Женщина с зонтиком и перспективами - Валентина Седлова

— Я так и знала! Артем, ты — подлец! Все это время ты врал мне, что занят, что работы невпроворот, а сам привел к себе какую-то молоденькую дурочку!

Мне дико не понравилась фраза про дурочку. Я уже поняла, что передо мной та самая навязчивая Темкина любовница, но это не давало ей никаких прав вести себя здесь, как у себя дома и рыться в моих вещах. Поэтому я даже не подумала оправдываться, мол, мы с Темой — старые друзья и ничего больше. Все равно не поверит. Особенно сейчас, когда на мне из одежды — трусики, Темкина рубашка и тюрбан. Вместо этого я перешла в атаку:

— Эй, умудренная жизнью женщина, сумочку на место положи!

Она аж дернулась от «женщины». Смешно, как некоторые особы, типа той, что я имею сейчас несчастье лицезреть, клинятся на возрасте.

— Да как ты смеешь! — взвизгнула она и ринулась в атаку, выставив вперед свои наманикюренные когти. Ходить с расцарапанной физиономией мне не улыбалось — еще столбняк подцепишь от этой ненормальной — поэтому я в качестве превентивной меры швырнула Теминой подруге стул. Она споткнулась (а нечего было на меня пялиться, лучше бы под ноги смотрела), звучно выматерилась и уже схватилась за ножку стула, дабы метнуть его в меня обратно, как в комнате материализовался Темка. Он оперативно оценил обстановку, выбил стул из рук своей невменяемой пассии, а потом просто-напросто сгреб ее в охапку и выставил за порог, невзирая на все ее вопли и угрозы расправиться с «разлучницей» (со мной, то бишь), и с «вероломным предателем». Она еще некоторое время попинала своими остроносыми туфельками Темкину железную дверь и, наконец, испарилась в неизвестном направлении.

— Слушай, откуда она здесь взялась?

— От верблюда. Позвонила, я открыл.

— Странно, почему я ничего не слышала?

— А ты хоть что-нибудь слышишь, когда в ванной полощешься?

Я призадумалась. М-да, действительно. Ни фига оттуда не слышно.

— А чего ты ее внутрь пустил?

— Она хотела поговорить.

— Но ты же ей уже все по телефону сказал.

— Ей показалось мало. Решила услышать все еще раз лично.

— Слушай, а чего тогда она была здесь, а ты в кухне? Ну, когда я на нее наткнулась.

— Ее мучила жажда. Я предложил ей чаю, она согласилась. Но в кухню идти не захотела, сказала, что подождет в комнате.

— Вот лохудра! Так она специально это все подстроила! Пока ты ей чаек готовил, между прочим, эта твоя мамзель времени зря не теряла. Не удивлюсь, если умудрилась что-нибудь спереть.

— О чем ты говоришь? Она на такое не способна. Зачем?

— Да что ты! А что она тогда, спрашивается, забыла в моей сумочке? Что она там искала?

— Ты уверена? — недоверчиво протянул Тема.

— Нет, блин, придумала все для красного словца! — вспылила я. В конце концов, что за манера — подвергать сомнению буквально все, что я говорю.

— Ну, если так, то проверь, вдруг и правда, что пропало.

Я принялась разбирать содержимое своей несчастной сумочки. Слава Богу, все оказалось на месте, даже кошелек. Единственным пострадавшим оказался мой паспорт. Его страницы были вывернуты в обратную сторону, а сам он настолько небрежно засунут во внутренний кармашек, что с пластиковой обложки слетел золоченый металлический уголок.

— Небось, искала штампы о браке и детях, — мрачно предположила я, приводя краснокожую паспортину в нормальное состояние, — вдруг случайно какой компромат раскопала бы.

— Вполне возможно, — вздохнул Тема.

— Ну, герой-любовник, скажи-ка мне, как на духу. И ты будешь продолжать общаться с этой мымрой даже после сегодняшнего концерта?

— Да пошла она по синусоиде! Делать мне больше нечего!

Я удовлетворенно вздохнула. Это, конечно, личное дело Темы, но я ужасно не люблю таких женщин, уж извините.

Только тут Тема обнаружил, что на мне ни что иное, как его рубашка, которую он, оказывается, специально постирал для завтрашнего совещания. Пришлось мне от греха подальше переодеваться в собственные шмотки, пока возмущенный академик придирчиво осматривал свою драгоценную рубашку на предмет пятен и запаха косметики. Не найдя ничего крамольного, он сердито поставил утюг и принялся за глажку. Не понимаю я его иногда: у него этих рубашек — штук двадцать, полшкафа ими занято. А мне даже одной воспользоваться нельзя. Тоже мне, друг, называется!

Утром все вчерашние разговоры страшилки на тему «кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось» показались мне надуманными и глупыми. Во все окно ярко светило солнце, хотелось «строить и жить», и вообще — настроение было лучше некуда. Редкий случай, надо пользоваться. Тем более — последний рабочий день на неделе, завтра — выходной.

Душа требовала праздника, и я, секунду подумав, решила этот праздник себе устроить. Надела жутко элегантную блузку, узкую юбочку, туфельки на шпильке (конечно, не такой, как у Темкиной мымры, а пониже, — я свои ноги, в отличие от нее, люблю), раскрасила в пастельные тона мордашку, пока мой зеркальный двойник не стал напоминать модели из «Космополитена», и отправилась на работу. Чем черт не шутит, вдруг с кем познакомлюсь? Кстати, я тут на досуге подумала: если мне все-таки предложат руку, сердце и Кадиллак в придачу — не откажусь. Только чтоб сразу с личным шофером, я то одна я с такой махиной не справлюсь.

На светофоре я дернулась было перейти дорогу, пока не было машин, но вспомнив Темкино предостережение, вздохнула и стала ждать, пока загорится зеленый сигнал для пешеходов. По глупости действительно лучше не рисковать.

Наконец, светофор показал, что я могу идти, и я тронулась вперед. Но тут… Не успела я сделать и трех шагов, как откуда-то из-за угла, визжа шинами выскочила какая-то иномарка и понеслась прямо на меня. Мне ничего не оставалось, как изобразить из себя легкоатлета и прыгнуть обратно на спасительный тротуар. Мерзкая иномарка дернулась следом и даже умудрилась заехать одним колесом на тротуар, просвистев всего в каком-то метре от меня, а потом исчезла за поворотом.

Когда говорят «в этот момент у меня перед глазами промчалась вся моя жизнь» — не верьте. Чушь полная. Подобного ступора я не испытывала очень давно. Мне не было страшно — нет. В памяти вертелось, как назойливый рекламный ролик, внезапное появление машины, мой прыжок, приземление и крупный план колеса, заехавшего на тротуар. Вот и все. Причем картинки эти почему-то были яркими, но беззвучными. Или это у меня от стресса слух пропал?

Тут меня затормошила какая-то доброхотка, и я облегченно поняла, что со слухом у меня все в полном порядке:

— Девушка, как ты себя чувствуешь? Ты не ранена? Ох, бедная-бедная, а все эти, гады, денег награбили у народа, тачек понакупили и давай гонять, никто им не указ…