Объект контроля (СИ) - Глебов Макс Алексеевич

Противник секунды полторы ещё сохраняет равновесие, а потом прямо из позы для стрельбы с колена плашмя заваливается набок. Ружье выпадает из его ослабевших рук, а кевларовый шлем откатывается в сторону. Вырублен он наглухо и без экстренной медицинской помощи, скорее всего, уже не жилец. Дальнейшая судьба бандита меня совершенно не интересует, мне сейчас есть кому оказывать помощь, да и сваливать отсюда нужно как можно быстрее. Нашумели мы настолько капитально, что самые разнообразные и, как правило, не слишком приятные в общении обитатели Змеиного леса пожалуют сюда в обязательном порядке, причем достаточно скоро.

— Данжур, ты цел? — спрашиваю партнера, освобождая его от стягивающих руки и ноги веревок.

— Почти, — морщится охотник, но отвечает достаточно твердо. — Словил картечину в левое предплечье. Судя по ощущениям, кость цела, но кусок мяса мне эта дрянь вырвала. Надо срочно кровь остановить, иначе я скоро вырублюсь, а нам валить отсюда пора, если, конечно, ещё пожить охота.

Бегу к рюкзаку за медпакетом и быстро накладываю повязку. Вокруг валяется куча трофеев, но времени на их сбор у нас почти нет. Впрочем, сюда можно вернуться и утром, когда незваные гости свалят откуда пришли. Мертвое железо их вряд ли заинтересует, а вот заминировать эту полянку они могут, но тут уж как повезет. Если что, опасность я почувствую. Кроме своего оружия и снаряжения я забираю только амулет Герхарда, трехствольное ружье и револьвер. Данжур прихватывает одну из винтовок. Патроны, естественно, тоже берем, но явно не все, а те, что успеваем быстро найти. Остальное бросаем на месте и быстро растворяемся в темноте.

Бежать Данжур не может, ему даже быстрый шаг дается с трудом, но всё же мы постепенно удаляемся от лагеря бандитов. Я иногда бросаю вперед локационные импульсы, но пока ничего не обнаруживаю, а вот за нашими спинами что-то явно происходит. Мы действительно изрядно нашумели, и к месту схватки сейчас подтягиваются големы тайкунов и уцелевшие боевые механизмы кибов. Если их пути пересекутся, события могут начать развиваться самым неожиданным образом. Словно в подтверждение моих мыслей, примерно в километре позади нас гремит серия неслабых взрывов и к небу поднимаются фонтаны огня.

— Автоматическая пушка отработала, — тяжело дыша, произносит Данжур. — Средний калибр. Серьезная штука. Снаряды к ней по две с половиной тысячи монет за штуку идут. Надеюсь, не прямо по лагерю приложило, иначе конец нашим трофеям. Хотя, вряд ли. Похоже, где-то дальше к северу долбануло.

— Болтай поменьше, — беззлобно обрываю я уже дважды спасенного мной охотника. — Нам ещё километров пять драпать предстоит, а ты и так уже еле держишься.

— Дойду, — упрямо мотает головой Данжур. — Теперь точно дойду. Сдохнуть после всего, что уже удалось пережить будет просто неимоверным идиотизмом, а выглядеть идиотом я очень не люблю. Идем, друг. Ты опять вытащил мою задницу из медвежьего капкана, и я просто обязан вернуть тебе должок, так что склеивать ласты мне пока рановато.

Глава 5

О своих злоключениях Данжур рассказывает неохотно. Видно, что воспоминания эти ему, мягко говоря, неприятны. Лихим людям его сдал тот самый торговец, который в свое время доверительно рассказал ему, откуда в его лавке появились титановые пластины. Мой приятель считал этого барыгу надежным партнером, а он, как оказалось, вёл свои дела под крышей одной из городских криминальных группировок. Не самой крупной, но достаточно сильной и организованной. Информацию об охотнике, неожиданно начавшем приносить на продажу очень интересные трофеи, он потихоньку сливал своим покровителям и раньше, потому бандиты и начали проявлять к Данжуру интерес. Ну, а когда Данжур пришел к нему с жезлом центуриона тайкунов, у теневых покровителей торговца не осталось никаких сомнений в том, что источник такой добычи нужно немедленно брать под жесткий контроль.

