Пьесы - Гусейн Мухтаров

чужих радоваться будем. Твоего Батыра на ноги поставим. Выпьем за детей, друг Салихов, и чтоб войны не было!

Пьют.

С а л и х о в. Ах, товарищ Сахатов! Пока люди устроят свою жизнь как надо, немало натерпятся. Вот и у меня в гражданскую брат погиб. Вместе под Каахка дрались, когда англичан гнали.

С а х а т о в. И я под Каахка воевал. А потом в Джебеле, в штабе политотдела работал.

С а л и х о в. В Джебеле? Товарищ Сахатов, родной, да и я там с кавалерийским полком стоял.

С а х а т о в. Постой-ка, постой! Не о тебе ли я тогда слыхал? Как сейчас помню, про одного Салихова рассказывали, отважного бойца. Дай вспомнить, кто говорил…

С а л и х о в. Не Волошин ли?

С а х а т о в. Точно, Волошин!

С а л и х о в. Наш комиссар.

С а х а т о в. Вот как оно бывает. Молодыми в двух шагах друг от друга были, а пока довелось встретиться — состарились. А Волошин геройский был человек. Помнится, песню он одну любил. Из России, с фронта привез. Все мы ее тогда разучили, хоть и плохо русский язык еще знали.

С а л и х о в (запевает).

Сидим мы в окопах,

Трещат пулеметы.

С а х а т о в (подпевает).

Их не боятся советские роты.

С а л и х о в  и  С а х а т о в (вместе).

Смело мы в бой пойдем

За власть Советов

И, как один, умрем

В борьбе за это!

С а х а т о в. Эх, друг Салихов, что может быть лучше старой боевой песни?

С а л и х о в. Вот так повод выпить!

Смеются, пьют, встают и обнимаются. Входит  Б а т ы р, увидев их, пятится.

Пойдем, пока соберутся, я тебе дом свой покажу, поглядишь, как живу.

С а х а т о в. И сад покажи! Обожаю сады. Не был бы я редактором, обязательно пошел бы в садовники.

Смеются. Сахатов идет в сад, за ним Салихов. О г у л б и к е, войдя в двери, шепотом подзывает Салихова.

О г у л б и к е. Назар, а Назар?

С а л и х о в. Ну, что тебе?

О г у л б и к е. Как дела идут?

С а л и х о в. Хорошо идут, отстань! (Про себя.) Хорошо-то хорошо, а на душе погано. Словно гадость какую-то съел. Эх!.. (Уходит в сад.)

О г у л б и к е. Говорит: хорошо, а сам кислый.

Входит  Д ж е р е н  в белом платье, в руках шляпа.

Джерен-джан, наконец-то! Где же ты была? Батыр как сумасшедший побежал к тебе, а тебя дома не оказалось, он как сумасшедший обратно. Места себе не находит.

Д ж е р е н. Я отлучилась ненадолго из дому, не ждала его так скоро… (Опустив голову.) Рассердился?

О г у л б и к е. Ужасно рассердился!

Вбегает  Б а г т ы.

Б а г т ы. Джерен! (Громко.) Батыр, Батыр!..

Д ж е р е н (зажимает ей рот). Шш!..

О г у л б и к е. Беги, Багты, на кухню, взгляни на плов, не подгорел бы… Постой! Батыру не говори, что Джерен пришла.

Багты уходит.

Сейчас увидишь, как он на тебя сердится. Стань там, в тени. (Кричит.) Батыр! Батыр!

Входит  Б а т ы р.

Б а т ы р. Джерен звонила?..

О г у л б и к е. Да, да…

Батыр бросается к телефону.

Уже положила трубку.

Б а т ы р. Рассердилась, что я не дождался ее?

О г у л б и к е. Ужасно рассердилась!

Б а т ы р. Где она?

О г у л б и к е. Ее куда-то вызвали, даже не сказала куда.

Б а т ы р (уходя). Я разыщу ее!

О г у л б и к е. Где же?

Б а т ы р. На вершине Копет-Дага, на дне Аму-Дарьи, на краю света!

О г у л б и к е. Приятно ей будет услышать такие слова.

Б а т ы р. Только посмей сказать! Знаю я твой язычок.

О г у л б и к е. Зачем мне говорить? Это и без меня дойдет до ее ушей. (Смотрит в сторону Джерен.)

Б а т ы р (повернувшись). Джерен! (Кидается к ней.)

