Объект контроля (СИ) - Глебов Макс Алексеевич

До деревни мне удается добраться только через час после наступления темноты. Пропускают меня без вопросов, хотя обычно охрана недовольно бухтит на охотников, возвращающихся слишком поздно. Трофеев я на себе тащу полный рюкзак, выглядящий очень тяжелым. Похоже, его вид наглядно объясняет дежурным бойцам причину моего опоздания, и они предпочитают не лезть ко мне с мелкими замечаниями. Вещей действительно много. Немало полезного нашлось в рюкзаках и на телах бандитов, да и свой тайник под упавшим деревом я изрядно опустошил — пришлось освобождать место для трехстволки и револьвера, нести которые в деревню было никак нельзя.

Придя домой, наскоро умываюсь и даже не ужиная заваливаюсь спать. Последние сутки выдались, мягко говоря, непростыми, так что теперь, вплоть до отхода каравана, я собираюсь отдыхать и восстанавливать силы. Конечно, мне ещё нужно продать трофеи и завершить сборы в дорогу, но времени на это мне должно хватить с большим запасом. С этими мыслями я проваливаюсь в сон, чтобы проснуться только около десяти утра.

Оставшиеся до выхода дни проходят спокойно, хотя всякой мелкой суеты избежать всё же не удается. Однако в сравнении с перестрелками в ночном лесу все эти проблемы выглядят совершенно несерьезно. Тем не менее понервничать всё же приходится. Караван из Динино, с которым мы должны отправиться в город, прибывает к нам с опозданием на сутки, и причина задержки не вызывает у меня ни малейшего оптимизма.

В дороге на купцов дважды налетали небольшие банды, однако оба раза охране удавалось обнаружить засаду до того, как грабители успевали напасть, и это позволило караванщикам отбиться. Правда, без потерь всё же не обошлось. Один охранник погиб, и ещё трое получили ранения, которые вынудили их остаться в нашей деревне залечивать раны и дожидаться возвращения каравана из города, чтобы потом отправиться с ним домой. Увы, среди раненых оказался и опытный следопыт, благодаря которому обе засады и были обнаружены заранее.

Всего у наших гостей в строю остается двадцать шесть охранников. Это немало, но большинство из них не охотники, а подчиненные их шерифа. Стрелять и владеть холодным оружием умеют неплохо, а вот за пределами частокола ориентируются не лучшим образом. Более или менее опытный разведчик у них теперь только один, причем, судя по кислой физиономии их главного караванщика, явно не столь искусный в своем деле, как его раненый товарищ.

Возглавляет караван Игнат Матвеев, средний сын самого богатого дининского лавочника. Поселок у них большой, тысячи на три жителей, так что, в отличие от нас, лавочник там не один. У нас, конечно, мелкие торговцы тоже имеются, но все они тем или иным образом зависят от прочно держащихся друг за друга старосты, кузнеца, шерифа и того же лавочника. В Динино всё несколько иначе. Там лавочников трое или четверо, и под каждым из них сеть более мелких коммерсантов самых разных мастей. Это дает жителям некую альтернативу или хотя бы её видимость.

Подвод с товаром у дининских больше двадцати. Городу много всего нужно. Продовольствием его снабжают ближние поселки и деревни, а из дальних, вроде Динино, везут в основном добытые охотниками трофеи — от хорошо выделанных шкур, до уцелевших довоенных вещей, артефактов тайкунов и фрагментов устройств кибов. Есть, конечно, и изделия собственного производства вроде шерсти, одежды и различного снаряжения, но всего этого не так уж много — с городскими мастерскими и мануфактурами трудно конкурировать.

В день отхода каравана на главной площади, как обычно царит изрядная суета и неразбериха. Шерифа я нахожу о чем-то азартно спорящим со старшим каравана. Похоже, Игнат пытается уговорить его выделить дополнительную охрану, но у нас и так милиционеров и охотников немного. Если на месяц с лишним отправить их в поход, кто будет ходить в рейды, следить за порядком и охранять деревню?

Мое появление наш главный страж порядка использует в качестве повода для прекращения надоевших ему препирательств, поэтому ждать мне не приходится. Мы уходим с площади и поднимаемся в контору шерифа, где он, плотно прикрыв и заперев дверь, открывает сейф и достает из него письмо.

