33 способа перепрограммирования организма на счастье и здоровье. Метод "Аватар" - Рушель Блаво

Пучеглазое существо с отменными рожками на макушке было одето в оранжевый костюмчик, скрывающий панцирь-домик. Мы вдоволь могли наглядеться на новую куклу, пока и она не стала исчезать в воздухе, а потом вновь обретать очертания куклы-носорога, олицетворяющей, если верить комментариям Отто Рана, Мандалай.

— Но как, как это происходит? — кипел Петрович.

Директор только улыбался — ему, кажется, нравилось держать паузу и тем самым раздражать Мессинга, который твердо верил, что равных в искусстве паузы ему нет.

Тайна аватаризации — в конструкции сцены

И все же директор пояснил:

— Я долго думал над этим, но так ничего и не придумал. Возил куклы по стране, даже по миру. И нигде больше, кроме как на этой сцене, ничего подобного с ними не происходило. А значит, искусство перевоплощения зависит от этих вот четырех зданий красного кирпича. Только здесь носорог может стать улиткой, волк — зайцем, тапир — быком, звездочет — принцем. Только здесь, на этой сцене, может появиться и исчезнуть ларец… Что ж, я рассказал все, что знал. И признаться, рад тому, что наконец появились люди, которым я мог все это рассказать и показать. Ваш знак, Рушель, — гарантия того, что мои многолетние открытия теперь помогут людям.

Теперь о ларце. Сейчас он стоит за кулисами, но приближается его славное время. Ждать осталось десять, может, двенадцать минут. Давайте просто посидим и помолчим, глядя на сцену.

Ларец материализовался!

Действительно, очень скоро возле правого цилиндра стали отчетливо различаться очертания ларца. Когда же ларец материализовался полностью, мы все зааплодировали — ведь мы были в театре! Когда же овации отшумели, директор театра достал ключ и открыл крышку.

— Конечно, сам документ отдать вам навсегда я не могу. Но переснять на камеру его текст — пожалуйста.

За дело принялся Петрович со своим чудо-телефоном. Директор же пояснил еще одну важную вещь:

— Если использовать более привычную вам, европейцам, сакральную терминологию, то интересующие вас документы являют собой своего рода триптих. Обнаруженный вами текст из Калата — первая часть. То, что вы видите сейчас, — часть третья. Не хватает, как вы понимаете, второй части — средней и самой важной. Без нее вам не выстроить целостной картины.

— Где же она, эта третья часть? — спросил У Э.

— Вы же уже знаете, — ответил директор. — Где-то в Пагане.

— Но где?

— Если бы я знал это, то, возможно, был бы уже властелином мира…

А где был раньше этот ларчик?

— Простите, — вмешался Мессинг, — откуда здесь взялся ларец с частью Скрижали? Я во всем люблю логику, а здесь заметил нестыковку. В Пагане и на Калате ларцы со списками испокон веков хранились в монастырях. Если верить преданию, то ларец хранился и в Мандалае с незапамятных времен, но театр ведь был построен сравнительно недавно, равно как и здания, что мы видим на сцене. Где же изначально был ларец с третьей частью Скрижали?

— Я расскажу, — спокойно отвечал директор. — Строение из четырех зданий красного кирпича возникло здесь отнюдь не случайно. Члены Аненербе рассчитали, где нужно воздвигнуть эти сооружения. Здесь немецкая педантичность сыграла свою роль. Конечно, когда я занялся исследованием этого аспекта, то, прежде всего, бросился на поиски мест, где некогда были монастыри. Но в округе таковых обнаружено мною не было. Ни одного! И все же очень скоро старые карты Мандалая подарили мне доказательство подлинности этого места. Немцы, когда ехали сюда, знали все. Оказывается, на том месте, где сейчас находимся мы с вами, когда-то была пещера, весьма почитаемая верующими. Сразу скажу, что теперь ее нет. В годы французской оккупации в XIX веке пещера эта была завалена, уничтожена полностью. Зачем? Французы хотели свести на нет коренные верования бирманцев, поскольку пещера эта такие коренные верования культивировала. С древнейших времен в ней свершались обряды поклонения духам. К чести тех, кто уничтожал эту пещеру, они предварительно провели детальные ее исследования, результатом которых стало вот это описание.

Пещера атлантов

Директор достал из внутреннего кармана пиджака документ, явно приготовленный заранее. Все-таки как этот милый и умный человек порою похож на Мессинга! Вот и сейчас самое интересное приберег на финал. Прямо с листа франкоязычный текст стопятидесятилетней давности стала вслух переводить Алексия.

