Сделка с королем эльфов - Элис Кова

их в стоящую рядом корзину. В ней уже лежат садовые ножницы и срезанные кустики перечной мяты. Он лучезарно улыбается. – Хотите, я вам все здесь покажу?

– Очень, – без колебаний соглашаюсь я. Все что угодно, лишь бы отвлечься.

Он показывает мне замысловатую систему полива и бочку с компостом в дальнем углу. Уиллоу особенно гордится устройством садового сарая и помещений для сушки трав. Но мое внимание приковано к растущим растениям.

«Живые».

Проходя мимо, я ощущаю их как никогда прежде. Их аура напоминает нежное приветствие, легкий кивок в знак того, что они ведают о моем присутствии. Когда я оказываюсь рядом, подсолнухи поворачивают ко мне головки, будто к солнцу. Я так же хочу поприветствовать их, как и они меня.

– А это что? – Я замираю возле необычного растения. Из черной луковицы-основания растут красные восковые листья в форме сердца.

– Сердцекорень. – Уиллоу подходит ближе. Беседуя со мной, он осматривает растение в поисках насекомых.

– И для чего он? Сомневаюсь, что он растет в Природных Землях.

– Странно, – бормочет Уиллоу. – Я думал, все растения Срединного Мира произрастают и в Природных Землях. Может, вы его просто не знаете?

– Возможно, – соглашаюсь я. Хотя и сомневаюсь в этом. Я потратила много лет, изучая все известные людям травы. Если я о нем не знаю, то с уверенностью могу сказать, что и другие тоже.

– Как бы то ни было, его листья используются во многих противоядиях, увеличивают их силу и позволяют лекарству быстрее проникать в кровь. Но самое интересное в нем – кора. Она способна замедлить сердцебиение практически до минимума, оставив ровно столько, чтобы только поддерживать жизнь.

– Готова спорить, ее также используют при отравлениях.

Он кивает, подтверждая мои подозрения. Я понимаю, насколько полезно было бы таким образом замедлить распространение яда.

– Говорят, что кору также используют для воспоминаний… но эту тему мало кто изучает.

– Почему?

– Это скорее слухи, чем нечто достоверное. «Сердцекорень помнит». Так гласит старая поговорка. Хотя никто не знает, откуда она вообще взялась. – Уиллоу пожимает плечами. – Я проводил кое-какие опыты, но мне так и не удалось найти способ выявить в нем какие-либо свойства, влияющие на разум.

– Понятно. – Я протягиваю руку и слегка касаюсь гладких листьев сердцекорня. Меня вдруг охватывает неясное, полузабытое чувство.

Я ощущаю вокруг себя влажную землю. И почти вижу фигуру женщины в короне из ветвей. Она окутывает меня объятиями, оберегая. Потом наступает темнота. Я под землей. Я прорастаю все глубже и глубже, а земная твердь смещается надо мной, уплотняется, твердеет.

Это не мои воспоминания. Они хранятся где-то вне красноватого основания растения и сейчас просто всплывают в моем сознании.

Затем ощущения меняются. Теперь похоже, будто что-то рвется наружу. Вдруг из основания-луковицы появляются два бутона. И я, поспешно отступив, прижимаю руку к груди.

– Прости.

Уиллоу взирает на меня с благоговением.

– Не извиняйтесь. Это просто чудесно.

– Что?

– Обычно растению, чтобы созреть, требуется триста лет. И цветов ждут с нетерпением. Они способны одолеть любой яд. Но сердцекорень рождает их лишь в определенном возрасте.

– Надо же.

– Это великолепно. – Уиллоу лучезарно улыбается. Он только что увидел нечто поразительное. Я же в очередной раз убедилась, что магия мне не подчиняется.

– А могут… в определенном возрасте проявляться другие свойства? – спрашиваю я. – Например, те, что связаны с воспоминаниями?

– Сомневаюсь. Но мы можем проверить.

– Нет… Мне пора. – Я выбрасываю из головы призрачные ощущения и печально рассматриваю растения. Если бы я была всего лишь Луэллой-травницей, я бы проводила здесь долгие часы. Но теперь я Людская королева, которая каким-то образом может заставлять растения расти. Будут ли они столь же полезными, как сердцекорень? Или мерзкими, словно стебли, оплетшие уютную столовую?

Не стоит здесь оставаться, чтобы выяснить.

– Постойте. – Уиллоу хватает меня за плечо, не позволяя уйти. – Есть еще кое-что.

– Уиллоу, прости…

– Дневники, что вели прежние королевы. – Он улыбается, зная, что от подобного я точно не откажусь. – Когда мы обсуждали ваше положение, Поппи рассказала мне о них. Я подумал, они помогут вам чувствовать себя здесь как дома… Может, даже подскажут что-то насчет магии, – продолжает он уже на ходу, направляясь обратно в лабораторию, и я следую за ним. Уиллоу подходит к книжному шкафу в углу, приставляет к нему стоящую возле стены скамейку. – На верхней полке. Не стесняйтесь.

Я осматриваю верхнюю полку. На ней лежит двадцать пять книжиц всех форм и размеров с надписанными на корешках именами. Какие-то имена повторяются, и тогда рядом стоит порядковый номер. На последней книжице в стопке я вижу нацарапанное чернилами имя «Элис».

– Ты всегда знал, что они здесь?

– Честно говоря, я никогда не смотрю на эту полку, – смеется он. – Но я разговаривал о вас с бабушкой Поппи. Она упомянула, что хотела бы попросить вас нам здесь помогать. Я вот думаю, согласится ли Эльдас… но она сказала, что подобное уже бывало.

– Бывало, что Людская королева помогала? – На такое я не смею и надеяться. Слишком много стремлений уже разбилось здесь вдребезги.

– На самом деле подобное случалось довольно часто. И если задуматься, как действует магия королевы, в этом есть смысл. – Уиллоу криво ухмыляется. И я не могу не улыбнуться в ответ.

– И что бы я делала?

– Вы могли бы помочь ухаживать за растениями. Или смешивать для нас лекарства. Если захотите и в этом возникнет нужда.

Для начала уже что-то.

– Я могу выходить в город?

– Возможно, после коронации. – Теперь на лице его тревога и неуверенность.

– А я смогу принимать пациентов?

– Я… в этом сомневаюсь. – Он хмурится, и я будто зеркально повторяю его выражение. Я с тоской смотрю на дневники. Насколько эти королевы были здесь счастливы? И были ли вообще? Думаю, есть только один способ выяснить. Но я уже не сомневаюсь, что, если мой дневник когда-нибудь ляжет на эту полку, в нем будет мало радости, пока мне придется всего-навсего поливать здесь растения.

– В любом случае, от прежних королев остались записи, – продолжает Уиллоу. – Возможно, где-нибудь в этих дневниках вы отыщете что-то полезное, что поможет вам приспособиться к здешней жизни. Поппи тоже не возражает.

– Здесь нет нескольких королев. – Точнее, первых пяти.

– Может, более ранние не вели дневников? Возможно, они потерялись или их уничтожили. С тех пор прошло три тысячи лет. Повезло, что хоть эти дневники сохранились. – Пожав плечами, Уиллоу направляется к выходу. – Уже почти время обеда. Пожалуй, стоит прихватить для нас еды. Есть какие-нибудь пожелания?

– Ничего острого, – быстро говорю я. – Кроме этого подойдет что угодно.

Я подцепляю пальцем дневник Элис.

– Скоро вернусь с