Стормберги - Лиза Марклунд

марте 1962 года. Все три раза обе стороны присутствовали на службе, сидя бок о бок. Здесь же были и братья, Турд и Эрлинг Стормберги, что случалось нечасто, а также глава семьи Агнес из Стентрэска. Был и коллега Густава Ларс-Ивар.

Церковный староста Большой Нильс Лонгстрём явно счел оглашение помолвки провокацией. Стоял прямой, как палка, рядом с органом, когда оглашались имена будущих новобрачных, не сводя с них недоброго взгляда.

Чтобы не подливать масла в огонь, Густав и Ларс-Ивар решили ничего не менять в своей жилищной ситуации. Они по-прежнему жили в своей комнатке с двухъярусной кроватью. По-прежнему запирали дверь, опускали жалюзи и закрывали шторы, прежде чем упасть в объятия друг друга.

В целом после помолвки почти ничего не изменилось. Кузина Карин не предъявляла к Густаву никаких претензий, чего он опасался. Иногда они обедали в кафетерии Народного дома, чтобы их видели вместе, но то невелика жертва. Для своих лет она была неглупа, много читала и неплохо соображала. Они часто обсуждали последние новости – такие, как попытки ввести ограничения скорости на дорогах. У полицейских станет еще больше работы, но зато, возможно, снизится количество ДТП. Обсуждали грядущие выборы в риксдаг и планы компании «Ваттенфаль» построить еще тридцать семь гидроэлектростанций на реках Норрботтена, но более всего они говорили о гонке вооружений и холодной войне. О провокациях Советского Союза и мстительных планах США. О том, что такое баллистическая ракета и в чем суть ядерного паритета. Он объяснял ей, что баллистическая ракета управляема только на старте, а затем она следует по определенной траектории по законам баллистики – как брошенный мяч. То есть, в отличие от крылатых ракет, ею нельзя управлять после того, как она уже выпущена. Ядерный паритет возник тогда, когда у НАТО и стран Варшавского договора оказалось достаточно боеголовок, чтобы уничтожить друг друга несколько раз. Это должно было сделать войны бессмысленными и таким образом заложить основу мира.

Последнее утверждение заставило ее глубоко задуматься.

Может ли ужасное насилие обеспечить в будущем мир и свободу?

Густав купил участок на окраине Стентрэска, на боковой улице, пересекающей Кварндаммсвеген, где жила мама Агнес. Новое предприятие «Эльвбюхюс» из соседнего муниципалитета стало предлагать покупателям сборно-разборные домики, которые производились на заводе, а потом собирались на месте из отдельных блоков. Он купил такой домик. К осени в нем уже можно будет жить. Карин захотелось, чтобы дом был желтого цвета.

Однако не только Густав строил дом и планы на будущее.

В договоре с компанией «Ваттенфаль» было указано, что Большой Нильс получает солидный участок земли на окраине города. Ларс-Ивар слышал, как он разговаривал по-фински с двумя мужчинами в столовой – речь шла о строительстве. Так что однажды дождливым майским вечером Густав и Ларс-Ивар решили поехать посмотреть, что там происходит.

Поначалу они не нашли участка. Проехали туда и обратно по проселочной дороге, ведущей к озеру, так и не обнаружив никакой стройки. В конце концов они припарковали машину на обочине, вышли и стали искать обозначения границы участка. Земля была нетронута. Стройка шла явно не здесь.

– Может быть, ты что-то не так услышал? – предположил Густав, когда они снова сидели рядом в машине, глядя на макушки сосен.

– Да нет, ошибки быть не могло, – ответил Ларс-Ивар. – Речь точно шла о деревянном срубе.

Густав сидел молча, размышляя. Если Большой Нильс строит не здесь, то где же тогда? Он не из тех, кто будет молчать в тряпочку. Бахвалится направо и налево, что построит дом на участке в Стентрэске, двухэтажный с двухскатной крышей, мансардой и кирпичным фасадом.

– Ты уверен, что он говорил о срубе?

– Да.

Густав мог сделать два вывода.

Первый: если где-то и строится дом для Большого Нильса, у того есть веские причины не распространяться об этом. Стало быть, строительство не санкционировано. Для первичной застройки в муниципалитете всегда требовалось получить разрешение на строительство. Стало быть, такового нет. Иными словами, стройка незаконная. Но почему?

Вывод второй: на этот дом разрешение не может быть получено. По каким-то причинам дело является спорным, и это важный пункт в долгосрочном плане Большого Нильса.

– Тэльфаллет, – сказал Густав и завел машину. – Речь шла о строительстве у водопада.

– С чего ты это взял? – удивился Ларс-Ивар.

Густав переключил передачу и помчался вперед.

– Большой Нильс одержим идеей водопада. Это единственный момент в его договоренностях с «Ваттенфаль», который остался нерешенным. Он считает, что продаст право пользования водопадом и разбогатеет. Имея там дом, он будет настаивать на праве первенства.

– Думаешь? – спросил Ларс-Ивар.

– Поедем туда и посмотрим.

– Но ведь там бездорожье, – ответил Ларс-Ивар.

– Можно подъехать со стороны Полберга.

Ларс-Ивар оказался почти прав. Дорогой это назвать было нельзя, но на первой передаче можно было доползти почти до места.

И Густав оказался прав.

Дом выступил им навстречу из-за струй дождя, роскошный дом с двумя помещениями по обе стороны от входа и двумя печными трубами. За окнами мерцал свет керосиновой лампы. Из одной трубы валил дым. Услышав звук двигателя, двое мужчин внутри дома встали и, подойдя к окнам, уставились на нежданных гостей.

– Ну что ж, пойдем до конца, – сказал Густав, заглушил мотор и вышел из машины. Дождь почти закончился. Густав двинулся к входной двери, собираясь постучать, но она распахнулась, прежде чем он занес руку.

– Mitä haluat? [11]

Густав обернулся к Ларсу-Ивару, который говорил по-фински.

– Он спрашивает, чего мы хотим, – объяснил Ларс-Ивар.

Густав посмотрел в сторону, мимо дома. Всего в сотне метров – водопад Тэльфаллет, сюда долетал шум падающей воды. Перед ним простиралась долина, скрытая серой завесой дождя. В хорошую погоду отсюда, наверное, потрясающий вид.

– Скажи, что мы из полиции, – ответил Густав. – Спроси, что они тут делают и есть ли у них разрешение на строительство.

Второй мужчина встал в дверях рядом с первым. Это были крепкие бородатые мужички в синих рабочих комбинезонах, от них исходил легкий запах самогона. Несколько минут Ларс-Ивар беседовал с ними. Густав прислушивался к голосу Ларса-Ивара – почти никогда не слышал, как тот говорит на родном языке. Звучало странно, как будто он становился другим человеком.

– Они из Рованиеми, – пояснил Ларс-Ивар. – Нильс Лонгстрём нанял их, чтобы срубить этот дом. Оплату они получат в конце целиком, если успеют сделать все вовремя, а ни про какие разрешения они знать не знают.

Густав кивнул. Мужчины смотрели на него со страхом и недоверием.

– Поблагодари их за информацию. Скажи, что они не сделали ничего плохого. Пожелай им хорошего вечера.

Ларс-Ивар передал слова Густава. Мужчины потоптались на месте и шагнули назад, закрыв за собой дверь,