Женщина с зонтиком и перспективами - Валентина Седлова

— Прекрати эту глупую сцену ревности, — устало, но с некоторой патетикой заявил Толя. — Тебе это совершенно не идет.

— Да ты хоть знаешь, кто ты есть? Ты — форменный паразит! Не в смысле ругательства, а по жизни. Присасываешься к девушке, как пиявка, и давай из нее все жилы тянуть!

— Ну, надо сказать, ты не сильно возражала. Или тебе не нравилась моя готовка? Или то, что каждый вечер ты возвращалась в чистую квартиру, а на утро в раковине не оставалось грязной посуды?

— Сейчас моя несчастная квартира чистотой не блещет, не находишь?

— Да ты просто неблагодарная сучка! — вдруг взорвался Толя. — Я унижался перед тобой, я гробил свое время на то, чтобы сделать тебе приятное, а ты еще тыкаешь меня в это носом!

— Да у тебя этого времени — вагон и маленькая тележка! — заорала я в ответ. — Подумаешь, какая большая жертва! А то, что ты жил на мои средства, тебя не напрягало?

— Да подавись ты своими деньгами!

— Было бы чем, ты же все до последнего рубля израсходовал! И вообще, все, ты меня достал. Иду звонить в милицию, чтоб тебя сегодня же выкинули отсюда. Выслушивать от тебя оскорбления — это уже слишком. Будешь сегодня на улице ночевать, с бомжами в обнимку.

Я развернулась и потопала к телефону, как из-за двери раздалось:

— Лиза, Лизонька! Прости, я сам не знаю, что говорю! Ну, прости меня, дурака! Не надо милиции. Зачем тебе эти скандалы? Только перед соседями позориться. Что они родителям скажут? Ну, давай уж тихо, по-семейному все уладим. Обещаю, в четверг меня здесь уже не будет. Ну, прости меня, пожалуйста-ааа…

Слушать Толин вой было непереносимо. Тем более что выл он от души, с руладами и слезливыми нотками. Соседи, чего доброго, решат, что я собаку завела. Заперла в ванной комнате, не кормлю и не выгуливаю.

— Ладно, будет тебе, — великодушно разрешила я. — Но помни: четверг — крайний срок. Если не выметешься отсюда вовремя — пеняй на себя.

Толя скороговоркой принялся благодарить меня, но слушать это было настолько противно, что я просто хлопнула входной дверью. И ушла.

В Темкиной квартире я появилась раньше него самого. Хорошо хоть он дал мне запасной ключ, а то пришлось бы в подъезде куковать на правах бедной родственницы. После трех покушений на мою драгоценную персону, во мне бурлило энное количество неуемной энергии, которую я решила направить в мирных целях. И принялась готовить ужин.

Я как раз сидела и проливала горючие слезы над репчатым луком, как по столу запрыгал мой мобильник. Говорят, где-то проходят конкурсы: чей мобильник дальше упрыгает на вибрации. Вот интересно, если мощность машин измеряется в лошадиных силах, то в чем измеряется прыгучесть телефонов? В лягушках?

Кое-как оттерев перепачканные луковым соком пальцы, я включила назойливое средство связи.

— Алло, Лиза, это Маша.

— Да Маша, я тебя слушаю.

— Лиза, я… я боюсь. Помнишь, я говорила, что какой-то парень на улице обознался и мне букет подарил? Потом он стал каждый вечер приходить к моей квартире. Вова уже несколько раз с ним говорил, но все без толку. Я боюсь, что скоро случится что-то страшное.

— Не понимаю, — прикинулась я веником, — в чем проблема-то? Этот парень к тебе пристает?

— Нет. В смысле, не так, как обычно.

— А как это происходит обычно? — продолжала я валять дурочку.

— Ну, он меня не лапает. Не лезет целоваться. Вообще ничего такого, — не услышав подвоха в моем вопросе, добросовестно ответила Машка.

— Может, он импотент какой?

— Да нет же! Я уверена, что с ним все в порядке. На самом деле, он такой романтичный. Знаешь, он напоминает мне Пьеро. Грустный такой, и на меня все смотрит.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Поправь меня, если я не права. У тебя объявился интересный молодой поклонник. Он приносит тебе цветы, ничего от тебя не требует, и вообще весь из себя последний романтик. Так в чем сложности?

— Вова! — буквально простонала Машка.

— Ну, Вове он вполне может не нравиться. В конце концов, парень к тебе приходит, а не к нему.

— Ты ничего не понимаешь! Каждый раз после визита этого молодого человека Вова устраивает мне такие скандалы, что я уже точно и не знаю, на каком я свете: на том или на этом.

— Так ты и объясни своему Вове, что не отвечаешь за пылкие чувства молодых людей, которые, увидев твою неземную красоту, готовы скупить все цветочные рынки в округе.

— Он не верит мне! Он считает, что мы с этим парнем старые знакомые и между нами что-то было. Я пытаюсь донести до него, что все совершенно не так, но Вова меня и слушать не хочет. Считает, что я его обманываю. Еще один такой визит, и наша свадьба окажется под угрозой. Или Вова задушит меня, как Отелло Дездемону.

— Не задушит. А то, что свадьба отменится — невелика потеря. Не выйдешь замуж за Вову, так тебе этот твой новый поклонник руку и сердце предложит.

— Не хочу.

— Почему? Поклонник не радует? Так мы тебе другого найдем, только скажи.

— Лизка, я боюсь этого парня. Очень-очень. Я никогда еще так не боялась.

— С чего бы это? Ты же говоришь, он тебе ничего не сделал?

— Понимаешь, когда он смотрит на меня, у него такой взгляд — я даже описать не могу. Словно рентген, а я перед ним вся как на ладони. Такой ужасный тип.

— Так уж и ужасный? — усомнилась я.

— Ты его просто не видела, — трагически поведала Машка, и мне стоило больших усилий сдержаться и не заржать. Действительно, куда уж нам, гагарам. Нам ведь недоступно наслажденье битвой жизни. Да и гром ударов нас, того, пугает, говорят.

— И что ты собираешься делать? — кое-как придав своему голосу участливые нотки, спросила я.

— Ой, Лиза, прости, не могу с тобой больше говорить.

— Что, Вова пришел?

— Да. Извини, все, пока.

И Машка отключилась.

Да уж. Тема, оказывается, у нас — «ужасный тип», пугающий нежных трепетных девушек вроде Маши. Надо будет ему этот разговор пересказать, вот порадуется парень.

И я снова принялась кромсать затупившимся ножом злодейский лук.

В разгар готовки в замочной скважине заскрежетал ключ. Тема пришел. Новостей за сегодняшний день у меня скопилось, как вы понимаете, порядком, поэтому я с нетерпением ждала, когда же Тема, наконец, разуется и пройдет на кухню. Так, судя по звуку, Тема сбросил с ног ботинки, и пошлепал в ванную. На мой привет не отозвался. Странно. Что это с ним?

В ванной Тема проторчал минут десять, и я успела известись, ожидая, когда он соизволит все-таки зайти на кухню. Когда же этот долгожданный миг настал, я едва не лишилась чувств.

По Теминой скуле разливался свежеполученный синяк. Очевидно, завтра парень будет изображать из себя одноглазого Джо. Впрочем, все равно на работу не идти, так что уж там. Но что меня окончательно добило, так это то, что на его руке красовались приличные такие царапины, словно от удара когтистой лапой…