Быстроногий олень. Книга 1 - Николай Шундик

— Пойди позови Тэюнэ домой! — попросил Иляй Утильгина и слегка подтолкнул его.

Пес выбежал из яранги. Тэюнэ сидела на камне. Утильгин подошел к ней, мягко взял зубами за рукав.

Тэюнэ вздрогнула. Заметив Утильгина, она улыбнулась, обняла его голову.

— И за что ты только так любишь этого Иляя? — сказала она, смахивая со щеки слезу. Но тут до ее слуха долетел чей-то радостный голос.

— Люди! Бегите в правление! Эттын с охоты прибыл. Эттын голубого песца принес!

Тэюнэ встала и облегченно вздохнула: удача самого юного охотника обрадовала и успокоила ее.

— Вот мальчик Эттын домой с голубым песцом вернулся, а ты, как морж на льдине, на шкурах валяешься, — громко сказала она мужу и поспешила в правление колхоза.

Иляй выглянул из яранги.

— Эттын принес голубого песца? — изумленно спросил он и вдруг почувствовал, что ему нестерпимо хочется пойти в правление колхоза, посмотреть на дорогого, редкого песца, но Иляю было стыдно показаться на глаза людям. Досадливо почесав затылок, он снова — спрятался в ярангу.

— Понимаешь, Утильгин, дело какое: мальчик Эттын принес голубого песца, — обратился он к своей собаке.

Утильгин что-то проворчал в ответ. Иляю почудился в его голосе упрек.

— Везет же людям, — с завистью промолвил Иляй. — А вот мне никогда не везет. Но все же, однако, надо за охоту браться. Стыдно людям на глаза показываться. Может, и мне будет удача.

А в правлении колхоза, при ярком свете двух тридцатилинейных ламп, охотники с волнением осматривали голубого песца. Здесь был почти весь поселок. Даже древний старик Анкоче пришел порадоваться удаче молодого охотника.

— Это добрый, очень добрый знак! — изрек он во всеобщей тишине после осмотра песца. — Быть в эту зиму хорошей удаче охотникам нашим.

Эттын, важный и в то же время смущенный, пошмыгивал маленьким носиком, победно, не без чувства превосходства посматривал на своих друзей-комсомольцев. Ему хотелось сказать, что темный цвет песца он сначала принял за низкий сорт, но вовремя раздумал: это могло принести урон его охотничьему авторитету.

Тэюнэ жаркими глазами смотрела на Эттына.

«Мальчик, совсем еще мальчик, а поймал такого дорогого песца. А что, если я, сильная, молодая, здоровая женщина, за мужское дело возьмусь? — пришла неожиданная мысль. — Чем я хуже Эттына? Пусть Иляй валяется в яранге, я пойду ставить капканы».

— Ого, это добрый, очень добрый знак! — снова услышала она голос старика Анкоче.

— Да, это добрый знак, — сказала Тэюнэ, соглашаясь с Анкоче.

Часть вторая

1

В черный четырехугольник окна с ожесточением хлестало снегом: на улице бесновалась пурга. Таинственные шорохи, вздохи, далекие, приглушенные взвизгивания, посвисты разноголосо доносились в комнату.

Владимир Журба смотрел в окно. Во взгляде его, казалось, застыл немой вопрос. Сергей Яковлевич Ковалев, тяжело облокотившись на стол, перечитывал сводку Информбюро. Оба молчали.

А в окно все с большим ожесточением билось что-то свирепое, косматое. Толчок особенной силы заставил мигнуть пламя в лампе, и этот толчок вывел из оцепенения Журбу. Словно сбрасывая с себя невидимый груз, он выпрямился, мотнул головой и спросил:

— Неужели фашисты заберут Сталинград?

Голос Владимира прозвучал неестественно громко, было похоже, что нарушить молчание для него стоило немалого труда.

Секретарь райкома медленно поднял на Журбу глаза. Строгие, озабоченные, в темной глубине своей они выражали почти мучительное напряжение мысли: Владимиру даже неловко стало, что он нарушил размышления секретаря.

— Возьмут ли они Сталинград, или не возьмут, а в Берлине мы все равно будем, — негромко ответил Ковалев. Чуть пристукнув по столу кулаком, он добавил: — Да, да, непременно будем!

Секретарь снова склонился над сводкой.

За дверью послышались громкие мужские голоса, хлопанье снеговыбивалок. В комнату вошли Гэмаль и Айгинто.

— Вот сейчас тебе Сергей Яковлевич скажет! — едва переступив порог, вскрикнул председатель колхоза, наступая на Гэмаля. Стащив резким движением с головы огромный волчий малахай, Айгинто швырнул его на стул и снова заговорил так же громко, возбужденно: — Ты — парторг, а я — председатель. Почему такое не понимаешь? А?.. За колхоз я больше тебя отвечаю!

Черная жесткая челка Айгинто падала на его жаркие глаза. Тонкие ноздри сухощавого носа вздрагивали.