— Меня прихватили за городом, по пути в Змеиный лес, — досадливо морщась, говорит Данжур. — Очень грамотно засаду организовали, я до последней секунды так ничего и не заметил. — Подробности допросов рассказывать не буду, но, поверь мне, эти люди умеют заставлять пленников делиться необходимой им информацией.

— Верю.

— Кое-что скрыть мне всё же удалось, — со злым удовлетворением в голосе продолжает Данжур. — О некоторых вещах они спросить просто не догадались, так что про то, что ты почти не берешь за свою добычу деньги, а предпочитаешь менять её на артефакты попроще, я не рассказал. И про тайник наш общий умолчал, а вот о тебе мне пришлось сказать почти всё. Эти гады слишком многое узнали от сдавшего меня торговца. Я, конечно, во многом сам виноват. Когда мы с тобой начали вести дела, я сразу стал сбывать ему почти всю полученную от тебя добычу. Естественно, он обратил внимание на резкое изменение результативности моих рейдов. Я тогда не придавал этому значения, а зря. Захватившие меня бандиты стали требовать сдать им источник моих трофеев. А что я мог им сказать? Если бы у меня имелось какое-то секретное место, откуда я всё это таскаю, я бы, конечно, им его показал, после чего они бы меня, скорее всего, просто убили. Вот только нечего мне было им показывать, а они в это, естественно, верить не захотели. Я пытался убедить их, что жезл попался мне случайно, и больше там ничего нет, но эти палачи знают, как заставить человека говорить правду. В общем, мне пришлось рассказать и о тебе, и о нашем месте встречи, и о почтовом тайнике. Ну, а дальше ты всё знаешь сам.

— С бандитами ты вёл себя правильно, — я стараюсь успокоить Данжура, который явно чувствует себя виноватым в том, что произошло. Конечно, он виноват. Лоханулся по полной программе, но, думается мне, за свою глупость он уже понес вполне достаточное наказание. — В отношениях с торговцем ты, конечно, наделал много ошибок, но потом ты их вполне достойно исправил.

— Если бы не ты…

— Брось. Я уже понял, что ты благодарен мне за спасение. Вот только я тоже тебе благодарен.

— Это за что же? — в голосе Данжура звучит непонимание.

— За то, что ты не сдал меня с потрохами даже под пытками и дал нам обоим шанс. Тебя ведь заставили написать мне письмо, и ты это сделал, но при этом сумел включить в него очень правильные слова, которые позволили мне понять, что ты находишься под чужим контролем. В итоге я смог должным образом подготовиться к встрече с бандитами, и всё закончилось так, как закончилось.

— Боюсь, ничего ещё не закончилось, — мрачно отвечает Данжур, хотя видно, что мои слова его несколько приободрили. — Ты убил четверых людей Уильяма и нанятого им проводника. Впрочем, я к этому причастен не в меньшей степени, так что нас обоих теперь будут искать. О тебе эти уроды знают только то, что ты охотник, регулярно посещающий Змеиный лес. Твое настоящее имя я лихим людям не сказал, а про то, из какой ты деревни, ты и сам мне не рассказывал. А вот мне в городе пока лучше не появляться.

— У тебя есть место, где можно пересидеть какое-то время?

— Я охотник, — невесело отвечает Данжур. — Перекантуюсь как-нибудь. Не здесь, конечно, но глухих мест и за пределами Змеиного леса хватает. Может, пойду в какую-нибудь дальнюю деревню. Чужих там обычно не очень жалуют, но человек с деньгами может устроиться почти везде, а кое-какие запасы у меня есть.

— Я через пару дней ухожу с караваном в город. Надеялся встретиться с тобой там, но теперь, похоже, не судьба. Меня не будет месяц или даже больше, так что теперь долго не увидимся. Твоя идея с дальней деревней неплоха, а что касается денег, пора нам вернуться в лагерь лихих людей за трофеями. Думается мне, их снаряжение потянет на изрядную сумму. Запасы — это хорошо, но дополнительный капитал тебе, я думаю, не повредит.

— Я ещё тебе за жезл должен, — без всякого энтузиазма напоминает Данжур. — Боюсь, вся моя доля от этих трофеев не потянет и на половину нужной суммы.

— Позже отдашь. Деньгами я всё равно не возьму, а товары на обмен тебе сейчас закупить негде. А теперь хорош болтать, пора идти за нашей законной добычей. До вечера мне нужно вернуться в деревню, а у нас и помимо трофеев полно дел. Не стоит забывать, что наш почтовый тайник засвечен, да и новое место встречи нужно выбрать.