402 метра - Константин Костин

— И что? — насторожился я.

— Ну, мы его пропустили…

— В этот кабинет? — уточнил я.

— В этот кабинет, — подтвердил охранник, опустив взгляд в пол.

— Молодца, — Пчелкин провел взглядом по стенам помещения. — Молодца. Саш, ты электрика вызывал?

— Нет, — покачал я головой. — А ты?

— Тоже нет, — щелкнул языком тезка. — Так, кто с тобой был?

— Колян и Вован, — сдал своих "подельников" дуболом.

— Вован — это не тот, с которым вы мой Крузак проворонили? — осведомился Саша.

— Тот, — виновато кивнул охранник.

— Молодца, — повторил друг. — Ты, вот что, зови их сюда. Мы пока подождем.

Секьюрити отправился за своими коллегами. Пчелкин, как только за ним закрылась дверь, бросился к сейфу, набрал код, распахнул толстенную стальную дверцу. Денег здесь хранилось немного: месячная зарплата сотрудников, да некоторые копейки на текущие расходы. Главной ценностью были учредительные документы, но все оказалось на месте. Тем более непонятна цель визита неизвестного якобы электрика. Разведка? Смысл?

Мы повернулись к Федорову, как самому рассудительному из присутствующих. Тот молчал. Какие-то контакты в его мозгу, конечно, замыкались, но свое мнение байкер пока держал при себе. Серега, похоже, вообще не думал, привыкнув, что такими делами занимается босс.

В дверь робко постучали.

— Давай, давай, — пригласил Саша. — Проходите, не стесняйтесь.

Повесив головы, зажавшись, уменьшившись в габаритах почти вдвое, в кабинет вползли три танкиста. По размеру лобовой брони, толщиной в три пачки маргарина, эти трое могли поспорить с любым танком.

— Молодца, — в третий раз повторил Пчелкин. — Герои! Колян, Вован, и… Стасян, кажется? Вот перед вами оба хозяина, вот вы перед нами. Теперь попробуйте доказать, что кто-то из нас предупреждал вас, что придет электрик. Ну, давайте, чего молчите? А знаете, почему вы молчите? Потому что никто ничего подобного вам не говорил. Значит так, Стасян и Вован…

— А я? — напомнил о себе третий.

— Да, ты же с ними был, — согласился тезка. — И, конечно, Колян — уволены! Чтобы через пять минут я вас не видел.

— Но, Александр Константинович…

— Никаких "но"! Брысь отсюда!

— Что за манера такая, а? — поинтересовался я, когда затих шум шагов бывших охранников. — Увольнять всех? Лажанулись пацаны раз-другой, ничего же не случилось?

— Когда случится — поздно будет, — процедил сквозь зубы Саша.

— И так штат урезан, — напомнил я. — А ты остатки разгоняешь.

— Господа, — задумчиво произнес Евгений, уставив свои невидящие глаза в потолок. — А вам это не кажется странным?

— Ты про электрика? Своевременное замечание, — ехидно заметил я.

— Это само собой. Вас не наводит ни на какие размышления то, что и джип взорвали в их смену, и электрик этот приходил в их смену?

— Наводит, — кивнул друг. — Редкостные раздолбаи.

— Потом, о'кей? — взмолился я. — И так уже везде опоздали.

Мы поспели как раз к окончанию Машиного номера. Публика, затаив дыхание, смотрела на девушку, несколько человек поспешно строчили что-то в блокнотах. С этими все ясно — журналисты. Впрочем, многие не обращали внимания на сцену, сосредоточившись вокруг двух главных экспонатов вечеринки: моей ВАЗ-2110 и Yamaha R1 Евгения. Паша, увидев нас, помахал рукой.

Клуб вышел на славу. Большую часть помещения занимала именно ресторанная зона, отделенная от танцпола звуконепроницаемой перегородкой. Правда, несмотря на несколько слоев изоляции, при прокачивании музыки на предельных децибелах, столы ощутимо подпрыгивали на басах, заставляя посуду мелко дребезжать. Строители, как обычно, раскатав акт скрытых работ на три тома, едва ли сделали хотя бы половину. Пусть это останется на их совести, что теперь поделать?

Пчелкин сосредоточил свое внимание на клетках со стеклянными прутьями и неоновой подсветкой, в которых танцевали полуголые девчонки. Кому что, а кобелю — гармошка. Одна из стриптизерш — длинноногая блондинка с татуировкой над правой грудью — послала Саше воздушный поцелуй. Тот, поморщившись, сделал еле уловимый знак рукой, означающий "тс-с-с".

Кажется, все приглашенные были на месте, не мог я найти лишь двоих человек: Таню и Аллу. Пробираясь между столов, кивая знакомым, одев на лицо дружелюбную улыбку, я достиг столика у бара, за которым сидел Мешков.

