла узнать правду?
– Тогда расскажи ее мне сейчас.
Чико посмотрел на Лиззи и вспомнил ее слова о том, как она изменилась. Это правда. Перед ним уже вовсе не та девчонка, какой он ее запомнил. Но Лиззи всегда была сильной, а сейчас стала еще сильнее, благодаря своей бабушке и прошедшим годам. Она заслуживает того, чтобы знать правду. Лиззи ее выдержит.
– «Вечеринки» твоих родителей на самом деле были разнузданными оргиями. Твои отец и мать называли их «представлениями» и приглашали людей участвовать в них за плату.
– Они превратили Роттингдин в бордель? – ошеломленно произнесла Лиззи. – Неудивительно, что моя бабушка вмешалась. Теперь я понимаю, откуда все эти слухи, ходившие по окрестностям, и почему надо мной насмехались в школе. Должно быть, все всё знали, кроме меня. Это было больнее всего, потому что я не могла себя защитить, не зная, в чем дело. – Помолчав, она сказала: – Спасибо за то, что рассказал мне правду, и за то, что поверил, что у меня хватит сил ее принять. Для меня это очень много значит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});