402 метра - Константин Костин

— Фишка в том, что я буду не на Mitsubishi, — огорошил меня Евгений.

— А на чем?

— А на нем!

Водитель, повинуясь жесту хозяина, скинул брезент с "коромысла".

— Твою мать! — вырвалось у меня.

Оказывается, все это время, на расстоянии вытянутой руки от меня скрывалось настоящее чудо — Yamaha R1. Красный спортбайк, покрытый пылью, хищно смотрел на меня своими узкими, как у настоящего японца, глазами. Из-под кожуха обтекателя торчал баллон с логотипом "Nitro Oxide Systems". Закись на мотоцикле? Да этот парень — настоящий маньяк! Кривая моего настроения стремительно поползла вниз. Евгений, довольный произведенным эффектом, радостно улыбался во все тридцать два зуба.

— Сашка, ты чего? — прошептал тезка, отведя меня в сторону. — Ты чего нос повесил? Ты что, не порвешь его?

— Ты с ума сошел? — горько усмехнулся я. — Ты, вообще, знаешь, что это? Это Yamaha R1 с двигателем объемом в один литр, в штатном исполнении развивает мощность в сто восемьдесят лошадиных сил, кладет стрелу до трехсот двадцати, а сотню делает за две секунды! За две секунды, братан! В штатном исполнении! А здесь, как минимум, модернизирована система выпуска. Про закись и не говорю. Это — минимум, большего сказать не могу — отсюда не видно. На четверти мили он меня порвет, как тузик грелку!

— Да, — вздохнул Пчелкин. — Здесь ты прав. У него удельная мощность, как минимум, в три раза больше, чем у тебя. Ни одной машине в городе его сделать невозможно.

— Ты глупости говоришь, — отмахнулся я.

— Почему же? Ты прав — тягаться с ним нереально.

— Ой, брось, — сморщился я. — Без электронного регулятора он сможет использовать закись только очень короткий промежуток времени. Это раз. С такой резиной хорошая динамика разгона невозможна вообще, а в зимних условиях — тем более. Это два. Стоит он здесь, похоже, очень давно, значит все закоксовалось, регулировки надо выставлять заново. Это три. Добавь к этому низкую температуру на улице, если повезет — боковой ветер, плюс килограммы зимней одежды на нем. Если максимально облегчить мою зайку: выкинуть кресла из салона, обшивку, снять всю музыку, поставить слики, залить полный баллон закиси, а бензина — литра четыре, не больше, то на четверти мили — не знаю, но на одной второй мили я его порву.

— Брось, — похлопал меня по плечу Саша. — Повторяю еще раз: это невозможно. Это же Yamaha R1, помнишь? Разгон до сотни — две секунды, плюс закись. Он сделает тебя — к гадалке не ходи.

— Ну, — развел я руками. — Невозможного вообще мало.

— Братан, брось! — тезка схватил меня за рукав. — Ты же не собираешься гоняться с ним?

— Почему это не собираюсь? Конечно, я собираюсь!

Жесткими, решительными шагами, перемалывая подошвами "гриндерсов" мусор на полу, я подошел к гонщику. Тот дымил сигаретой, любовно поглаживая сиденье супербайка.

— Евгений, мы тут посовещались, — начал я. — Поскольку регламента для соревнований подобного рода не существует, неплохо бы увеличить дистанцию в два раза, то есть до одной второй мили.

— Половина мили? — нахмурился расер. — Восемьсот четыре метра? Что же, принимаю ваши условия.

Евгений протянул ладонь, я ответил крепким рукопожатием. Сделка заключена, обратно хода нет.

И тут до меня дошло! Как ловко развел меня тезка! Хитрый черт! В очередной, наверно сотый, если не тысячный раз, я дал поймать себя на "слабо"! Как глупо и непростительно!

Да, Пчелкину такой ход дался легко — он практически ничем не рисковал. Практически? Да совершено ничем. Только троллейбусом, который ему самому надоел, да коттеджем, который совершенно ему не нужен. Я же поставил на кон самое дорогое, что у меня есть — мою милашку. И назад пути нет!

— Решено? — Евгений взялся за дужку своих очков. — Тогда завтра в полдень встречаемся на взлетном поле авиационного училища. Я был уверен, что вы не откажете мне в удовольствии, и позволил себе арендовать его. Думаю, часа нам хватит?

— Хватит, — задумчиво кивнул я.

— Тогда — до завтра.

Гонщик снял очки, достал из кармана сложенный вчетверо платок и с невозмутимым видом начал протирать линзы. Я смотрел на него, вытаращив глаза. Нет, линзы он протирал как любой другой нормальный человек. Но его глаза… белки без зрачков! Он — СЛЕПОЙ!

