Пролог. Смерти вопреки - Николай Андреев

– Полиция вряд ли способна удовлетворить ваши аппетиты, – заметил маорец.

– Вы абсолютно правы, – сказал Стенли. – Тюрьмы как-то чересчур быстро опустели. Воры, аферисты, мошенники – никчемный материал. Наш контингент – опасные кровожадные «хищники», для которых человеческая жизнь ничего не стоит. Уровень бойцов вновь начал падать. Публика отреагировала мгновенно…

– И тогда взор организаторов обратился к соседним государствам, – вставил Линк.

– Совершенно верно, – подтвердил гость. – К сожалению, с грайданцами и корзанцами у Видога натянутые отношения. Зато с графиней Торнвил есть определенное взаимопонимание. Мы беспрепятственно получили допуск в систему. Официальная причина – участие в торговых аукционах.

– A в реальности, вы желаете приобрести каторжников, – проворил Грейсон.

– Вы необычайно проницательны, – Соунвил подался вперед. – Убийцы и насильники заслуживают смерти.

– Обойдемся без пафосных речей о справедливости, – произнес маорец. – Почему вы обратились ко мне, а не в инспекцию по исполнению наказаний? Судьба заключенных в руках чиновников.

– Я пытался, – ответил эстерианец. – Увы, бюрократы трясутся за свои места. Они ссылаются на отсутствие законодательной базы. Необходимо постановление Сената, утвержденное графиней.

– Разумный поступок с их стороны, – сказал Линк. – Любая проверка без труда выявит нарушителя. А если информация просочится в прессу? Журналисты порвут коррупционеров на куски.

– Мы готовы платить за риск хорошие деньги, – проговорил Стенли. – Однако затяжки и проволочки недопустимы. Общественные слушания затянутся на годы. Да и не факт, что будет принято положительное решение. Подобные дела вызывают широкий резонанс. Тысячи крикливых борцов за права человека выйдут на улицу. Обострять отношения с разбушевавшимся народом правительница не станет.

– Но если шум не поднимать, то заключенных можно вывозить нелегально, небольшими партиями, – иронично улыбнулся Грейсон. – Теперь ситуация прояснилась. Вы предлагаете мне заняться контрабандой людей.

– По-моему, прекрасный бизнес, – спокойно отреагировал Соунвил. – Отчетность у вас минимальная. Гибель преступников в шахтах – рядовое событие. Надзиратели даже не представляют трупы инспекторам. Цифру тридцать легко превратить в пятьдесят или семьдесят. Уверен, комиссия не полезет в завал.

– Звучит убедительно, – согласился маорец. – Но в моем контракте с властями есть один неприятный пункт. Я несу личную ответственность за то, чтобы каторжники не покидали планету. По негласной инструкции осужденные должны сдохнуть в штольнях. Никакого помилования или освобождения.

– О, не сомневайтесь, все преступники умрут, – вымолвил эстерианец. – На Алан и Таскону никто не вернется.

Заложив руки за спину, Линк неторопливо прохаживался по кабинету. Он не ошибся – гость втягивал его в очень опасную авантюру. Малейший промах и Грейсон сам окажется за решеткой. Однако отказываться от сделки владелец горнодобывающей компании не спешил.

Маорец получил блестящий шанс рассчитываться с долгами. Перспективы открывались неплохие. Главное, чтобы переброска заключенных на корабли плайдцев проходила тихо и без эксцессов. Ну, а где каторжники сгинут не имеет принципиального значения. В любом случае, мерзавцы принесут прибыль.

– Сколько вы платите за заключенных? – спросил Грейсон, понизив голос.

– Две тысячи сириев, – произнес Стенли. – Плюс десять тысяч премиальных за каждого сотого бойца.

– Это же грабеж! – возмущенно воскликнул маорец. – На рынке подобные рабы стоят в три-четыре раза дороже.

– Не спорю, – сказал Соунвил. – Но вы забываете, что преступники – не невольники и не ваша собственность.

– Я могу их прикончить так же, как пленников, – раздраженно проговорил Линк.

– Можете, – кивнул головой эстерианец. – Только денег за данное удовольствие не получите. Недавно при взрыве метана на шахте погибло сорок два человека. Кроме прямых убытков, вы лишились восьмидесяти четырех тысяч.

– Вижу, тесные связи с чиновниками уже налажены, – вымолвил Грейсон, садясь на край стола.

– К встрече с будущим компаньоном надо готовиться, – произнес Стенли. – Я собрал о вас подробную информацию.

– Пытаетесь надавить на меня? – язвительно сказал маорец.

