Ресурсное государство - Симон Кордонский

Настоящее богатство в России — это прямая альтернатива бедности. Богаты те, кто принадлежит к высокостатусным социально-учетным группам, по отношению к которым государство выполняет все обя­зательства, и кто занимается бизнесом и включен в отношения тене­вого распределения, в частности в приватизацию государственного имущества. Однако выделить настоящих богатых как социальную группу так же трудно, как и настоящих бедных, прежде всего из-за отсутствия социально-учетных критериев богатства. Богат в России тот, кто имеет долги и возможность ими торговать. Беден в России тот, кто не имеет долгов и, следовательно, может предъявить госу­дарству только свои неудовлетворенные потребности в престиж­ном потреблении.

Большая часть населения страны не бедна, но и не богата. Люди, при­надлежащие к низкоранговым социально-учетным группам, обыч­но активно участвуют в теневом бизнесе, однако они ущемлены тем, что государство не выполняет обязательств по отношению к ним. Поэтому они считают себя бедными. Люди, принадлежащие к высо­коранговым группам, обижены на государство, потому что оно рас­пределяет госсобственность не лучшим для них образом. Поэтому они считают себя обделенными.

Можно сказать, что население России в результате постперестроеч­ных преобразований разделилось на три группы. Одна из них пред­ставлена людьми, претендующими на получение зарплат и пенсий. Вторая представлена людьми, претендующими на приватизацию государственного имущества. Люди, претендующие на получение зарплат и пенсий, демонстративно голодают и бастуют, когда ни­чего от государства не получают. Люди, претендующие на получе­ние государственного имущества, используют акции социального протеста людей, ждущих заработную плату, для обоснования своих преимущественных прав на распределяемую государственную соб­ственность. При этом претенденты на государственную собствен-

По самым скромным оценкам, размер теневой экономики составляет 40 процентов ВНП. Это значит, кроме прочего, что реальные показатели потребления существенно выше офи­циальных, учитываемых статистикой. Даже прямые наблюдения не всегда дают представ­ление о реальном уровне жизни. Люди потребляют электроэнергию, газ, воду — однако существенная часть населения практически за них не платит.

98

Ресурсное государство _j^

ность явно или неявно договариваются с претендентами на зарпла­ту о границах допустимого воровства и других форм участия в тене­вой экономической деятельности, что обеспечивает претендентам на зарплату не только прожиточный минимум, но и возможность накоплений. И первые, и вторые считают себя бедными, демонстри­руя свою нищету, — одни утверждают, что им нечего есть, а другие — что у них не хватает денег на взятки, необходимые для покупки очередного предприятия.

Третья группа виртуальна. С одной стороны, это вроде бы претен­денты на зарплаты и пенсии, а с другой — эти же «бюджетники» рас­поряжаются госимуществом как своей собственностью или прива­тизировали некоторые государственные функции, такие как тамо­женный контроль и борьбу с преступностью. Представителей этой группы можно считать настоящими российскими бизнесменами, а их бизнес — торговлю властью — настоящим и единственно спе­цифичным российским бизнесом.

Условием богатства в России, то есть сохранения и повыше­ния уровня потребления, является демонстрация бедности. Периодически в российских, а потом и в зарубежных СМИ начина­ются пропагандистские кампании, создающие миф о том, что бед­ны шахтеры, учителя, врачи, военнослужащие, люди, пострадав­шие при ликвидации последствий взрыва на Чернобыльской АЭС, и т.д. Постсоциалистическая Россия прибедняется перед мировым сообществом для того, чтобы получить кредиты и помощь, а ее гра­ждане изображают бедность перед своим государством для того, чтобы потреблять так, как это делают, по их мнению, богатые люди. Внутреннее устройство прибедняющегося государства остается тайной, и лишь потенциальное сырьевое богатство и демонстра­тивные признаки бедности оказываются в поле внимания внешних наблюдателей.

