Отставной диверсант - Олег Маркелов

Закончив с умыванием, Майкл устроил себе утреннюю тренировку. Он бегал на месте, отжимался, растягивался, а под конец тренировки и вовсе устроил целое акробатическое представление, умудряясь выполнять сложные трюки в тесноте камеры.

Никсон остановился у небольшого окошка, выходящего непонятно куда, но прилежно выдающего мягкий поток свежего воздуха. Пот бисером скатывался по тяжелым плечам, грудь двигалась, словно кузнечные меха, ужасающие узлы мускулов вздулись… За спиной едва слышно щелкнул электрический замок и, обернувшись на звук, Майкл увидел стоящий за открывшейся дверью конвой из трех человек.

– Следуйте за нами, – произнес один из них без тени каких-то эмоций.

Не заставляя повторять, Малыш быстро обтерся и влез в выданную ему накануне, вместо пришедшей в совершенную негодность, рубаху. Конвой терпеливо дожидался, пока пленник приведет себя в порядок и выйдет из камеры вслед за провожающими.

Его провели через длинную вереницу одинаковых коридоров, по которым сразу же ощущалась казенность учреждения. Наконец, конвой остановился у двери, ничем не отличающейся от многих других. Даже табличек с именами хозяев на всех этих дверях не было. Только небольшие строгие номера из темного металла. Один из конвоиров открыл дверь, и все вошли внутрь помещения, оказавшегося неожиданно огромным. В противоположном от двери конце зала располагалось громоздкое устройство, в котором Никсон сразу же признал аппарат для проведения отчетного сканирования. Созданный на заводе Государства Алатырь, он лишь незначительными деталями внешне отличался от тех устройств, которые используют в Федерации. Ближе к вошедшим стояли большой стол и несколько офисных стульев вокруг него. За столом сидели два человека в гражданской одежде. Один – красивый сухощавый и широкоплечий блондин с мужественными чертами лица и жестким взглядом синих льдинок глаз. Второй – среднего роста, скорее коренастый и крепкий, с восточными чертами, черными, как смоль волосами и живыми черными глазами. Темноволосый делал какие-то пометки на электронном планшете. Светловолосый же впился в Никсона таким взглядом, что казалось, присутствие сканера в зале уже лишняя мера. Майкл невольно подобрался, словно защищаясь от пронизывающего взгляда незнакомца.

– Присаживайтесь, – кивнул светловолосый, подтверждая слова коротким жестом руки. – В ногах правды нет. Тем более что у нас с вами состоится не быстрый разговор.

Он дождался, пока Малыш, выполняя его просьбу, усядется на один из стульев, и только после этого продолжил:

– Меня зовут Славомир Зенин. Я капитан Службы государственной безопасности Государства Алатырь. А это мой помощник и заместитель, лейтенант Пележ. Ильнур Пележ. В свою очередь, мне хотелось бы знать, с кем мы имеем честь общаться?

Никсон отлично помнил все полученные инструкции и предпринятые предосторожности, поэтому не собирался рассказывать собеседникам свою биографию. Не входило в его планы и посещение аппарата отчетного сканирования – не доверять предупреждению инструкторов об установке в мозгах блокировок от сканирования оснований не было никаких. Не вызывало сомнений, что сканирование означает для Малыша смерть. Но сдался он не для того, чтобы просто так умереть. Умереть он мог бы и раньше – геройски прорываясь от уничтоженного хранилища сквозь все кордоны. Но тогда шансов не было бы вовсе. Сейчас шансов тоже практически нет, но он выспался, а его организм полностью залечил свои раны. И даже поесть ему вечером дали. Так что сил прибавилось значительно. И, взвесив на весах случая все эти факторы, чем черт не шутит – возможно, ему еще удастся выбраться из этой передряги…

– Я готов ответить на любые вопросы, – ответил Малыш так решительно, словно это в его кабинете сейчас гостевал светловолосый капитан службы государственной безопасности. – Но, буду говорить только в присутствии консула Евразийской Империи. До момента его прибытия я абсолютно ничего не могу вам сообщить. Даже своего имени.

– Консула Евразийской Империи? – не сумел скрыть своего изумления капитан Зенин. – Интересная картина у нас получается…

Он посмотрел на своего помощника, глаза которого выражали сейчас не меньшее удивление.

– Так точно. Все вопросы только в присутствии нашего консула, – жестко отрезал Никсон.