– Ничуть, – возразил Соунвил. – Я взываю к здравому смыслу. Мы нарушаем закон? Безусловно. Но разве общество от этого страдает? Нет. Обыватели требуют наказания для убийц и грабителей. Пожалуйста. Жестокие выродки умрут в страшных мучениях. Родственники невинных жертв будут довольны.

– О политической карьере не думали? – иронично заметил Линк. – Кого угодно обведете вокруг пальца.

– Не уклоняйтесь от темы, – проговорил эстерианец. – Шутки сейчас неуместны.

Во взгляде гостя появилась необычайная твердость. Грейсон почувствовал, как петля на его шее туго затягивается. Стенли не даст своему собеседнику вырваться из западни. Он опытный противник. За лощеной, импозантной внешностью скрывается безжалостный беспринципный делец.

– А если я отвечу «нет»? – вымолвил маорец, наполняя опустевшие бокалы.

– Ничего страшного не произойдет, – пожал плечами Соунвил. – Вы благополучно разоритесь и отправитесь жить в трущобы, а мы, потеряв драгоценное время, приступим к поиску другого партнера.

– Меня смущает факт съемки поединков, – произнес Линк. – Запись ведь обязательно попадет в Сирианское графство. Контрабандный канал тотчас раскроют. Служба контрразведки возьмет меня в оборот.

– Отрекайтесь от всего, – бесстрастно сказал эстерианец. – Никаких честных признаний. Тяните время. А мы, между тем, подключим свои связи. Наши люди занимают ответственные посты в правительстве. Они тут же затормозят следствие. В крайнем случае, взорвете одну из шахт. Нет доказательств – нет обвинения.

– Похоже, государство прогнило насквозь, – горько усмехнулся Грейсон.

– Люди хотят жить хорошо, – проговорил Стенли. – В период смуты и разобщения умные предприимчивые граждане сколачивают гигантские состояния. Честь, совесть, патриотизм – пустые, ничего не значащие слова. О них обычно рассуждают бедные дураки. Но мы с вами к этой категории не относимся.

– Звучит красиво, – вымолвил маорец. – Сразу растешь в собственных глазах. Однако я давно уже не прыщавый юнец. Голова от лести не закружится. Сидеть в тюрьме у меня нет ни малейшего желания. И потому, одно непременное условие – лица заключенных не должны быть видны.

– Серьезная претензия, – Соунвил откинулся на спинку кресла. – Хотя… Маски и боевая раскраска лишь усилят эффект и заинтригуют зрителей. Не такая уж плохая идея. Я согласен.

– И еще, – продолжил Линк. – Поднимите оплату до трех тысяч сириев.

– Боюсь, торга не получится, – произнес эстерианец. – Цена предельная, слишком большие расходы на операцию. Вы ведь только поставляете преступников, а переправка целиком и полностью ложится на наши плечи. Инспекция по исполнению наказаний, служба внешнего наблюдения, таможня. В графстве немало бюрократических структур. И везде нужно дать взятку. Алчность некоторых мерзавцев не знает границ.

– Две с половиной тысячи, – настойчиво сказал Грейсон. – И ни сирием меньше.

– Черт подери, вы мне нравитесь! – воскликнул Стенли. – Хорошо. Готовьте каторжников.

– Когда первый рейс? – уточнил маорец. – Мои шахты раскиданы по стране.

– Завтра, – ответил Соунвил. – Транспортный корабль на орбите планеты.

– Я не успею перебросить заключенных в одну точку, – проговорил Линк, – а использование нескольких площадок неминуемо вызовет подозрение. Перенесите акцию на более поздний срок.

– Невозможно, – возразил эстерианец. – Следующее совпадение дежурных смен состоится через полторы декады. Подобная задержка судна недопустима. Меня с нетерпением ждут на Грезе.

– Проклятье! – выругался Грейсон. – Как же выпутаться из этой ситуации? Посвящать подчиненных в свои дела я не намерен. Среди охранников и надзирателей наверняка есть осведомители полиции.

– На объекте, где произошла авария у вас надежный человек? – спросил Стенли.

– Пожалуй, да, – вымолвил маорец, подумав о Ярисе Орденте.

– Прекрасно, – улыбнулся гость. – Значит, я не ошибся. Предвидя трудности, мы подстраховались и откорректировали цифру преступников, погибших при взрыве. Она не сорок два, а семьдесят два.

– Ваша предусмотрительность меня порой пугает, – произнес Линк и залпом осушил бокал.

– Сотрудникам объясните, что переводите осужденных на другую шахту, – не обращая внимания на реплику Грейсона, продолжил Соунвил. – Бот прилетит ровно в десять часов утра. Учтите, временной коридор невелик.

– Нет, – маорец отрицательно покачал головой. – Никаких посторонних машин. Что я потом скажу солдатам? Проще взять в долю моего пилота. Придется вам поработать штурманом.