Насколько был возбужден Айгинто, настолько спокойным казался Гэмаль. Не спеша расстегнув ремень кухлянки, он аккуратно свернул его и сказал:

— Мысли твои словно пургой в разные стороны раздувает. Зачем неспокойно так разговариваешь?

Ковалев с любопытством прислушивался к спору.

— А ну-ка разденьтесь, сядьте! — предложил он.

Айгинто стащил с себя кухлянку порывисто, Гэмаль неторопливо, спокойно.

— Жаль, наша хозяйка не сможет сегодня домой вернуться, а то чайку бы попили, — сказал Сергей Яковлевич, глядя в угол, где виднелся ярко вычищенный медный чайник.

— А мы сами, — отозвался Журба. — Я думаю, Солнцева нас не поругает.

Не дожидаясь ответа, учитель вышел на кухню.

Гэмаль и Айгинто уселись рядом на кушетку.

— Ну, ну, ругайтесь дальше, — улыбнулся одними глазами секретарь, — хорошо, по-настоящему ругайтесь, а я послушаю.

— Зачем ругаться? Как так ругаться? — удивился Айгинто и, вдруг улыбнувшись, добавил: — Э, я знаю, вы шутите, Сергей Яковлевич.

— Нет, не шучу, — возразил Ковалев. — Значит, Гэмаль что-то делает не так? В твои дела слишком вмешивается? Однако ты очень недоволен Гэмалем?

— Как так недоволен? Почему недоволен? — В лице Айгинто было столько откровенного недоумения, что Ковалев не выдержал и рассмеялся.

— Вот это очень важно для меня знать, — заметил он. — А теперь все же расскажите, о чем вы спорите?

— Я говорю: выгнать надо Иляя из колхоза. Лодырь Иляй, лживый человек Иляй, — заторопился Айгинто.

— Нельзя выгонять Иляя из колхоза, — негромко, но твердо возразил Гэмаль.

— Тогда беспорядки пусть будут в колхозе, да? Нет, так нельзя! — Айгинто соскочил со своего места. — Много мы уже сделали, чтобы не хуже илирнэйцев быть. Даже на четыре песца в эту декаду обогнали их. И все равно плохо это! Нам не на четыре, а на сорок песцов обогнать их надо! До конца охоты еще далеко. Илирнэйцы нас еще в два раза обогнать могут. Потому что там нет таких охотников, как Иляй. Выгоним Иляя, значит других лентяев, нарушителей дисциплины колхозной, как следует попугаем! Вот как делать надо!

— У вас часто такие разногласия получаются? — спросил Ковалев, пристально наблюдая за взволнованным Айгинто.

— Иногда ругаемся, но все равно друг друга понимаем. Так думаю, что и об Иляе договоримся. — Гэмаль улыбнулся.

— Вот когда выгоним из колхоза Иляя, тогда сразу договоримся, — упрямо твердил Айгинто.

— То, что вы вместе думаете, как лучше окончательно наладить дисциплину в колхозе, как не отстать от илирнэйцев, — это хорошо, — сказал Сергей Яковлевич. Немного помолчав, он поправил огонь в лампе и вдруг предложил: — А ну-ка двигайтесь ко мне поближе. Очень важный разговор у нас будет.

Гэмаль и Айгинто подвинули стулья ближе к столу. Лица у обоих стали озабоченными, внимательными.

— Как по-вашему, план на песца у вас большой?

— Да, да, Сергей Яковлевич, очень большой, — живо отозвался Айгинто, — с осени даже испугались. А когда еще на сто песцов прибавили, совсем страшно стало.

— Ну и как, потом успокоились? Ушел страх?

— Да, да. Ушел страх. Подумали, хорошо подумали, готовиться как следует стали и теперь уверены, что хоть и большой план, а все равно выполним, обязательно выполним. Так, что ли, говорю, Гэмаль?

— Трудно, конечно, будет, очень трудно, а выполним, — согласился парторг.

— А вот как вы думаете, если еще напряженнее колхоз ваш работать будет, перевыполнить, значительно перевыполнить план сможете?

— Не знаю, Сергей Яковлевич! — Айгинто вздохнул. — Честно скажу, прямо скажу — если и перевыполним, то очень немножко. Мыши появились, песцы за мышами уходят, на старую приманку и не смотрят даже, только на свежую приманку и надеемся.

— Ну, а ты, Гэмаль, как думаешь?

— Айгинто правду говорит, — помедлив, отозвался Гэмаль. — Если выполним план — это будет большая победа для нашего колхозу. Уверен я, что илирнэйцы о себе точно так же думают.

— Нет, Гэмаль, илирнэйцы сейчас немножко по-другому думают.

Гэмаль и Айгинто насторожились. «Ну, что ж, наступил самый подходящий момент сказать им самое главное!» — решил секретарь. А Гэмаль и Айгинто ждали напряженно, нетерпеливо.

— Вижу по лицам вашим, ждете вы сообщения важного, — выпрямился на стуле Ковалев. — А сообщение это будет вот какое: по поручению райисполкома и райкома партии я привез вам фронтовое задание — сверх плана поймать еще триста песцов.