Белорусский апокалипсис - Виктор Любчанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кирута не мог сосредоточить мысли, сконцентрировать их для мозговой атаки, сознание охватило какое-то тупое паникёрство, он залез на крышу гостиницы, лёг на спину и смотрел на тускнеющее тёмно-лазурное небо. Радикал, напротив, сжался в комок воли и до хрипоты разбирал с командирами отрядов и членами штаба все возможные варианты дальнейших действий. Наконец, решили не ждать самоубийства в Барановичах, а собраться в колонну и на максимальной скорости уйти в сторону Гродно. Утром захватить Гродно, пополнить ряды добровольцев, забрать оружие в попутных воинских частях, и к обеду, не дожидаясь штурма областного центра, передислоцироваться в слепой угол между польской и литовской границами. В этом полу безопасном треугольнике и закрыться линией обороны с минными полями. Войскам штурмовать эту территорию политически очень неблагоприятно. В двух километрах справа и слева страны НАТО, если какой шальной снаряд перелетит границу, не говоря уже о самолёте, сразу разразиться международный скандал. Место, несомненно, удачное, там можно продержаться дней пять, а что дальше? На этот вопрос в Барановичах искать ответ уже не было времени. Всеми силами начали формировать колонну для ночного броска на Гродно. Радикал кратко рассказал Кируте о новом временном плане, Сергей Сергеевич выслушал его не вставая со спины и отрешённо глядя в небеса, где витал невидимый спутник-шпион.
Ровно в полночь тысячная гвардейская колонна из пяти БМП, пятнадцати крытых МАЗов и двух десятков автобусов двинулась в сторону Гродно.
Каялович зашёл в свою спальню глубокой ночью. Переживший утренний шок, весь день он лично руководил стискиванием войск под Барановичи и введением в Беларуси военного положения. Ничто не предвещало такой лёгкой развязки, и вечернее известие о смерти своего злейшего врага — олигарха, приободрило президента. Дальнейшие события тем более предвещали лёгкую победу, квазиправительство в Таллинне заявило о недействительности своих предыдущих постановлений и в 23.00 самораспустилось, не просуществовав и суток. С этого времени Кирута стал тем, кем был ещё позавчера — вне закона, вне политики, вне морали. Всех гвардейцев ждали неминуемые расстрелы или тюрьмы, оправданные лучшими традициями двойных стандартов и политической целесообразности. Каялович сладострастно предвкушал свои тайные посещения расстрельных камер. Единственное, чего он не понимал, так это того, кто был настоящим заказчиком этой заварушки и на что рассчитан дальнейший сценарий. Эта неизвестность настораживала, но лишь тактически, скорее всего припугнули для напутствия. В целом Белорусский президент лёг в свою постель в приятном изнеможении и спокойно заснул.
Когда отряды гвардейцев миновали Слоним, в министерстве обороны поняли, что в Барановичах никого нет и приготовившиеся к штурму войска начали срочно сбивать в маршевые колонны для погони. Радикал направил повстанцев не прямиком на Гродно, а через Волковыск к посёлку Пограничный, имитируя явное желание драпать через польскую границу. Поляки невольно подыграли этому манёвру и подняли по тревоге пограничные наряды в окрестностях перехода Бобровники. Белорусские пограничники тоже стянули к переходу все свои местные силы и выстроили подобие километровой заградительной линии. Не доходя пяти километров до границы, гвардейская колонна неожиданно для всех свернула на север и пошла вдоль границы по гродненской дороге. К такому повороту не было готово ни министерство обороны, ни Гродно. Подойдя к городу, гвардейцы разделились, два отряда пошли дальше, в межграничный треугольник, а остальные, не встречая сопротивления вошли в Гродно.
Всю ночь пребывавший в депрессии Кирута, с рассветом пришёл в себя, он высунулся из люка БМП и усталыми глазами любовался залитым солнцем красивейшим сосновым бором. Затяжной многодневный дождь кончился. Боевая машина остановилась на лесной дороге у предупреждающего знака «Граница. Проход запрещён».
— Польская? — спросил Кирута у механика-водителя, кивнув на запретную надпись.
— Это литовская, польская километра два левее, — ответил гвардеец, и протянул Сергею планшетный компьютер с картинкой подробной карты местности.
