Сумрак - Пенелопа Дуглас

Она достала нож, который Айдин разрешил ей оставить, и зажала его в кулаке, после чего выпила еще один стакан воды и подошла к запертой двери, подергала ее.

Но она не поддалась.

Что, по ее мнению, она собиралась делать?

Что я собирался делать? Она была у меня на повестке дня, но не сейчас.

Это все меняло.

Она все ходила и ходила, дыша все тяжелее и напрягаясь, но потом остановилась.

И посмотрела на меня.

Я наклонил голову, когда она опустила глаза и медленно подошла к зеркалу на стене, остановившись прямо перед ним.

Квадратное зеркало было около трех футов со всех сторон, и она, казалось, смотрела в него, но ее глаза никогда не находили моих.

Она не могла видеть меня, но она явно знала, что это больше, чем зеркало. На нее никогда нельзя было сильно повлиять.

Она заглядывала за края зеркала, пытаясь оторвать его от стены или отодвинуть настолько, чтобы видеть, что происходит сзади, а я подходил все ближе, пока уже не мог ступить.

Стоя прямо, она протянула указательный палец и прикоснулась ногтем к поверхности, наклонившись поближе, чтобы увидеть, коснулось ли отражение кончика. Маленький тест, чтобы определить, является ли зеркало двусторонним или нет.

Уголок моего рта скривился в ухмылке.

Ее грудь сжалась, и она замерла.

О-о-о.

Она замерла на мгновение, а затем… поднялась и уставилась сквозь стекло, ища того, кто за ней наблюдает.

Я поднял пальцы к зеркалу, менее чем в футе от ее лица, и уставился в ее потрясающие глаза. Я проглотил горький привкус во рту.

Девять лет. Девять лет, а я все еще хотел трахнуть ее.

Только теперь я не давал ей сладкого и нежного. Все изменилось.

"Ты должен взять", — сказала она, глядя в зеркало.

Я навострил уши, прислушиваясь.

"Потому что ты слишком слаб, чтобы знать, как завоевать то, что ты хочешь. Вот почему ты здесь".

Она отступила назад, а затем выставила ногу, ударив по стеклу с рычанием на лице.

Я уставился.

"Ну же, Уилл", — умоляла она. "Хватит ждать, давай".

Она снова и снова ударяла по стеклу, обнажая зубы, и я почти снова улыбнулся, вспомнив ту ночь в лаборатории. Как она бросила нам вызов, готовая встретить опасность лицом к лицу.

Такая жесткая. Такая дерзкая. Мне нравились упрямые. Мне нравились женщины, которые брали все в свои руки.

Но потом она снова заговорила, тяжело и неглубоко вдыхая. "Это не моя вина", — выдохнула она. "Я не виновата в том, что все свое счастье ты обернул в иллюзию, которую придумал в своей голове, что я люблю тебя и жизнь будет прекрасна, если мы будем вместе".

Мое веселье спало, и я стиснул челюсть.

"Я сделала то, что должна была сделать, и я бы сделала это снова", — прорычала она, ее голос потрескивал. "Я бы сделала это снова".

Она задыхалась и закрыла глаза, уткнувшись лбом в зеркало и ударив по стеклу. "Я сделаю это снова", — задохнулась она, ее голос был густым от слез.

Я приложил ладонь к ее ладони, глядя на нее сверху вниз, в сантиметрах от нее, потирая большим пальцем ее щеку.

"Не беспокойся, детка", — пробормотал я. "Я намерен заслужить это на этот раз".

Волнение затрепетало в моем животе, и я сжал кулак, почти ощущая ее в нем.

В дверь постучали, и она широко распахнулась: вошел Айдин с тарелкой.

Мое сердце забилось, и я смотрел, как он остановился и посмотрел на нее, его золотисто-карие глаза потемнели от озорства.

"Ты голодна?" — спросил он ее.

Она вскинула голову и обернулась, словно не слышала его стука. Отстегнув нож, она крепко прижала его к себе и отступила назад, чтобы увеличить расстояние между ним и ею.

Он поставил тарелку и столовое серебро и посмотрел на нее, засунув руки в карманы. "Я сказал, что не причиню тебе вреда".

"Я не помню, чтобы ты это говорил".

"Нет?" Он улыбнулся. "Ну, я хотел сказать".

Он сказал, что никто не тронет ее. Это не синонимы, как я узнал здесь.

Он смотрел на нее, а я сложил руки на груди, наблюдая за ним и ожидая любого движения.

Но он просто глубоко вздохнул и повернулся.

"Ешь", — сказал он, идя к двери. "И прими ванну. Ты грязная".

Он указал на белую фарфоровую ванну в углу комнаты.

"Или я тебя искупаю", — предупредил он через плечо. "И меня будет пятеро, чтобы удержать тебя".

Он закрыл дверь и запер ее, а она на мгновение замерла, переводя взгляд с двери на меня и снова на дверь. Взяв стул за столом, она подставила его под дверную ручку, как будто это могло нас уберечь, а затем подошла и подняла тарелку к лицу.

Она понюхала макароны.

Он не стал бы отравлять ее еду. Что за веселье?

Он только начал с ней.

Я закрыл глаза и отвернулся.

…

Я сжал оконную раму с обеих сторон, вглядываясь в бескрайнюю, безмолвную ночь высоко над остальным домом.

Майкл.

Они послали ее сюда. Я это знал. Но зачем? Чтобы побудить меня?

Это должны были быть они, и если они смогли кого-то привлечь, то почему бы не одного из них?

У меня были свои планы на нее, но сейчас были дела поважнее, и сейчас не время.

Черт.

Я сжал раму, слыша, как дерево трещит в моем кулаке.

Они знали, что она сделала? Они должны были знать, чтобы Рика, Бэнкс и Уинтер были согласны с этим.

Это было круто, я думаю. Я полагал, что они найдут меня, и никогда не сомневался, что они будут искать, по крайней мере, даже если это займет у них целую вечность.

К