Россия нашла свой собственный способ капитализации экономики, заключающийся, в частности, в экспорте мифа о бедности и в тор­говле им на внутреннем и внешнем рынках. Демонстративная бед­ность Советской армии превратилась в результате удачной капи­тализации этого мифа в личное богатство многих российских гене­ралов и офицеров, в офицерские городки и казармы, построенные на немецкие деньги. Мифологизированное страдальчество черно­быльцев превратилось в богатство лидеров многочисленных орга­низаций, претендующих на представление интересов пострадавших от взрыва атомной станции. Бедность регионов, таких как Татария, Башкирия и Якутия, капитализировалась в многочисленных эконо-

99

Симон Кордонский

*

мических и административных льготах и связанном с ними обога­щении (то есть престижном потреблении) национальных элит в це­лом и отдельных их представителей в частности.

Бедность оказалась хорошим товаром, который производится государством в целом и его отдельными институтами, экспорти­руется и потребляется мировым политическим и финансовым ис­теблишментом, озабоченным социальной стабильностью в ядер­ном государстве. Взамен Россия получает кредиты, увеличение внешнего долга и видимость сохранения статуса великой державы, что прибавляет веса российскому истеблишменту в его собствен­ных глазах.

Существенная часть кредитов прямо направлена в социальную сфе­ру. Они не предполагают получение прямой прибыли, а ориентиро­ваны на поддержание возможностей элиты доить страну без осо­бых социальных возмущений и бунтов. Вполне возможно, что дру­гого пути капитализации экономики далеко зашедшего социализма просто нет. Народ, что бы там ни говорили, богатеет, страна оста­ется, судя по экономическим показателям, с низким уровнем рос­та или в депрессии. Это означает, что в стране есть экономический рост.

Но результаты роста поглощаются социально-учетной структу­рой государства, этими мифологическими рабочими, крестьянами л служащими, прожорливыми порождениями системы социально­го учета и контроля, для которых потребление было, есть и будет единственной целью их учетной жизни. Эти группы были созданы для уравнительного распределения и потребления, и никакой дру­гой жизни у них нет. Пока не вымрут те, кто определяет себя как ра­бочие, крестьяне и служащие и косит под бедных, никаких ради­кальных изменений в стране не может быть. Страна будет богатеть, но богатство не сможет быть капитализировано, так как скрывается в неизвлекаемых формах, в советской — несмотря ни на что — при­роде власти и в административно-рыночной организации экономи­ческой и политической жизни.

100

Ресурсное государство j^

Средства информации власти

D России нет СМИ в традиционном смысле этого понятия. Есть средства информации власти о ней самой и об отношении к ней так называемого народа, то есть рабочих, крестьян и служащих. Средства информации власти есть элемент сегодняшней власти, это силовая корпорация, насилующая власть и, в меру необходимо­сти, читающий и смотрящий народ. Описания жизни в российских газетах и журналах строятся на таких терминах, как «олигархи», «рыночная экономика», «команда молодых реформаторов», «граж­данское общество», «политическая жизнь России», «организованная преступность» и т.п. Эти бессмысленные словосочетания вытесня­ют саму возможность для рационального описания и понимания каждодневных реалий. Газеты и журналы, каналы ТВ и радио стали прямыми наследниками Агитпропа, в функции которого входило, прежде всего, засерание мозгов, то есть создание шумового фона, исключающего возможность отделения правды от лжи, информа­ции от дезинформации.

В средствах информации власти информация появляется только тогда, когда этого нельзя избежать. Реальность им интересна толь­ко в той степени, в которой она зрелищна, театральна. Владельцы средств информации власти и их работники выделяютиз потока жиз­ни только те события, которые могут быть представлены как спек­такли, и в какой-то степени режиссируют их. Иногда — и все чаще — средства информации власти сами создают события-спектакли, исходя из экономических предпочтений их владельцев. Логическим завершением развития средств информации власти стало создание «Группы 96», которая рекламирует себя как организация, творящая реальность, — разумеется, за большие деньги.