Фиолетовое пламя - Бренда Джойс

Неожиданно руки, так быстро схватившие ее, так же быстро разжались. Потеряв равновесие, она упала на колени, давясь от отвращения. Она услышала вязкий, глухой удар, затем мучительный стон. Грейс подняла глаза и увидела Рейза, его страшный кулак, обрушившийся на Эйбла, залитое кровью лицо. Матрос согнулся пополам, но Рейз не давал ему повалиться. Лицо Брэга потрясло Грейс, она застыла, не в силах шевельнуться. Никогда еще она не видела такой смертельной, слепой ярости. Рейз снова ударил Эйбла, на этот раз в живот, и еще раз — в переносицу, и еще — снизу, в челюсть; что-то отвратительно хрустнуло, голова матроса качнулась назад. Все так же придерживая его, Рейз с силой двинул ногой ему под колено, и Эйбл, отлетев, рухнул на спину, в пыль.

Рейз, улыбаясь, повернулся к его приятелю. Грейс в жизни не видела подобной улыбки — глаза его оставались жесткими и холодными как сталь. Она заметила, как в руке матроса блеснуло лезвие ножа, и у нее перехватило дыхание от ужаса. Рейз шагнул вперед, слова его рассекли воздух мгновением раньше, чем его рука: .

— Ну же, подонок, давай, попробуй!

Одной рукой он ударил Робби по руке, сжимавшей нож, другой почти тотчас же нанес сокрушительный удар в живот. Матрос повалился вперед, нож выпал из его руки на землю, никого не задев. Рейз сгреб его за плечи и пригнул вниз, одновременно двинув вверх колено. Раздался громкий хруст: колено врезалось в переносицу. Робби медленно повалился на землю. Рейз отпихнул его в сторону, и вот он уже стоял над стонущим Эйблом с ножом в руке. Грейс не заметила, когда он успел поднять его.

— Ну как, хочешь попробовать еще, приятель? — проговорил Рейз совсем тихо, так сильно растягивая слова, что их почти невозможно было разобрать.

Эйбл с трудом поднялся на ноги, покачнулся. Он буркнул нечто нечленораздельное, затряс головой и отшатнулся назад.

Рейз с отвращением смотрел на него. Грейс съежилась, дрожа всем телом. Никогда она не видела такой жестокости. Минута тянулась долго; Рейз постепенно приходил в себя, тяжело дыша. Вокруг собралась возбужденная толпа, но он не замечал никого, кроме скорчившейся фигурки Грейс. Наконец он шагнул к ней и опустился на колени. Девушка почувствовала, как его руки обнимают ее, прижимают к груди, баюкают.

— Ш-ш-ш… — ласково шептал он. — Ш-ш-ш… Все хорошо. Все прошло.

— Рейз, хочешь, я вызову шерифа? — предложил кто-то.

В обычное время Рейз не стал бы связываться: все равно оба матроса уже утром окажутся на свободе. Но в нем все еще кипела такая злоба, что он мог бы прикончить их или, во всяком случае, забить до полусмерти: Грейс угрожала опасность. Грейс оскорбили и чуть не изнасиловали.

— Да.

Он прижимал ее к себе, заслоняя и защищая от всех, — такой большой, сильный. Сердце его билось уже ровнее, не в таком бешеном ритме. Увидев, как эти наглые скоты лапают Грейс, Рейз действовал стремительно, неудержимо. Драться его научил отец, но это занятие ему совсем не нравилось. Прошли годы с тех пор, как он дрался в последний раз. Но сегодня, когда он увидел, что Грейс угрожает опасность, кровь ударила ему в голову. Хотелось бить, ранить, убивать.

Рейз начал было понемногу успокаиваться, но тут под ложечкой у него отвратительно, чуть не до тошноты, засосало, волна ужаса затопила душу. Это был самый опасный район города. Если б он не оказался рядом, Грейс изнасиловали бы прямо на улице. При мысли о чистенькой, неприступной Грейс, опрокинутой на спину грубым матросом, ему стало дурно. Он сжал ее еще крепче.

Вокруг, оживленно переговариваясь, топтались зеваки. Рейз заметил знакомую темноволосую проститутку:

— Бетти, принеси-ка воды и бренди.

Грейс все еще стояла на коленях, уткнувшись лицом ему в грудь. Он снял ее серую фетровую шляпу и погладил по туго стянутым волосам.

— Ну как вы, дорогая? Скажите, с вами все в порядке? Грейс подняла к нему бледное лицо и чуть слышно ответила:

— Да, все хорошо.

Голос ее слегка дрожал. Она попыталась встать, и Рейз помог ей подняться. Девушка поднесла к лицу дрожащую руку, дотронулась до носа, где раньше были очки.

— Мои очки!

Рейз смотрел в ее светлые, чистые глаза. Ничто в ней не смогло бы удивить его теперь, и меньше всего то, что она носит очки, которые ей явно не нужны. Он взял у Бетти бренди и, обняв Грейс за талию, повел ее в сторонку от толпы, под сень нависавшей крыши.

— Выпейте это. — Он поднес стакан к ее губам.

— Со мной все в порядке.

Она и в самом деле держалась прекрасно — Рейз уже знал, сколько мужества у этой девушки. Он заставил ее отпить немного. Она закашлялась, поперхнувшись, и оттолкнула стакан. Он улыбнулся.

Взгляды их встретились. Ее — открытый, беззащитный, испуганный; его — спокойный, глубокий, торжествующий. Она — женщина. Он — мужчина, и он защитил то, что по праву принадлежало ему. Рейз смотрел на нее, почему-то нисколько не удивляясь пробудившемуся в нем чувству собственника. Нескрываемое удовлетворение сверкнуло в его глазах. Заметив это, Грейс залилась краской.

— Но что же, черт возьми, вы тут делали, Грейс? Требовательные нотки в его голосе заставили Грейс отступить назад, глаза ее сузились. Снова начиналась борьба.

— Могу я задать вам тот же вопрос? — спросила она вкрадчиво, елейным голоском и многозначительно повела глазами в сторону дома терпимости. Его даже немного позабавило то, на что она явно — и совершенно несправедливо — намекала.

— Я спросил первый.

— Искала работу, — сказала Грейс. — И вообще я не обязана перед вами отчитываться.

Брови его резко сошлись на переносице.

— Что?

— Теперь ваша очередь отвечать, — напомнила она. — Или боитесь признаться, где были?

— Вы искали работу здесь?

— Неужели вам не стыдно за себя? — прошипела Грейс, отбросив притворную любезность. Он растерянно заморгал.

— Вам наплевать, что вы больше похожи на племенного быка, чем на мыслящего человека? Неужели вам настолько безразлично все, кроме ваших… потребностей, что никогда не бывает неловко или стыдно за себя?

— Возможно, — пробормотал он, и лицо его озарила широкая улыбка. — Ну да, должно быть, так и есть!

— Вы ничего не принимаете всерьез! — крикнула Грейс в ярости.

— Зато вы принимаете все слишком близко к сердцу. — Рейз поймал ее руки. — Надеетесь перевоспитать меня? — спросил он немного хрипло, вглядываясь в самую глубину ее глаз.

Она попыталась вырвать руки, но безуспешно.

— Вряд ли вы поддадитесь перевоспитанию, — сказала она, возмущенно фыркнув.

— Не знаю. — Рейз пристально смотрел на нее. — Может быть, только вы и смогли бы это сделать, Грейс. Она открыла было рот, но промолчала.

— Не хотите попробовать? — спросил Рейз, и ей почудился дерзкий намек в его интонации.