Пейтон-Плейс - Грейс Металиус

Лукас, ослабленный неделями непрекращающейся пьянки, без сознания упал на пол. Кенни сел, прислонившись к стене, и на несколько секунд припал к бутылке. Все закружилось перед глазами. Он снова оказался в том замечательном времени, когда они с Джинни поехали на ярмарку и катались там на «чертовом колесе». Кенни прикрыл глаза, увидел яркие огни и услышал тихую музыку.

— Еще разок, — сказал он, и «чертово колесо» послушно начало вращаться.

Кенни сделал еще глоток. После шести недель самого продолжительного в истории города кутежа иол в подвале Кенни покрылся блевотиной и испражнениями. Страшная вонь проникла через потолок на первый этаж, и Джинни давно переехала к своему приятелю, жившему ниже по реке. Но в этот момент для Кенни его подвал был самым замечательным местом, здесь был карнавал, царили радость и веселье.

— Еще, — кричал Кенни, ему хотелось, чтобы колесо никогда не останавливалось. — Держись за меня, Джинни. Не бойся.

Он посмотрел в направлении своих спящих приятелей и увидел улыбающееся лицо Джинни.

— Поехали! — крикнул он и потянулся к ней.

Но неожиданно Джинни исчезла, и Кенни остался один на «чертовом колесе».

— Стоп! — крикнул он. — Стоп! Стоп! Она упала! Остановите это проклятое колесо!

Но колесо вращалось все быстрее и быстрее, музыка вдруг зазвучала зловеще.

— Джинни! — кричал Кенни. — Джинни! Куда ты пропала?

Он, шатаясь, поднялся на ноги и в бешенстве огляделся вокруг. Перед глазами проплывали ярмарочные огни, от их яркого света резало глаза.

— Джинни! — кричал Кенни, поднявшись на вершину «чертова колеса».

И тут он увидел ее. Она шла под руку с улыбающимся сальным мужчиной. Незнакомец был одет как столичный житель, он поднял голову, посмотрел на Кенни и громко расхохотался.

— Ты, ублюдок! — кричал Кенни с «чертова колеса». — Иди сюда! Иди сюда, верни мою Джинни!

Но Джинни тоже хохотала. Она посмотрела вверх, на Кенни, ее красные губы разошлись в широкой улыбке, так что стали видны крупные белые зубы, она смеялась, смеялась и смеялась.

— Ты — сука! — кричал Кенни. — Грязная шлюха! Сука!

Джинни расхохоталась еще громче, пожала плечами и посмотрела на незнакомца. Кенни видел ее руку с ярко накрашенными ногтями на темном рукаве пиджака, он чувствовал, как ее напряженные грудь и бедра прижимаются к незнакомцу.

— Я убью тебя, — кричал Кенни с «чертова колеса». — Я убью вас обоих!

Но Джинни и сальный мужчина, смеясь, пошли дальше, будто и не слышали угроз Кенни. Они шли медленно, Джинни подняла руку и погладила незнакомца по щеке. Кенни уронил бутылку и попытался выбраться из «чертова колеса». Он рванулся к ступеням, ведущим из подвала, поднялся на последнюю и привалился к двери. Она не поддалась.

— Меня заперли, — кричал Кенни, ощупывая бесчувственными пальцами деревянные доски. — Меня заперли в этом проклятом «чертовом колесе»! — Он нащупал двойной засов, но не понял, что это такое. — Выпустите меня! — кричал он механику, который управлял «чертовым колесом». — Ты, сукин сын, выпусти меня!

Но механик не останавливал колесо, он посмотрел на Кенни и улыбнулся, его голова была похожа на череп, а желтые зубы странно светились в темноте.

Кенни сбежал вниз по ступенькам и схватил топор, который неделю назад положил возле дров. Он повернулся к улыбающемуся механику.

— Ты, ублюдок, я прорублю себе выход! — крикнул Кенни.