— А, вот вы где, — недовольно пробурчал хореограф. — Где вас только носит? Вы в курсе, что мне за вас вступительную речь произносить пришлось? Хорошо еще, что я слышал, как вы репетировали…

— Премию получишь, — отмахнулся я. — Ты Таню не видел?

— Видел, — кивнул Кирилл.

— Где?

Тот молча кивнул на сцену. Мария Желтых, откланявшись под громогласные овации, ушла за кулисы. Как и в прошлый раз, слов я не слышал. Могу побиться об заклад, что и немногие из присутствующих вслушивались в песню. Девушка отлично держала на себе внимание, обходясь без излишнего эротизма. Что-то в ней было такое, что заставляло смотреть в ее пронзительные зеленые глаза, оглохнув и практически ослепнув. Певица ушла со сцены, освободив место для конферансье.

— А сейчас, — произнес он в микрофон. — Две жрицы любви с греческого острова Лесбос. Приветствуем, Кассандра и Кассиопея!

— Это еще что? — повернулся я к Мешкову. — Что-то я такого номера не припомню.

— Смотри, пока можешь, — ответил за него Евгений.

Оно действительно того стоило. Свет погас, полилась медленная мелодия Barcode Brothers, внезапно на сцену ударил свет двух прожекторов, осветив прислонившихся друг к другу спинами Таню и Аллу, одетых в бесформенные майки, едва дотягивающие до пупка, и обтягивающие шорты. Вот Александрова, развернувшись к подруге, скользнула руками по ее телу и опустилась на колени, прогнув спинку. Пчелкина, встав на четвереньки, потянулась к губам Тани, проведя свисающими волосами по выступившим из-под одежды грудям моей супруги. Дальше я смотреть не мог.

Медленно сжимая кулак, я развернулся к Кириллу. Без его участия здесь явно не обошлось. Бедный парень радостно улыбался, не зная, что его ожидает. Резко, без замаха, я выпустил снаряд в глаз творческой личности. Мешков, не успев ничего понять, кубарем скатился со стула. Подойдя к бессознательному телу, я приподнял его за грудки, и прошептал на ухо:

— Уволен.

— Зачем ты так? — пожал плечами тезка. — У нас и так штат урезан…

— А тебе нравится? — оторопел я.

— Ну, могло бы быть и лучше, — согласился Саша. — Но сойдет и так…

— Лучше молчи, — махнул я рукой.

Следующий на очереди — байкер. Теперь я понял смысл его анекдота, но смеяться от чего-то совершенно не хотелось. Возможно, избиение калек не совсем соответствует правилам хорошего тона, но в любых правилах найдется свое исключение. Как раз на такой случай.

— Слышь, шутник хренов, — сделал я шаг к Евгению.

Между нами незамедлительно вырос Сергей. Похрустывая костяшками пальцев, защитник вызывающе смотрел на меня с высоты своего почти двухметрового роста. Почему-то в марте, вызывая меня на дуэль, Федоров не прятался за спину своего охранника. Я сообщил это наблюдение Сереге, но тот, нависая надо мной, как грозовая туча, ответить не потрудился.

Вполне возможно… да что там возможно? Скорее всего, я уделал бы этого громилу. Правда, не так быстро, как Кирилла, но устраивать потасовку в первый же день работы клуба, в день его презентации, было попросту недопустимо.

— Жаль, что ты этого не видишь, — прорычал я, протягивая в сторону байкера "одноухого зайца".

— Я передам, — заверил телохранитель.

Таня с Аллой продолжали свой танец, и я поспешил к сцене, вожделея одного: отвести в сторонку и как следует надавать ремнем по заднице шкодной девчонки. Сшибая стулья, натыкаясь на гостей, не тратя времени на объяснения, я двигался как танк, сминая все на своем пути. Девушки на сцене уже успели снять друг с друга майки.

— Эй, — остановил меня, беспардонно схватив за руку, немолодой мужчина в очках с дымчатыми стеклами, седыми волосами и пышными усами. — Ты здесь работаешь?

— Типа того, — кивнул я.

— Сколько?

— Что — сколько? — не понял я.

— Ночь с этими двумя кошечками, — пояснил наглец. — Сколько?

Вместо ответа я провел замечательный, блестящий хук справа, которого хватило бы на десять братьев Кличко. Мужчина, сметая бутылки, тарелки и стаканы, рухнул на стол. Из зала раздались женские крики. Люди из-за соседних столиков моментально переместились подальше от линии фронта. Тормоза у меня сорвало окончательно, и я замахнулся для второго удара.

— Ты что делаешь? — завопил тезка.

— Знаешь, что он спросил? Сколько стоят наши жены!

— Сученыш! — прошипел Саша, бросаясь на добычу.

Оставив извращенца на попеченье друга, я продолжил свой путь. Спешить было уже некуда. Обе девушки оголились полностью, выбросив последние предметы своего туалета в зал. В буйстве танца они не замечали происходящего здесь. Разгоряченный предыдущими схватками, я в один прыжок заскочил на сцену, и, широко размахнувшись, залепил супруге пощечину.