Страшные сказки о России. Классики европейской русофобии и не только - Наталия Петровна Таньшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для Леузон Ле Дюка это было уже не первое путешествие в нашу страну: впервые он побывал в Петербурге в 1840 году в возрасте двадцати пяти лет, как он сам писал, «ради удовольствия». Спустя два года он вернулся в Россию и даже стал воспитателем детей в доме графа Владимира Алексеевича Мусина-Пушкина, сына первооткрывателя «Слова о полку Игореве». Тогда же увлекся финским эпосом «Калевала» и решил перевести его на французский язык. А еще, не зная русского, весьма вольно перевел на французский «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова.
И вот в 1846 году он отправился в Россию за порфиром. Французы называют этот камень «русским порфиром», хотя на самом деле это метаморфизованный песчаник, или шокшинский кварцит, – камень был обнаружен в старинном селе Шокша. Об этом путешествии, продолжавшемся три года, путешественник написал очерк, публиковавшийся в разных изданиях в 1853, 1873 и 1886 годах без существенных изменений. В этом очерке автор не касается политических вопросов и только описывает сложности экспедиции (блоки камня чуть было не затонули во время бури на Онежском озере) и рассказывает о помощи со стороны русских властей. Император Николай Павлович, как известно, не любил Францию «короля баррикад» Луи-Филиппа, но к Наполеону Бонапарту испытывал уважение как к сильному политику и полководцу, которого Россия победила. Благодаря покровительству императора все административные препоны были преодолены, перед гостями из Парижа легко открывались все двери, а налог за разработку и добычу «порфира» с французов не взимался. Леузон Ле Дюк вложил в уста императора такие слова: «Какая судьба! Мы нанесли первый смертельный удар этому человеку пожаром нашей древней и святой столицы, и это к нам пришли просить о его могиле!»
В 1849 году после долгих мытарств камень доставили в Париж, на набережную д’Орсе. Работы по созданию саркофага и реконструкции интерьеров растянулись на долгие годы. Могила Наполеона I была торжественно открыта только 7 апреля 1861 года племянником великого императора Наполеоном III. Кстати, современные экскурсоводы в Соборе Инвалидов рассказывают туристам, что камень для саркофага – финский, а не русский.
* * *
Но вот началась Крымская война, Россия и Франция стали политическими и военными противниками. Наш герой очень быстро подстроился под текущую конъюнктуру и оказался одним из тех, кто возглавил пропагандистскую антирусскую кампанию. В 1853 году он опубликовал работы «Современная Россия» и «Русский вопрос», в 1854-м – книгу «Россия и европейская цивилизация». Последние из названных книг – откровенно русофобские работы, жесткая пропагандистская публицистика, созданная на потребу дня, можно сказать, добротные пособия по классической русофобии.
При этом, как подчеркивает Леузон Ле Дюк в предисловии к работе «Россия и европейская цивилизация», на написание книги его подвигло исключительно стремление рассказать правду о России и написать книгу так, как ему диктует его совесть. Себя он позиционирует серьезным знатоком России, сообщая, что трижды выполнял в нашей стране правительственные миссии и встречался с официальными лицами, оказывавшими ему всяческое содействие. Однако Леузон Ле Дюк не забывает подчеркнуть, что вся эта помощь – лишь желание пустить пыль в глаза, а в этом искусстве русские весьма преуспели. Автор развивает мысль Астольфа де Кюстина о том, что Россия – «царство фасадов» и все в ней видимость, что объясняется стремлением скрыть реальную ситуацию. «Что такое империя русских? Имя ей – ложь», – восклицает путешественник.
По его словам, чтобы иностранец не узнал ничего лишнего и увидел лишь то, что дозволено увидеть, к нему, безусловно, из самых благих побуждений, приставят фельдъегеря, который будет сопровождать его на всем протяжении пути и покажет то, что следует показать. Правда, сообщает Леузон Ле Дюк, есть возможность избавиться от этой опеки: фельдъегеря надо поить водкой на каждой почтовой станции, ведь какой же русский не любит выпить!
Как известно, рыба гниет с головы, и обман начинается на самом высоком уровне, а главным строителем «царства фасадов» является сам император. Так, Леузон Ле Дюк рассказывает, как однажды в Петербург прибыла группа прусских офицеров с целью изучить опыт организации эскадронов гвардейской кавалерии. Император принял гостей в высшей степени любезно и сказал по-немецки сопровождавшему его офицеру: «Видишь этих господ? Их отправил сюда мой прусский брат с целью изучить наши эскадроны. Покажи им все, как братьям!» А потом обратился к нему уже по-русски: «Ты им все покажешь так, как должен показать!» И офицер, по словам Леузон Ле Дюка, все прекрасно понял.
Главным злом России, как и многие другие авторы, Леузон Ле Дюк считает деспотизм или самодержавие – это для него одно и то же. Самодержавие – это антиевропейский институт, отмечает он, амальгама всех тираний, не имеющая аналогов в мире, и уже одного института самодержавия достаточно, чтобы создать пропасть между Россией и цивилизованной Европой. При Иване Грозном самодержавие оформляется в окончательном виде: «Нет больше спокойствия, нет безопасности, есть только смерть для всех».
Петр Великий напрасно попытался превратить самодержавие в инструмент цивилизации: «Самодержавная власть может побрить мужиков и одеть их в европейские одежды, но не может вызвать процветание ума и расцвет разума». При Екатерине II власть стала еще более развращенной и «самодержавие попало в публичный дом», а при Петре III и Павле I – в дом сумасшедший. Александр I – «галантный и мистический, ошибался и мечтал, и так прошла его жизнь». Император Николай Павлович, по словам Леузон Ле Дюка, соединил в себе черты всех своих предшественников, но превзошел их в хитрости. Столь же жестокий и беспощадный, как Иван IV и Петр I, но более хладнокровный, сам уже головы топором не рубил, но жизнь человеческую абсолютно не ценил. Что еще важно, Николай I, по словам нашего героя, придал самодержавию милитаристский характер: «Невозможно сегодня представить самодержца иначе как в военном мундире и с саблей в руке. Вот идеал!» Поэтому, в то время как другие державы мечтают о мире, Россия только и делает, что мечтает о войне и к ней готовится.
Россия для Леузон Ле Дюка – «это варварское по своей сути государство, с невероятным постоянством играющее в цивилизацию». И далее начинается «сеанс разоблачения»: «Религия? Ее там нет: под роскошным покровом православия, в которое она драпируется, скрывается скептицизм, часто доходящий до атеизма,