«Вход в пещеру являет собой небольшой вырез аркообразной формы с восточной стороны холма. На глубине пяти метров от входа находится весьма просторный зал, в центре которого — небольшое озеро. У противоположной от входа стены, на другой стороне озера, располагается капище: вдоль всей стены строго в линию выстроились 9 (девять) минеральных столбиков одинаковой высоты (пятьдесят четыре сантиметра) и одинакового диаметра (двадцать семь сантиметров у основания и семнадцать сантиметров у вершины). У макушки каждого столбика повязана ленточка. Расположение цветов ленточек с юга на север, то есть слева направо таково: 1) черный, 2) оранжевый, 3) серый, 4) коричневый, 5) зеленый, 6) желтый, 7) фиолетовый, 8) сиреневый, 9) синий. Никакой возможности каким-образом вынести столбики или их части из пещеры перед ее уничтожением не было, поскольку столбики не поддавались воздействию механических инструментов, являя собой образец прочности. Снять ленты со столбиков тоже оказалось невозможно — разноцветные ленточки словно вросли в минералы. Вместе с тем, в нише на северной стене пещеры были обнаружены три артефакта: серебряная имитация цветка орхидеи, карусель-жертвенник и ларец. Все артефакты были переданы в комиссию по ликвидации французского наследия на территории Бирмы. После этого в пещере был произведен ряд взрывов, благодаря чему холм, в котором пещера находилась, был полностью разрушен».

— Вы вспомнили нашу поездку в Непал, Мишель? — обратился я к Мессингу, как только Алексия завершила перевод документа.

Признаться, пока Алексия читала, я испытывал чувство ностальгии. Вспомнилось, как в одной из пещер Гималайских гор мы с Мессингом при помощи стихов Василия Дмитриевича Лебелянского изгоняли летучих мышей, как потом любовались капищем из минералов вулканически-инопланетного происхождения, как в итоге нам после того путешествия удалось получить музыку, позволившую существенно улучшать здоровье наших пациентов. Неужели и здесь, на бирманской земле, существовала пещера подобного рода? Эх, французы, что же вы наделали!

— Да, — удовлетворенно заметил Мессинг, — все помнится, словно было вчера. Значит, сейчас прямо под нами таится целый сонм аудиозаписывающих устройств! Впрочем, достать их не представляется возможным, к великому нашему сожалению. А никто не пытался войти в пещеру потом? Найти какой-нибудь ход, что ли?

— Пытались, — отвечал директор, — но безуспешно. Французы поработали на славу.

— И еще один вопрос, — продолжал Мессинг. — Что это за комиссия, в которую были переданы артефакты?

— Тогда уже было ясно, что французам предстоит покинуть Бирму, вновь вернув власть в стране англичанам. В таких случаях обычно формировались специальные комиссии, отвечавшие за распределение материальных ценностей, которые принадлежали метрополии. Здание комиссии располагалось на этой же улице, именно оттуда ларец и перенесли к нам в реквизитную при строительстве театра в конце сороковых годов. Удивительно только, как его в сорок третьем не нашли немцы — ларец стоял себе спокойно все эти годы. И никто даже не делал попытки его открыть. Что же касается серебряной орхидеи, то ее, по всей видимости, кто-то из комиссии увез во Францию. Ну а жертвенник-карусель вы вполне могли видеть в Калатском монастыре.

Атлантический спектр

Мессинг между тем что-то очень быстро записывал в блокнот. Неужели очередной ипсилон? Мы старались не мешать Мишелю в его построениях. Впрочем, итог был обнародован очень скоро.

— Вы ждете ипсилона? — спросил Мишель. — Час нового ипсилона еще не пробил! Однако…

Тут Мессинг взял паузу, к которой отнеслись спокойно все, кроме директора театра. Видимо, наш новый друг трепетно относился к конкуренции на рынке молчаливой коммуникации. Директор даже встал и вопросительно посмотрел на Мессинга. Впрочем, Мишель, как никто, знал, когда паузу надо завершить.

— Обратили ли вы внимание, дорогие коллеги, на цвета ленточек, столь детально описанные неким французом? Так вот, предложенная цветовая гамма есть не что иное, как хорошо известный историкам атлантический спектр…

Мессинг, милый мой, только не молчите, ведь вы же знаете, как слово «атлантический» действует на вашего покорного слугу!