Леди в саване - Брэм Стокер

И тогда отец поднялся. Я последовал его примеру. Встали также двое мужчин — клерк и стенографист. Отец не проронил ни слова, пока мы не вышли из конторы. Мы шагали вдоль зданий и вскоре поравнялись с открытыми вратами, ведшими на площадь. Отец обернулся, потом сказал мне:

— Давай зайдем сюда. Здесь никого нет, и никто нас не потревожит. Я хочу поговорить с тобой. — Когда мы сели на уединенно стоявшую скамейку, отец произнес: — Ты изучаешь право. Что все это значит?

Я решил, что настал подходящий момент для афоризма, поэтому произнес единственное слово:

— Обман!

— Гм, — отозвался отец, — это что касается тебя и меня. Тебе — мизерная сумма в десять тысяч и мне — двадцать. Но что кроется за этой доверительной собственностью?

— А, это, — начал я, — с этим, осмелюсь сказать, будет все в порядке. Дяде Роджеру явно не хотелось, чтобы старшее поколение слишком уж нажилось на его смерти. Но он выделил Руперту Сент-Леджеру всего тысячу фунтов, в то время как мне — десять. Похоже, он отдавал предпочтение наследникам по прямой линии. Конечно…

Отец прервал меня:

— Но последующая сумма… Что это означает?

— Не знаю, отец. Совершенно очевидно, что есть какое-то условие, которое Сент-Леджер должен принять; однако дядя не рассчитывал на то, что он примет это условие. Разве дядя не оставил вторую доверительную собственность мистеру Тренту?

— Верно, оставил! — откликнулся отец. — Любопытно, почему он завещал такие огромные суммы Тренту и старому Макелпи. Эти суммы намного превышают полагающееся душеприказчикам вознаграждение, разве только…

— Разве только что, отец?

— Разве только оставленное им состояние колоссально. Вот почему я задал тот вопрос.

— И вот почему, — рассмеялся я, — Трент отказался ответить.

— Послушай, Эрнст, состояние, должно быть, действительно очень крупное.

— Верно, отец, верно. Налоги на наследство будут непомерные. Какое же страшное надувательство — эти налоги на наследство! Ведь я пострадаю даже из-за твоей небольшой собственности…

— Довольно! — резко оборвал меня отец. Он до смешного обидчивый. Можно подумать, он намерен жить вечно. Вскоре, впрочем, он вновь заговорил: — Любопытно, каковы условия той доверительной собственности. Им придается значение, сопоставимое с величиной завещанной доли, какая бы она ни была. Кстати, в завещании, кажется, не упоминается о наследстве, очищенном от долгов и завещательных отказов имущества. Эрнст, мой мальчик, мы можем бороться за это!

— Но как мы узнаем хоть что-то, отец? — спросил я. Он очень обиделся, когда я повел речь о налогах на наследство, имея в виду его собственность, хотя это заповедное имущество, и я должен унаследовать его. Поэтому я был намерен дать понять отцу, что я знаю намного больше его, по крайней мере, в отношении законов. — Боюсь, если мы вникнем в это дело поглубже, то поймем, что борьба бесполезна. Во-первых, обо всем, возможно, даны распоряжения в письме Сент-Леджеру, являющемся частью завещания. А если это письмо не возымеет силы из-за отказа Сент-Леджера принять условия (какие бы они ни были), тогда приводится в действие письмо, предназначенное поверенному. Что за этим кроется, мы не знаем и, возможно, даже он не знает — я наблюдал за происходящим по мере моих сил, а мы, правоведы, учимся умению наблюдать. Но даже если распоряжения письма с пометкой С не будут осуществлены, то и тогда по завещанию Трент имеет полную власть поступать так, как ему, будь он неладен, угодно. Он может присвоить все, если ему вздумается, и никто не посмеет ему слова сказать. Фактически он сам собой являет апелляционный суд в последней инстанции.

— Гм, — пробормотал отец. — Это странный род завещания, насколько я понимаю, неподвластный суду лорда-канцлера.[71] Но, может быть, нам все же следует попытаться что-то предпринять, пока не поздно! — С этими словами он поднялся, и мы молча отправились домой.

Моя мать подробно выспрашивала нас обо всем, как то свойственно женщинам. Мы с отцом, по уговору, сообщили все, что ей полагалось знать. Думаю, мы оба опасались, что она, в силу того, что женщина, повредит нам словом или действием противозаконного характера. Она проявила такую враждебность по отношению к Руперту Сент-Леджеру, что, вполне вероятно, могла бы нанести ему какой-нибудь ущерб. Поэтому, когда отец сказал, что ему необходимо вновь отлучиться, так как он хочет проконсультироваться со своим адвокатом, я тоже вскочил и сказал, что иду с ним, поскольку я тоже нуждаюсь в совете относительно моей позиции в этом деле.

Содержание письма с пометкой В, прилагаемого к завещанию Роджера Мелтона как его составная часть

июня 11-го, 1907[72]

Это письмо, которое является составной частью моего завещания, относится ко всему моему имуществу, остающемуся после специальных распоряжений, сделанных в моем завещании. Сим письмом наследником очищенного от завещательных отказов имущества, принадлежащего мне, назначается — в случае принятия им в надлежащей форме условий, излагаемых ниже, — мой дорогой племянник Руперт Сент-Леджер, единственный сын моей ныне покойной сестры Пейшенс Мелтон, бывшей замужем за капитаном Рупертом Сент-Леджером, ныне тоже покойным. По принятии им условий и выполнении первого из оных все мое имущество после выплаты всех специальных завещательных отказов, всех моих долгов и осуществления прочих обязательств становится его безраздельной собственностью, которой он может распоряжаться по своему усмотрению или от которой может отказаться. Оговариваемые условия таковы.

1. Он должен принять, составив соответствующее письмо на имя моих душеприказчиков, свободную от всех пошлин, налогов и сборов сумму в девятьсот девяносто девять тысяч фунтов стерлингов. Оной он будет владеть в течение полугода с даты оглашения моего завещания и будет иметь право пользоваться, кроме того, нарастающим капиталом в размере десяти процентов годовых, который ни при каких обстоятельствах не обязан возвращать. По истечении означенного полугода он должен в письменном обращении к моим душеприказчикам либо подтвердить принятие нижеследующих прочих условий, либо выразить свой отказ от их принятия. Однако если он сможет сделать выбор на протяжении недели с даты оглашения моего завещания, он волен сообщить в письменном обращении к моим душеприказчикам о своем желании принять или же полностью отказаться от обязанностей, налагаемых сим моим распоряжением. В случае отказа ему и только к его пользе и выгоде оставляю свободную от каких бы то ни было пошлин, налогов и сборов вышеозначенную сумму в девятьсот девяносто девять тысяч фунтов стерлингов, что вместе со специально завещанной суммой в одну тысячу фунтов составляет ровно один миллион фунтов стерлингов, свободный от всех налогов. С момента передачи моим душеприказчикам такого письменного отказа он утрачивает всякое право участия в деле дальнейшего распоряжения моей собственностью, которое предусматривает этот документ. В случае получения моими душеприказчиками такого отказа в письменной форме, в их владение переходит моя собственность, остающаяся после выплаты вышеназванной суммы в девятьсот девяносто девять фунтов стерлингов и выплаты всех пошлин, налогов и сборов, которые, по закону, влечет за собой ее передача упомянутому Руперту Сент-Леджеру; собственность же эту мои душеприказчики сохраняют нетронутой до момента дальнейшего распоряжения ею согласно указаниям, содержащимся в письме с пометкой С, которое также является составной частью моего завещания.