— До вручения адресату держи у себя и никому не показывай, — шериф передает мне конверт, на котором написаны имя и адрес. — Ничего особо секретного там нет, но это коммерческая информация, и в чужие руки ей попадать не следует. Даже разглашение самого факта, что мы ведем дела именно с этим человеком, может нанести вред нашим торговым сделкам, так что не вздумай никого о нем расспрашивать и даже просто упоминать в разговорах. Выполнишь мое поручение в точности, и постоянное место в охране караванов тебе обеспечено. Всё понял?

— Чего ж тут не понять? — ни одному слову шерифа я не верю, но усиленно делаю вид, что очень рад открывшимся перспективам и готов приложить все усилия, чтобы не облажаться. — Письмо хранить у себя, никому его не показывать, имя получателя в разговорах не упоминать.

— Неплохо, — шериф явно доволен. — И еще одно. Как окажешься в городе, с доставкой письма не тяни. Лучше всего передать его в первый же день. Чем раньше оно окажется у нашего партнера, тем больше шансов, что наш товар уйдет с максимальной прибылью.

— Всё сделаю в лучшем виде, — я очень стараюсь, чтобы слегка туповатое выражение на моем лице выглядело предельно правдоподобно.

Возможно, я всё же слегка переигрываю. В глазах шерифа на мгновение мелькает тень сомнения, но, похоже, моя репутация деревенского дурачка всё еще до конца не выветрилась из его головы, так что никаких вопросов он мне не задает.

— Ладно, охотник, на сегодня всё, — шериф отпирает дверь и выпускает меня из кабинета. — Найди Федора. Теперь он твой командир на всё время до возвращения из города. Все дальнейшие указания получишь от него.

Старший сын лавочника обнаруживается именно там, где он сейчас и должен находиться — рядом с главной площадью. Все подводы каравана уже выстроены цепью и занимают изрядную часть центральной улицы. Наши телеги с товаром старший караванщик поставил в конец. Именно возле них я и вижу своего нового командира.

Он что-то втолковывает двум хорошо знакомым мне парням, видеть которых здесь я совершенно не рад, и одновременно бросает по сторонам быстрые взгляды. Я не сомневаюсь, что высматривает он именно меня, шериф ведь предупредил его о том, кто вскоре поступит в его подчинение.

Подхожу не торопясь, с интересом следя за реакцией моих будущих товарищей по небезопасному путешествию. Увидев меня, они замолкают и разворачиваются в мою сторону. Откуда-то из-за телег к ним подтягиваются ещё двое мужиков постарше. Федор чуть выдвигается вперед, а остальные облокачиваются на борт телеги и с ухмылками на лицах готовятся наблюдать за предстоящим спектаклем.

— Привет, Федор, — я делаю вид, что не замечаю ни брезгливого выражения на лице командира, ни пренебрежительных взглядов остальных охранников. Протягивать руку сыну лавочника я при этом, естественно, не собираюсь. Зачем самому ставить себя в глупое положение?

— Я в свой отряд инвалидов ума не приглашал, — цедит в ответ Федор, сплёвывая мне под ноги, и за его спиной раздается бодрое одобрительное ржание.

— Серьезно? — на моем лице появляется выражение искреннего удивления, и я демонстративно перевожу взгляд на веселящихся прихлебателей Федора. — Так они что, сами сюда пришли?

Выражение надменного веселья на физиономиях моих будущих коллег синхронно сменяется злобными гримасами.

— Чё сказал? — один из парней дергается ко мне, но Федор жестом руки его останавливает.

— Я сам, — негромко произносит сын лавочника и делает шаг в мою сторону.

В то, что он сейчас затеет драку на глазах у наших гостей из Динино, я не верю. Ну не настолько же он идиот, иначе староста и шериф не доверили бы ему руководство нашей частью каравана.

— Вот что, урод, — Федор отчаянно пытается выглядеть солидно и невозмутимо, но губы у него подергиваются, с головой выдавая, какая буря эмоций сейчас бушует под его черепушкой. — Тебе нужно запомнить одну простую вещь — ты здесь лишний, и дорога до города веселой прогулкой тебе не покажется. Я, конечно, не могу отменить приказ шерифа о назначении тебя в мой отряд, вот только шериф останется здесь, а ты пойдешь со мной и в ближайший месяц будешь обязан выполнять все мои приказы. Можешь не сомневаться, они тебе очень не понравятся.