Он снова бегом поднялся по ступенькам и начал бить топором по двери.

— Я убью вас обоих, — орал Кенни Джинни и незнакомцу, которые теперь остановились и смотрели на него. Джинни больше не улыбалась, ее лицо исказилось от страха, Кенни ликовал.

— Сначала я доберусь до тебя, грязная сука, — кричал он. — Я изрублю твое смазливое личико на куски.

Топор еще раз глубоко вошел в деревянную дверь, Кенни надо было высвободить его, чтобы ударить еще раз. Наконец он вытащил топор и занес его над головой. Он прицелился в пол кабины «чертова колеса»…

Вдруг ступня Кенни начала кровоточить. Он стоял и тупо смотрел, как кровь фонтаном бьет из разрубленного ботинка. Она заливала все вокруг, Кенни утопал в крови. Он упал из «чертова колеса» прямо на толпящихся внизу людей, смех Джинни звенел у него в ушах.

ГЛАВА XIX

Генри Маккракена нашел д-р Мэтью Свейн. Док возвращался домой после вызова и заметил что-то в канаве у дороги. Он тут же остановил машину и вышел. При свете фар он увидел человека, лежащего без движения лицом в грязи. Это был Генри, он был невероятно грязный, из глубокой раны во лбу сочилась кровь, но, как позже говорил Док, Генри еще дышал и вонял до самых небес. Д-р Свейн быстро осмотрел его, подхватил под руки, перекинул через плечо, дотащил до машины и уложил на заднее сиденье. Док отвез Генри в больницу Пейтон-Плейс и передал его в руки двух медсестер, которые раздели и помыли Генри, проклиная свою судьбу над каждым невыносимо воняющим дюймом тела Маккракена.

— Веселее, девочки, — сказал д-р Свейн, зашив рану Генри. — Дайте этому парню как следует выспаться, и вы с ног собьетесь, стараясь услужить ему.

Сестры посмотрели на слюнявый рот Генри, на его небритое лицо. Повязка придавала ему немного ухарский вид.

— Вы невыносимы, Док, — сказала сестра Мэри Келли, которая не славилась оригинальностью своих замечаний.

— Не я, он, — сказал Свейн.

Мэри скорчила рожу в спину удаляющемуся доктору.

— Отправляйтесь домой и ложитесь спать, Док, — сказала она ему вдогонку. — Ине подбирайте больше таких, как этот.

— Не дури мне голову, Мэри, — сказал доктор. — Я знаю, ты любишь их, просто сгораешь от страсти. Спокойной ночи!

Мэри Келли покачала головой.

— Этот Док, — сказала она сестре Люси Элсворс, — сам не понимает, что говорит. Знаю его всю жизнь и никак не могу привыкнуть. Еще когда я проходила здесь практику, я была так обескуражена его вечным подтруниванием, что чуть все не бросила.

— Он подтрунивал над тобой из-за этого парня? — спросила Люси.

Люси сравнительно недавно прибыла в Пейтон-Плейс и еще не имела возможности ознакомиться с городскими легендами и анекдотами. Ее муж устроился на работу на здешней фабрике, и она жила в Пейтон-Плейс еще только полгода. Джон Элсворс был летуном, его вечно не устраивало то, что он имеет, и он постоянно искал лужайку с более зеленой травой. Когда Люси выходила замуж за Джона, она уже имела специальность медсестры, и была очень довольна этим обстоятельством, так как ей всегда приходилось работать, чтобы прокормить себя и Джона, а потом и родившуюся у них дочь. Люси часто говорила, что, если бы не Кэти, она бы ушла от Джона. Но ребенку нужен отец, а у Джона, может, и есть недостатки, но он хороший папа для малышки, а что еще может требовать женщина? Кэти было уже тринадцать, она училась в восьмом классе, и Люси иногда говорила, что, когда девочка подрастет, подрастет достаточно, чтобы понимать что к чему, они уйдут от этого неугомонного Джона.