Сергей Сергеевич вылез с люка и соскочил на влажный лесной мох. Среди стволов сосен кроме двух БМП, разместилось несколько грузовиков и автобусов. Три сотни гвардейцев большей частью крепко спали в транспорте или прямо в траве на расстеленных плащах, только караульные наряды заняли наблюдательные посты вокруг временного лагеря. Пока отряды отдыхали, их командиры, гомельский парень и бывший офицер инженерных войск Алесь, расположились на БМП и разрабатывали схему постройки обороны белорусской стороны межграничного треугольника. Кирута по геометрии имел в школе крепкую тройку, что в современной запутанной белорусской системе образования соответствовало три года назад семёрке, а сейчас девятке. Он поприветствовал командиров и забрался к ним на крышу машины. Расчетный треугольник по карте выглядел близким к равнобедренному. Правая литовская сторона, левая польская и нижняя белорусская равны примерно двум километрам. Почти вся геометрическая фигура была покрыта лесом и прорезана лесными дорогами.
Алесь доложил руководителю восстания о последних приказах радикала.
— Мы тут двумя отрядами сейчас поспим маленько и начнём по болотистой речушке, что нас от остальной Беларуси отделяет, минные поля выкладывать, два мостика разрушим, высокую траву выкосим, кусты и низкие деревья по линии обороны повырубаем. Потом, на глубину метров сорока в бор усеем растяжками между деревьев, за полосой растяжек выкопаем систему траншей с землянками.
— А чем они нас могут выкуривать, чтобы исключить перелёт огня за границу?
— Много чем. Кроме миномётов и систем залпового огня, пустят минные тралы, за ними постепенно танки подтянутся к нам вплотную, под прикрытием танков спецназ подберётся и окопается метрах в ста. Потом снайперов со всех войск насобирают и не дадут нашим бойцам из окопов высовываться, ну и всё это закончиться рывком пары тысяч спецназа. Бросок этот мы заметим за семьдесят метров и только сотни три карателей успеем огнём положить, остальные добегут до траншей. Рукопашный бой проиграем с крупным счётом.
— Короче, больше чем на пять дней рассчитывать не приходиться?
— Ну почему на пять, если в глубине построить ещё одну линию обороны и после первого штурма ужаться до меньшего треугольника, то можно дней семь-восемь протянуть.
— Пять, семь, восемь, как в хосписе, — задумчиво подытожил Кирута, — остальные отряды все в Гродно?
— Да. И радикал там. Связи устойчивая, только что достигли центра города, менты и пограничники с мест дислокации снялись, никто не сопротивлялся. Видимо пошли на соединение с основными войсками, которые по нашим расчётам должны были уже миновать Волковыск и через два — три часа подойдут к гродненским окраинам.
— Оружия много добыли?
— Пока нет, но зато, как только в город въехали, сразу несколько сот добровольцев набежало. Сейчас группы поиска склады вооружений вскрывают, надеемся что-нибудь наскрести.
— Пойдём, пройдёмся, — предложил Кирута Алесю и они спустились к болотистому берегу ручья.
С поросшей осокой низины доносилось хоровое кваканье французского деликатеса.
— У меня к тебе практический вопрос, — обратился к офицеру Сергей Сергеевич, — что бы ты сам делал в той ситуации, которая складывается?
— Здесь среднего не дано, или попытаться чудом достичь конечной цели, либо пока не поздно, пересечь границу и сдаться полякам.
— Нет, полякам сдаваться нельзя, в крайнем случае литовцам. А что насчёт конечной цели? Есть соображения?
— Есть фантазии, вернее одна фантазия.
— Так выкладывай, в этом тупике только и осталось, что фантазировать.
— Наша цель взять центр Минска? Правда?
— Близко к правде, точнее сказать уничтожить Каяловича и взять власть в свои руки по началу хотя бы в Минске.
— По последним данным, что нам известны со вчерашнего вечера, на Гродно сейчас движутся три оперативные бригады, танковый полк, самоходные гаубицы и наверняка куча другой швали, по типу сводных ментовско — КГБэшных групп.
— Так точно, и ещё не забывай, что дождик кончился и войска получат полноценную поддержку вертолётов.
— Вот — вот, тем скорее нас выкурят с любого треугольника. Но я не об этом. Смотрите, — Алесь палкой на болотной грязи начертил Минск, Гродно и линию литовской границы. — Каялович стянул к нам большую часть боеспособных войск, надёжно закрыл нас в гродненском котле, сквозь его огневую мощь прорваться невозможно.
— Ты имеешь ввиду дождаться ночи и без техники, только с автоматами мелкими группами просочиться по лесам к Минску?