Из помещения меня вывел тезка, поддерживая за руку точно так же, как и водитель своего босса. Я не видел абсолютно ничего вокруг себя, перед глазами стояли те белки без зрачков. Он — слепой! Как же он гоняться будет?

Хотя, пилить по прямой, изучив наизусть расположение рычагов, кнопок и педалей — невелика премудрость. С другой стороны, знал бы я это раньше — отдал бы титул без боя. Человек без зрения, занимающийся автоспортом, заслуживает самого глубокого уважения.

— Ни черта себе! — прошипел я, сев в джип.

— Да, байк — что надо, — согласился тезка.

— Я не про это. Ты видел? Он — слепой!

— А ты не знал? — удивился Саша.

— Нет, конечно. А ты знал?

— Нет. Наверно потому он и гоняет только в дрэгах, — пожал плечами Пчелкин. — Ладно, куда тебя? Домой?

— Ах ты, конь фанерный, — я, вспомнив недавний развод, пихнул его кулаком в бок. — Вот ты засранец-то, а? Как ты меня опрокинул?

— Ладно тебе, — самодовольно улыбнулся друг. — Силы побереги. Тебе еще машину готовить.

— А здесь ты ошибаешься. Нам машину готовить.

Не теряя времени, не заходя домой, я увел свою зайку от подъезда и перегнал в гараж, давно превратившийся в мастерскую. Тезке тоже нашлось дело — он отправился заправлять баллон закисью и откапывать свой прицеп, на котором моя крошка впервые была привезена на гонки той памятной ночью. Но, если тогда это был понт чистой воды, то сейчас — прямая необходимость. На сликах я просто не доеду по заснеженным улицам до места проведения гонок, к тому же предстояло снять с автомобиля все то, что предназначено для человека, включая, разумеется, отопитель и стереосистему. До старта оставалось менее суток.

Если с сиденьями и обшивкой салона я управился достаточно быстро, то с акустикой возникли некоторые сложности. Мало снять ее, надо потом вернуть все на место, а, учитывая путаницу проводов, завязанных в совершенно немыслимые узлы и проложенных в весьма труднодоступных местах, сделать это непросто.

Стараясь выиграть каждый грамм, я снял всю шумоизоляцию. Теперь, несмотря на относительно "спокойный" Ванкель, в салоне стоял невообразимый грохот. Задние фонари, хотя и весили немого, но, все же чего-то весили, так что они тоже отправились на отдых, а зияющие провалы я заклеил скотчем. Та же участь постигла зеркала. Они, кроме всего прочего, отрицательно влияли на аэродинамику. Штампованные диски, обутые в слики, скрылись под монолитными колпаками.

В результате всех трансформаций моя киска смотрелась достаточно уродливо, но, потеряв в эстетике, она заметно приобрела в динамике. Что поделать? Есть красивые машины, а есть — быстрые.

— Ну и кошмар, — покачал головой тезка, разглядывая результат наших совместных усилий.

— Зато я его точно сделаю, — заверил я, прикуривая сигарету.

Домой я вернулся далеко за полночь. Таня, ожидавшая продолжения банкета, была жестоко разочарована. Сил у меня совершенно не осталось. На все приставания я ответил храпом.

Утром меня разбудил тезка. Супруга решительно ничего не понимала, но объяснять ей, как и Алле, никто ничего не собирался. Смысла это совершенно не имеет: криков и причитаний не оберешься, а толку — нуль.

— Позавтракай хоть, — предложил Саша. — Ты же не думаешь, что это так критично на весе скажется?

— Не хочу, — отрицательно покрутил головой я.

Есть я не стал даже не из-за соображений экономии веса. О чем речь? На мне только одежды несколько килограммов. Если так бороться за каждый грамм — до паранойи дойти можно. Просто кусок в горло не лез.

На аэродроме штурманского училища немногочисленные зрители предстоящего твина собрались уде в половине двенадцатого. Впрочем, непосредственно зрителей было всего двое: водитель Евгения и какая-то шишка из института с погонами полковника. Хотя, Пчелкина тоже можно отнести к зрителям — непосредственно в процессе он участия не принимал.

Из организаторов, "третейских судей", присутствовала Лена, которая даст отмашку, и Паша, который зафиксирует победителя. Президент ЛЛАС расставлял в конце дистанции в восемьсот четыре метра измерительное оборудование, позволяющее вычислить победителя в случае, если расеры прибудут к финишу одновременно. Почти одновременно. Приготовления проводились в полной тишине.

— Слышь, — подошел я к поводырю гонщика. — Тебя как звать-то?

— Серега.

— Вот что, Серега… давно это с ним?

— Что? Ах, это… с рождения.

— Ни хрена себе! — изумился я. — А за рулем он давно?

— Без понятия, — пожал плечами шофер. — Сколько его знаю.