Д ж е р е н. Батыр! (Останавливаются, застеснявшись матери.)

О г у л б и к е. Да уж обнимайтесь, обнимайтесь! Ну, обнимайтесь, я отвернусь! (Отворачивается.) Сейчас же обнимитесь! (Топает ногой.)

Батыр обнимает Джерен и уводит ее в дом. Огулбике, улыбаясь, глядит им вслед.

Самая большая радость — это счастье твоего ребенка.

Входит  Х а й ы т о в.

Х а й ы т о в. По всему городу разыскивал редактора Сахатова, а он, оказывается, здесь. Устал я, как ишак Насреддина.

О г у л б и к е. Ну так отдохни, поешь холодной курицы. Пива налить?

Х а й ы т о в. Горючее мне не полагается.

О г у л б и к е. Сегодня выходной день — можешь себе позволить.

Х а й ы т о в. Кому выходной, а кому — трудовой.

О г у л б и к е. Ну, лимонаду?

Х а й ы т о в. Лимонад можно. Ох, устал!

О г у л б и к е. Отчего ты устал, не пойму. Другое дело, если бы ты пешком ходил, а то целыми днями катаешься, развалясь в машине.

Х а й ы т о в. А вы посидите на моем месте. (Вскакивает со стула.) Вах, голова! Клычев ждет в редакции. И попадет же мне! (С ножкой курицы в одной руке, с бутылкой в другой кидается к выходу, в дверях сталкивается с Клычевым.)

К л ы ч е в. А, вот где ты, голубчик, прохлаждаешься!

Х а й ы т о в. Виноват товарищ Клычев!

К л ы ч е в. Я еще виноват? Успел бы после пожрать.

Х а й ы т о в. Успел бы пожрать товарищ Клычев.

К л ы ч е в (отстраняет Хайытова, спешит к столу и одобрительно его рассматривает). Сахатов приехал?

О г у л б и к е. Они с Назаром в саду.

К л ы ч е в. Хайытов, пойди-ка позови хозяина, скажи — срочное дело.

Хайытов выходит.

О г у л б и к е. Что за дело в выходной день?

К л ы ч е в. Я готов пожертвовать обедом, лишь бы его не было!

О г у л б и к е. Такое важное дело?

К л ы ч е в. Налей рюмочку!

О г у л б и к е. Налей себе сам, у меня плов сгорит. (Уходит.)

Входит  С а л и х о в.

С а л и х о в. Что с тобой, Гелды?

К л ы ч е в. Со мной? Ничего. Ты спроси: что с тобой?

С а л и х о в. А что со мной?

К л ы ч е в. С тобой худо.

С а л и х о в. Говори скорее!

К л ы ч е в. Я не могу говорить скорее, во-первых, потому, что быстрота речи мешает процессу пищеварения, а во-вторых, потому, что я хочу тебя подготовить, а не сразу нанести удар, поскольку я твой друг, а не кто-нибудь. Подвинь курицу!

С а л и х о в. Наноси удар, только не томи!

К л ы ч е в. Удар нанесен в статье твоего сына.

С а л и х о в. Удар?

К л ы ч е в. Намек. Коварный намек на твое возмутительное управление трестом.

С а л и х о в. Вздор! Я читал статью и никакого намека не заметил.

К л ы ч е в. И я не заметил, когда читал. Оказывается, этот хитрец после дописал. И когда я ознакомился с тем, что он дописал, волосы встали дыбом.

С а л и х о в. Гелды, помилуй! Ведь статья эта завтра будет напечатана.

К л ы ч е в. Да, будет напечатана. (Вынимает из кармана газетные гранки.) Вот оттиск. Полюбуйся, пахнет свежей типографской краской! Обожаю этот запах. (Выпивает.)

С а л и х о в (рассматривает гранки, читает). «Батыр Салихов». «Пережитки капитализма». Так это относится ко мне? Я погиб.

К л ы ч е в (пряча гранки). Ты спасен! И еще можешь стать заместителем министра. Завтра статья появится, но это будет не та статья. Вот этой вот мужественной рукой я выкинул к собакам все его безобразные намеки. Подай-ка мне дыню!

С а л и х о в. Прямо как обухом по голове!

К л ы ч е в. Когда Сахатов приказал отредактировать статью и привести в порядок, как это полагается в таких случаях, я просил его поручить редактирование мне, сказал, что сделаю это бережными