Джентльмен-дьявол - Эшли Макнамара

– А это кто бы мог быть? – Его тон был так же холоден, как и взгляд, а любопытство почти не ощущалось под фасадом привычной сдержанности. Почти, но не совсем. Скорее всего он решил, что она только что провела ночь с его другом.

– Лорд Бенедикт, это Изабелла Миерс, миссис Миерс.

Услышав эту дерзкую ложь, Изабелла едва не забыта поклониться. Она не просила об этом. Одно дело обмануть дворецкого, но друг Джорджа – совсем другое. Ей казалось, что ложь унизила ее даже больше, чем правда, ведь теперь получалось, что она провела ночь с мужчиной, будучи замужем, то есть совершила адюльтер.

– Мне кажется, я вас где-то видел, – сказал Рэвелстоук. – Ваше лицо мне знакомо.

– Я живу в деревне, милорд. Может быть, вы видели меня, когда я продавала саше и сухие букеты. Мне кажется, миледи, ваша жена, что-то у меня покупала. – Изабелла изо всех сил старалась копировать простонародную речь Бигглз и других обитателей деревни, но не знала, как долго сможет подражать им. Светская манера речи слишком глубоко укоренилась в ней.

Аппертон, прищурившись, следил за ней, но Изабелла не обращала на него внимания. Если он позволяет себе лгать без предупреждения, то и она спокойно может выдавать себя за служанку. В любом случае у служанки больше шансов остаться незамеченной, к чему и стремилась Изабелла в обществе всей этой титулованной публики. Избежать их внимания и осуждения – вот что важно.

Аппертон, откашлявшись, проговорил:

– У миссис Миерс пропал сын. Я решил просить тебя о помощи. Ты ведь влиятельный член местной общины. Да и в любом случае лишняя пара глаз не помешает.

– Верно, – согласился Рэвелстоук, – но я вот что предлагаю. Можешь привлечь моего брата и шурина. И других гостей тоже. – Он повернулся к Изабелле: – Не беспокойтесь, мадам. Мы найдем вашего мальчика живым и невредимым.

Изабелла ответила книксеном:

– Храни вас Бог, милорд.

– Разрешите проводить вас в утреннюю гостиную. Моя жена и ее сестра составят вам компанию.

– О нет, милорд. Я не хочу никому навязываться.

– Я настаиваю. В обществе вам будет легче ждать нас.

Изабелла закусила губу и опустила голову, чтобы скрыть свои чувства. Он должен видеть с ее стороны лишь благодарность, а не испуг. Что же ее выдало, и так быстро? Если бы она действительно была служанкой или женщиной, продающей за несколько пенсов то, что выросло у нее в саду, он никогда бы не назвал ее «мадам» и не захотел бы представить своей жене.

Он отослал бы ее на кухню к таким же служанкам. Но нет, он настаивал, одной рукой делая приглашающий жест в сторону коридора, ведущего в заднюю часть дома. У Изабеллы не осталось выбора. Они прошли в просторную светлую комнату. Балки поддерживали высокий сводчатый потолок. Столбы утреннего света проникали сквозь два больших сверкающих окна и рассыпались на тысячи лучиков. В камине потрескивал огонь. Воздух благоухал летними цветами – жимолостью, лавандой и розами. Свежесрезанные букеты украшали несколько столиков, расставленных по всей комнате.

У окна в парном кресле сидели две женщины, примерно того же возраста, что Изабелла. Одна из них – блондинка с синими глазами и безупречной кожей – была способна украсить любой бальный зал.

– Джулия, дорогая моя. – Как ни странно, лорд Бенедикт обратился ко второй женщине, такой же красивой, но с более темными волосами и глазами, что делало ее бледнее по сравнению с сестрой. – Это миссис Миерс из деревни. У нее пропал сын, маленький мальчик.

– О Боже! – Дама с трудом поднялась, ей мешал огромный живот. – Это ужасно. Мы должны сделать все возможное, чтобы вернуть его.

– Я как раз собираюсь организовать поисковую партию, – сообщил лорд Бенедикт. – Ты не возражаешь, если миссис Миерс присоединится к вам и остальным леди?

– Да-да, побудьте с нами, – это сказала все еще безымянная сестра.

С другими леди? Ну конечно, их должно быть больше. Эти две дамы держали себя вполне приветливо, но Изабелла скорее всего не была знакома с ними в прежней жизни. И это странно. По крайней мере одна из них уже бывала в свете в тот единственный сезон, когда Изабелла тоже начала выезжать. Если ни одна, ни вторая не узнают ее, то у Изабеллы есть шанс – во всяком случае, пока не появятся другие дамы.

– Садитесь, пожалуйста. – Леди Бенедикт сделала жест в сторону софы напротив своего кресла.

Изабелла присела на самый краешек.

– Бедняжка, – проговорила блондинка. – Вы, должно быть, истерзали себя до последней крайности. Как получилось, что мальчик исчез?

– Не могу сказать. Я зашла в его комнату, чтобы взглянуть, как он спит, а его не было.

– О Боже! – Она прижала руку к сердцу. – Похитили прямо из кроватки!

Леди Бенедикт присела рядом с Изабеллой и взяла ее за руку. Боже, эта женщина действительно совершенство.

– И вы ничего не слышали?

– Нет, миледи. Боюсь, что ничего. – Изабелла едва не заскрипела зубами. Лишь бы эта дама не стала продолжать расспросы. Изабелла не может открыть истинную причину того, почему она ничего не слышала.

– Зовите меня Джулией.

– Да, а меня Софией, – добавила блондинка. – В таких обстоятельствах не до церемоний.

Изабелла ни за что не заплачет, не заплачет, и все. Нет причины так растрогаться из-за сострадания, которое выказали ей эти женщины, ведь когда они узнают правду, их поведение изменится.

– А как нам вас называть? – спросила Джулия.

– Изабелла. – Она сложила руки на коленях, чтобы они не дрожали, и ждала, что скажут собеседницы. У нее не самое обычное имя. Они могли слышать какие-то сплетни. Сама она их не помнит, но эти дамы могли слышать о ней, и только дурное.

Но ни у одной из сестер лицо не переменилось ни в малейшей степени. София взяла пяльцы и воткнула иглу в вышивание. Джулия позвонила в маленький колокольчик. Его мелодичные звуки разлетелись по всей комнате.

– Скоро принесут чай. Наверное, другие дамы к нам тоже присоединятся. Не все привыкли к тому, что в деревне встают так рано.

Дай Бог, чтобы они проспали весь день напролет и ей не пришлось бы встречаться с ними.

Вкатили тележку с чаем. Джулия заставила Изабеллу выпить чашечку. С лепешками, мармеладом и сливками. Изабелла шесть лет была лишена всей этой роскоши, как и настоящего цейлонского чая, но сейчас кусок не лез ей в горло. Она думала только о Джеке. Мальчик вырос на отличном хлебе, который выпекала Бигглз, и простой деревенской пище, но всегда мечтал о пирожных с глазурью из булочной, однако у Изабеллы не было на это средств. Она отломила кусочек лепешки и стала крошить ее в пальцах.