Государь. О том, как надлежит поступать с людьми - Никколо Макиавелли

искусством в той или другой отрасли человеческой деятельности. Государи должны побуждать своих подданных к мирному производству всего полезного для страны, как в торговле и земледелии, так и во всякого рода занятиях, чтобы никто из их подданных не затруднялся усовершенствовать, напр. хоть хозяйственные заведения в своих владениях, из опасения, что они будут у него отняты, и не останавливался осуществить какое-либо полезное открытие и нововведение, из боязни, что его предприятие будет убито усиленными налогами и поборами. Государь должен поощрять наградами всякое полезное изобретение и усовершенствование, точно так же, как награждать всех тех, кто каким-либо способом содействует усилению богатств и величия его страны. Кроме того, в определенные дни в году, государи обязаны развлекать народ различными зрелищами и увеселениями, и так как обыкновенно жители каждой страны разделяются на группы, по роду своих занятий, то государи должны обращать особенное внимание на все подобные коммуны и корпорации, показываться порою на их сходках и проявлять на них черты великодушия и гуманности, разумеется только не в ущерб величию своего сана, чувство достоинства которого не должно оставлять их ни в какое время и ни при каких обстоятельствах.

Глава XXII

О сановниках государей

Выбор приближенных и министров – дело для государей огромной важности. Сановники эти бывают хороши или дурны соответственно степени мудрости самого правителя. Способность или неспособность государя прежде всего определяется оценкой свойств его приближенных. Если министры искусны и отличаются верностью, то заключают, что и сам государь не лишен мудрости, так как он сумел угадать их таланты и распознать их преданность; но к совершенно противоположному заключению приводит неудачный выбор сановников государем. Такой выбор – слишком очевидная для всех и существенная ошибка. Сиенский правитель, Пандольфо Петруччи, был признаваем всеми за правителя мудрого за то только, что сумел выбрать своим министром мессера Антонио да Венафро.

Людей, по умственным их способностям, можно вообще разделить на три разряда. Люди первого разряда все понимают и отгадывают сами; люди второго разряда бывают в состоянии понимать все, что им объяснят; люди третьего разряда сами ничего не отгадывают и не умеют ничего понять, как бы усердно другие им не объясняли. Первый разряд – это великие умы, второй – просто умные люди, и третий – люди в умственном отношении ничтожные. Так как Пандольфо к первому разряду не принадлежал, то, на основании его удачного выбора, пришлось все-таки заключить, что он принадлежал ко второму разряду; и этого было достаточно, так как государь, хотя и не обладающий возвышенными идеями, но по крайней мере умеющий оценивать добро и зло в словах и поступках других, сумеет различить полезные и вредные действия своего министра, поощрять одни, порицать другие, не допускать в нем и мысли, что он может поддаться обману и, таким образом, сдерживать своего сановника в точных пределах власти и долга. Узнать же хорошо министра для государя нетрудно, если он обратит внимание на следующие соображения. Если государь заметит, что министр заботится более о личном своем благе, нежели о благе своего повелителя, если во всех его действиях проглядывает стремление к своекорыстной пользе, то подобный министр никуда не годится, и государю вверяться ему – безрассудно. Человек, в руках которого находятся дела государства, не должен ни на минуту думать о себе, а только о своем государе, и не должен занимать внимание последнего ничем, прямо не относящимся к его интересам. За то и государь, с своей стороны, обязан заботиться о хорошем министре, окружать его почестями и уважением, осыпать наградами и богатством, разделять с ним весь почет, окружающий его самого, так чтобы министр был настолько удовлетворен в своем честолюбии, что не желал бы ничего лучшего, опасался бы всякой малейшей перемены в своем положении и сознавал, что не может удержаться на такой высоте собственными средствами, без покровительства своего государя.

Когда государь и его первый министр таковы, какими я их описал, то они смело и вполне могут довериться друг другу. В противном случае, конец их отношений будет непременно гибелен для того или другого.

Глава XXIII

Как должно избегать льстецов

Я не хочу оставить без внимания одной весьма важной ошибки, избегнуть которой бывает чрезвычайно трудно государям, если только они не предохранены от нее своею мудростью или удачным выбором приближенных. Дело идет о льстецах, которыми обыкновенно изобилует всякий двор, потому что люди вообще любят выслушивать похвалы себе и иногда до того ослепляются самолюбием, что им бывает трудно не поддаться обаянию лести – этой губительной чумы всего хорошего в человеке. Желание же, слишком усердное, избегнуть всякой лести может привести государей к другой опасности: их перестают уважать и начинают презирать. Происходит это от того, что государь не может иначе отделаться от льстецов, как показав определенно, что ему бывает не неприятно узнавать и правду, но ежели все станут позволять себе открыто высказывать государю все, что они считают правдой, то всякое уважение к нему исчезнет.

Поэтому-то мудрый Государь должен выбрать, для избежания лести и презрения, особый путь, который можно назвать средним: – он должен сделать хороший выбор ближайших своих сановников и только им одним дозволить свободно высказывать себе правду, и только о том, о чем сам он их спрашивает, а не о чем другом. Выспрашивать же их он может обо всем, что найдет нужным узнать, должен выслушивать все их мнения, но решать все самостоятельно, как сам заблагорассудит. При этом, выспрашивая, он должен показывать, что хочет, чтобы все знали, что чем свободнее с ним говорят, тем большее это для него доставляет удовольствие, но, решаясь на что-либо, он не должен уже слушать более никого и действовать, как сам решил с твердостью и достоинством.

Государь, действующий иначе, или ослепляется льстецами, или находится в постоянной нерешительности от множества самых противоположных советов, что значительно уменьшает уважение к нему окружающих его. Приведу современный пример этого. Отец Лука[34], приближенное лицо Максимилиана, ныне императора, говорил об этом государе: «он никогда не принимает ничьего совета и никогда ничего не делает по своей воле». Такая характеристика показывает, что этот государь поступал совершенно противоположно тому образу действия, который я выше советовал государям. И действительно, он человек чрезвычайно скрытный, никому не доверяющий и не обращающийся ни к кому за советом; но едва его планы начинают делаться известными при их осуществлении, они начинают оспариваться его приближенными, и он, по слабости своей, поддается этим опровержениям; таким образом то, что он делает сегодня, от того завтра отказывается, и никогда нельзя знать, чего он хочет и куда стремится, точно так же, как нельзя полагаться