Ведьмак в теле Маркиза 3 - Артемий Скабер

я сквозь зубы, чувствуя, как внутри меня в очередной раз поднимается волна ярости.

— Но когда кто-то оказывается хоть на что-то способен, — продолжил кристалл, игнорируя мой гнев, — мы меняем его природу, делаем разведчиком. Они выходят в мир, зовут и манят сюда других сильных… Это идеальная система!

— Она… придет в себя? — я старался, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри всё клокотало от ненависти к этим существам.

— Да. Но будет ли жить — зависит только от неё самой…

Я смотрел вперед, в бесконечную черноту Изнанки. Мысли метались как загнанные звери. Где-то там Рурик и Цапля, каждый в своем собственном кармане кошмара. На старика я возлагал больше всего надежд — его не так просто сломать. Значит, сначала нужно найти пацана, а потом уже заняться поисками воина.

— Что ты собираешься с ними делать? — в голосе кристалла появились нотки любопытства. — Они тут не выживут. Стражи будут приходить снова и снова. Каждый захочет проверить их… достойность.

— Значит, я убью всех тварей, — в моем голосе не было хвастовства, только холодная решимость.

— Не сможешь, — кристалл издал звук, похожий на смешок. — Нас легион! На место одного приходит другой. Я бы не стал развоплощать брата, но… — Он помедлил, прежде чем продолжить. — Я знаю, что его место уже заняли. Изнанка не терпит пустоты.

Я задумался. Если из Изнанки действительно можно выйти в другом месте… Может быть, у меня есть шанс вывести их? Спасти не только от кошмаров, но и от этого проклятого места целиком?

— Господин? — слабый голос Лилии прервал мои мысли.

Я наклонился к ней. Девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых плескался страх пополам с надеждой.

— Это реальность? — её голос дрожал. — Вы правда здесь? Пришли за мной? Это не очередной кошмар?

— Да, — твердо ответил я, стараясь вложить в это короткое слово всю уверенность, на которую был способен. — Я здесь, с тобой.

— Приблизьтесь… — она протянула ко мне дрожащую руку.

Только я наклонился, как её губы впились в мои — жадно, отчаянно. Я чувствовал соленый вкус слез на её губах, ощущал, как дрожит её тело.

— Я так этого хотела… — прошептала она, отстраняясь. — Хотя бы перед смертью… Спасибо…

Что-то сжалось в груди от этих слов. Я осторожно отстранился, все еще чувствуя тепло её поцелуя на своих губах. Но на сантименты сейчас нет времени — нужно действовать. Я помог ей подняться на ноги. Лилия пошатывалась, крепко держась за мою руку. Она боялась, что если отпустит — я исчезну, растаю как очередной морок Изнанки.

В её глазах читалась та же безграничная преданность, что и раньше, но теперь к ней примешивалось что-то новое, иное, словно часть её души навсегда осталась в том кошмаре, из которого я её вытащил.

Всю дорогу, пока мы медленно брели через этот искаженный пейзаж, мне пришлось придерживать Лилию. В правой руке я сжимал кристалл, и порой мы возобновляли свою беседу. Но мы со стражем не говорили в привычном смысле этого слова. Все это происходило лишь у меня в голове. Это был беззвучный диалог, который Лилия даже не слышала.

— Ей потребуется время, — раздался голос стража в моих мыслях.

— Насколько много?

— Достаточно. А ночью будут приходить кошмары. Такие вещи не забываются. Долго. Почти никогда…

Я посмотрел вокруг. Черное небо с чужими звездами нависало подобно траурному покрывалу. Искореженные формы, бывшие когда-то, возможно, горами или деревьями, теперь напоминали застывшие крики ужаса. Песок под ногами поблескивал, словно измельченное обсидиановое стекло.

— И почему все так рвутся сюда? — голос Лилии был хриплым, надломленным. — Это безжизненное и гиблое место… — она судорожно вздохнула. — Если у мира есть ад, то он выглядит именно так.

— Что⁈ Как она смеет! — кристалл в моей руке завибрировал от возмущения. — Здесь все идеально! Это место создано древними, это… это рай! Великолепный, совершенный рай! Вы, люди, просто ничего не понимаете в истинной красоте!

Я не смог сдержать улыбку, слушая эту тираду.

— Чего улыбаешься? — страж словно надулся на меня. — Я абсолютно серьезен! Это — священное место!

— Все хорошо? — тихо спросила Лилия, заметив мою улыбку.

— Да, — ответил я, еще крепче прижав её к себе. — Просто подумал… для священного места тут многовато кошмаров.

— Я все слышу! — возмущенно прошипел кристалл. — И вообще, это не кошмары, а проявления высшей реальности!

— Ну конечно, — мысленно усмехнулся я. — А искаженные души в кристаллах — это, наверное, украшения для этого рая?

— Ты… ты… ты просто не понимаешь величия замысла! — кристалл аж затрясся от негодования.

А я только шире улыбнулся. Рай, значит? С личным штатом мучителей и коллекцией законсервированных душ? Что ж, у каждого свое представление о рае. Особенно у тех, кто питается чужими страданиями…

— Найди пацана, что пришел со мной, — приказал я кристаллу. А потом неожиданно спросил: — Слушай, у тебя есть имя?

— Гебирионс Квардилий Аридалит Вандалирус Абакан! — ответил страж с такой помпезностью, что я едва не рассмеялся.

— А короче?

— Это только часть моего имени, — в его голосе звучала неприкрытая гордость.

— Представляю, как вы друг друга зовете, — улыбнулся я.

— Ничего смешного. Тут нет времени. Мы никуда не торопимся. Никогда.

— Выбирай: Геби? Квард? Вандал? Или Абакан?

— Как милостиво, господин, — страж выпустил черную жидкость, похожую на чернила. И неожиданно выбрал: — Квард!

Я упал на колени, чувствуя, как черная жидкость впитывается мне в кожу. Она была холодной, невероятно холодной, словно сама пустота космоса просочилась в мои вены. Тело выгнулось дугой, когда первая волна боли накрыла меня.

Это было похоже на то, как если бы кто-то решил перекроить всю мою внутреннюю архитектуру. Магический источник, всегда бывший отдельной частью меня, вдруг ожил. Он пульсировал, бился как второе сердце, и каждый его удар отдавался новой вспышкой агонии.

А потом стало происходить нечто невообразимое. Каналы начали двигаться, словно живые змеи под кожей. Они тянулись друг к другу, переплетались, срастались. Там, где раньше была четкая граница между магией и природным элементом, теперь возникало что-то совершенно новое.

— Господин! — голос Лилии доносился до меня словно сквозь толщу воды. — Господин, что с вами⁈