– Ну что ж, – решился, после минутного замешательства, Славомир. – Консул, так консул. Думаю, вы не будете возражать, если придется подождать его в вашей уютной камере? Конвой!

Никсон поднялся и без лишних слов или движений проследовал следом за конвоирами в свою камеру. Несколько часов бездействия у него было, а самое лучшее проведение такого времени и для его состояния – сон. Поэтому, Майкл сразу же завалился на тощий синтетический матрас и мгновенно заснул сном праведника.

– Это появилось в последнем электронном номере «Федерал Таймс», – Ильнур Пележ положил распечатку на стол шефа. – Давненько о нас не писали в прессе.

Зенин взял в руки тонкий листок бумаги, рассматривая красивые, отдающие готическим стилем буквы названия статьи: «Охота на ведьм алатырьской инквизиции».

Следом за названием шла небольшая статья:

«Алатырь вновь грозит миру технологическими розгами!»

– Странно, – поднял взгляд на помощника Славомир, добравшись до концовки статьи. – У наших согласование получали на текст?

– Нет, – отрезал Ильнур. – Я первым делом это выяснил. В последнее время вообще ни к кому из нашей пресс-службы или других подразделений газетчики не обращались.

– Значит, в Таймсе забыли о нашей негласной договоренности. Или просто расслабились.

– У них недавно сменился главный редактор. Возможно, это его попытка сразу поднять свой рейтинг, – предположил Пележ. – До этого никакого непонимания с Таймсом у нас не было после разъяснения позиций Государства Алатырь.

– Я понял. Спасибо. Свободен.

Едва лейтенант Пележ закрыл за собой дверь, Зенин набрал на настольном коммуникаторе номер начальника специального отдела коррекции при пресс-службе Службы государственной безопасности Государства Алатырь. На вызов ответила мгновенно, словно собеседник сидел у коммуникатора в ожидании звонка.

– Приветствую тебя, Стас, – начал Славомир, отлично знающий человека на том конце провода. – Мне тут статейку принесли интересную. О том, какие вещи ужасные на улицах Новой Москвы творяться. Читал? Значит, мои подчиненные пошустрее твоих работают. Шучу, конечно. Да ты ее сам можешь посмотреть в последнем электронном номере «Федерал Таймс». И название такое красивое. Инквизицией нас еще ни разу не называли.

Некоторое время он слушал то, что говорит собеседник. Потом продолжил:

– Да, это мы шумим. Есть определенные косяки, тут не поспоришь. Но сор выносить из избы… Это ведь наше личное дело и негоже его не потребу обывателей с Земли выставлять. Мы же не балаган с бродячими актерами. Да и тон не вполне корректен. Неуважение в малом порождает неуважение во всем. Нас можно не любить или ненавидеть, но нельзя не уважать. Я знал, что ты заинтересуешься. Мне бы не хотелось, чтобы данное дело так походя освещали газетные проститутки. Да и не походя тоже. Это вопрос национальной безопасности. Впрочем, в отношениях с Землей у нас практически любой вопрос становится вопросом национальной безопасности. Да, не за что. Давай. Удачи.

Славомир нажал клавишу отбоя и, скомкав, швырнул листок с распечаткой статьи в стилизованный под офисную урну аппарат предварительной переработки мусора. Вот уже несколько лет между различными службами Государства Алатырь и основными издательскими домами Земли было заключено негласное соглашение. Представители прессы чувствовали себя на территории марсианского государства совершенно свободно, но любой материал, который планировалось направить в печать и который касался происходящего на территории Государства Алатырь, в обязательном порядке проходил согласование как минимум в пресс-службе Службы государственной безопасности. Что-то согласовывалось без изменений, что-то корректировалось, а на что-то вовсе налагался запрет. Такой порядок укоренился не сразу. Первоначально все средства массовой информации Земли встали на дыбы, давясь возмущением от попытки кого бы то ни было ограничить свободу слова пишущей братии. Но пламя праведного гнева горело лишь до тех пор, пока, не болеющие сентиментальностью и щепетильностью службы, во главе с созданным чуть ранее при пресс-службе Службы государственной безопасности отделом коррекции, не провели пару показательных мероприятий. Стабильные и доходные издания вдруг неожиданно столкнулись со столь серьезными финансовыми проблемами, что само их существование оказалось под вопросом. А у их руководства, редакторов и ведущих журналистов началась в жизни наичернейшая полоса, способная затмить любой нимб журналистской гордости и непреклонности…