Сумрак - Пенелопа Дуглас

сожалению, все это было не нужно. Я точно знал, что делаю, и хотя это меня злило, я не мог винить их за то, что они сомневались в том, что я контролирую ситуацию.

Лестница скрипнула, и я услышал голос позади себя — кто-то вошел в мою комнату. "Ты можешь закончить?" спросил Айдин.

Я оглянулся через плечо и увидел, что он стоит на вершине лестницы, ведущей в мою чердачную комнату. Он подошел, неся в руке свою рубашку и держа мой взгляд, как змея.

Всегда как змея, свернувшаяся для убийства, и когда она наносит удар, ты даже не понимаешь, что произошло, пока все не закончится.

Я молча согласился, стянул с себя футболку и бросил ее на кровать. Я схватил свой набор и присоединился к нему на кожаной скамье, которая стояла у стены.

Отложив футболку, он лег на скамью и подложил другую руку под голову, пока я выливал остатки черных чернил в маленькую посуду.

Я присел, взял иглу, которую привязал к карандашу, и обмакнул ее в чернила. Я подошел к нему, наклонившись к его правому плечу.

"Итак, что мне с ней делать?" — спросил он.

Я на мгновение замешкался, но затем вдавил в него инструмент с тремя иглами, прорвав кожу, и чернила тут же просочились в рану.

Я не ответил, потому что знал, что лучше не отвечать.

"Ты не помог ей", — размышлял он, не обращая внимания на боль. "Она явно ожидала, что ты поможешь".

Я нажимал снова и снова, погружая иглы в чернила каждые несколько мгновений, пока наносил последнюю линию и закрашивал ее.

Его грудь поднималась и опускалась в ровных вдохах, не пропуская ни одного удара. На моем теле было несколько профессиональных татуировок, но многие из них были сделаны в домашних условиях, как эта, и я хорошо знаю, что это больно.

Но, как и Деймон, с Айдин было либо больно, либо ничего.

"Она боец", — сказал он.

Он смотрел на высокий купольный потолок моего маленького убежища, в которое я перебрался после моей первой ночи здесь. Белые комнаты, белые ковры и все белое охлаждали меня внизу. Мне нужно было мое пространство, и я желал, чтобы оно было темным.

К тому же, окна выходили на крышу. Мне нравился вид.

"Мне нравится это в ней", — продолжил он. "До тех пор, пока она не повесится на той маленькой веревочке, которую я ей даю. Ты это заметил?" Он посмотрел на меня. "Как будто она не осознавала всю серьезность своего положения. В ловушке, без возможности выжить, если она уедет, и с пятью мужчинами, которые хотят получить удовольствие, которого мы были лишены так долго, и которое может исчезнуть из-за простого вопроса о деньгах, если она пожалуется."

Я сжал зубы, сильно вдавливая иглы. Его мышцы подергивались под моей рукой, но все же он не отводил от меня взгляда.

"Как ее зовут?" — мягко спросил он. "Эмери?"

Мои руки горели, пока я не осознал, что каждый мускул в моем теле напряжен. Я загнал комок в горло.

"Эти глаза…", — пробормотал он. "Карие с вкраплениями золота. Они прекрасны. Интересно, как они выглядят, когда смотрят на тебя в пылу".

Я так пристально разглядывал его плечо и рисунок, который он велел мне вытатуировать, что удивился, как его кожа не загорелась.

"Как мне заставить ее кончить?" — спросил он, наблюдая за мной.

Я крепче сжал инструмент.

"Некоторым женщинам нужен большой палец на клиторе, когда ты в них, знаешь?" — поддразнил он. "Ей нравится, когда мужчины делают это с ней?"

Я скрипнул зубами, пробивая дырку в его коже и слыша тоненький хлопок. Он зашипел, но потом улыбнулся, довольный тем, что достал меня.

"Наши отцы послали нас сюда не для того, чтобы мы учились, как себя вести, Уилл. Они бы тоже наслаждались ею, с ее разрешения или без него". Он сделал паузу, а затем продолжил. "Они отправили нас сюда в наказание за то, что мы не были более благоразумны. Чтобы мы научились не быть неряхами", — объяснил он.

Мой отец не посылал меня сюда. Я не понимал, как вообще отец может отправить своего ребенка в такое место, потому что одно я знал наверняка, если бы они оттуда выбрались: Кровь — это не любовь, а любовь — единственное, что порождает верность.

Я посмотрел на Айдина, который теперь снова уставился в потолок. За время, проведенное здесь, я разгадала Майку, Рори и даже Тейлора, но Айдин…

Он пробыл здесь дольше всех, и к этому моменту он, возможно, зашел слишком далеко, чтобы возвращаться назад.

"Когда мне было двадцать лет, я был на свадьбе на курорте, — сказал он мне, глядя в глаза, — и видел, как один из деловых партнеров моего отца накачал наркотиками собственную жену, положил ее на кровать и отошел в сторону, позволив моему отцу забраться на нее сверху и трахнуть ее, чтобы заключить сделку".

Я сделал паузу, что-то похожее на боль промелькнуло в его глазах. Но потом она исчезла.

"Через некоторое время ты понимаешь, что тебе никогда не избежать этого, — сказал он, — так что ты можешь либо продолжать бороться с уродливым, либо изобрести его заново". Он снова перевел взгляд на меня. "Самая большая разница между моим отцом и мной в том, что мне было все равно, увидит ли кто-нибудь кровь на стенах".

На мгновение я не смог пошевелиться.

Эм…

Я опустил глаза и завершил рисунок, процарапав последний цвет.

"Не волнуйся", — сказал он мне. "Я совсем не похож на своего отца. Или на Тейлора, или на Деймона Торранса. Я не заставляю и не принуждаю". Он понизил голос. "Тебе будет больнее, если она этого захочет".

Затем он потянулся вниз, разминая свой член в штанах, и иглы в моей руке на мгновение задрожали, так как искушение зародилось в моем нутре.

У меня были Майка и Рори. Тейлора можно было контролировать.

Никто не тронет Эмери, если я покончу с Айдином прямо здесь и