Песнь слона - Барри Лонгиер

– Все равно ситуация дерьмовая, – и он посмотрел на Пита. – Коль Мейндж настаивает, чтобы больных изолировать от здоровых, я кого-нибудь из них посажу вместо кучера, а ты останешься с нами. – Он опять посмотрел на костры. – Кажется, пора сообщить об этом людям. – Паки зашагал в сторону лагеря.

Вечером следующего дня колонна свернула прочь от Мийры в сторону Великой топи. Поселок полыхал, словно огромный факел, и запах гари еще долго стоял в воздухе. В последующие дни, пока колонна двигалась по дороге на Куумик, навстречу несколько раз тянулись подводы с больными.

Когда они достигли того места, где дорога пересекала Нагорье, оказалось, что конюхи и другие члены строительной бригады уже приступили к работе. Им приходилось буквально вгрызаться в скалы, прокладывая путь к замерзшим озерам у подножия Белошапковых гор. В ту ночь Крошка Вилл с мужем сидели за одним костром вместе с Паки и старшим конюхом Погонщиком Саггсом. Погонщик вручил Паки карту, и пока главный дрессировщик изучал ее, говорил, глядя на огонь:

– Мы наметили уже полмаршрута, но дорога эта, скажу я вам, не подарок. – Погонщик пошарил у себя за спиной, поднял камень и протянул его Шайнеру Питу. – Нам придется прогрызть как минимум четыре гребня из такого камня. Орешек, который не всякому по зубам.

Крошка Вилл посмотрела на камень у Пита в руках. Он был матовый, с черными вкраплениями, но свет костра все-таки проходил сквозь него. Вилл вопросительно посмотрела на мужа:

– А как он называется?

– Унди Феддер говорит, что это пегматит. Прозрачный минерал – это кварц, прокладывать сквозь него дорогу – все равно что рубить кусок стекла. Но выбора нет – или через горы, или в обход через гнусные топи.

Паки взял в руки камень, повертел его так и сяк и вернул Погонщику.

– Выходит, нужна гремучая смесь Стина?

– Придется, если нет другого выхода.

Вонючая слизь гниющих опахаловых деревьев, смешанная с древесным углем и обработанная кислотой убойного дерева после того, как ее высушивали до консистенции густого желе, превращалась во взрывчатку. Взрывалась она от чего угодно – стоило ее нагреть, потрясти, поднести к ней огонь или же просто сама по себе. Рецепт взрывчатки придумал Маккорки из Мийры. Стин из Куумика наладил производство, и какое-то время эту гремучую смесь использовали на рудниках – пока сам Стин не взлетел вместе с ней на воздух. Но его имя так при ней и осталось.

Вскоре после того, как прокладка дороги пошла полным ходом, бригада вышла из джунглей на редколесье и степные просторы Нагорья. С каждым изгибом, с каждым поворотом трассы люди приближались к подножию Белошапковых гор. Пять раз пришлось отправлять в Мийру подводы с больными. Правда, вместе с той подводой вернулись несколько человек – те, кто сумел выздороветь от загадочной болезни.

Вскоре ночи стали такими холодными, что слонам потребовались попоны. К этому времени пятеро дрессировщиков вместе с животными покинули лагерь. Двое направили стопы на север, в Изумрудную долину, трое – на юг, в Куумик, работать в рудниках.

При мысли, что для прокладки дороги к подножию Белошапковых гор у них осталось всего двадцать три слона, по спине Крошки Вилл всякий раз пробегал холодок. Перед глазами у нее стоял Здоровяк Вилли и целая процессия серых гигантов, горделиво вышагивающих вокруг арены. Этот образ и пронизывающий ее до костей холод слились в сердце Вилл в решимость, более того – в осознание своего предначертания стать хранительницей прошлого, как своего личного, так и всего цирка.

Дрессировщицу Слим Ким и ее слониху по кличке Тори разнесло в клочья, когда при прокладке дороги сквозь первый гребень гремучая смесь Стина неожиданно для всех взорвалась сама по себе. Слонов осталось всего двадцать два.

Прошло несколько месяцев, на смену заболевшим возвращались те, кто выздоровел. От Дурня Джо Паки и его люди узнали, что те, кому не посчастливилось выздороветь, потихоньку пополняют кладбище Мийры. К этому времени строители уже добрались до последнего, самого неприступного из пегматитовых гребней. Стены его были слишком круты и отвесны, но дороги в обход все равно не построить. Люди работали зубилами и молотками. Острые как бритва осколки разлетались во все стороны, и руки рабочих были покрыты кровоточащими ранами. Не успела бригада приступить к работе, как Тай Муати лишилась левого глаза – его, словно стрелой, пронзил осколок пегматита.

Привезли гремучую смесь. Трижды Шайнер Пит выходил работать с пиротехниками – теми, кто умел обращаться с коварной взрывчаткой. На четвертый раз он остался последним и единственным представителем этой редкой профессии.

Уже четвертый раз в тот день Шайнер Пит уходил в образовавшуюся расселину с ведром гремучей смеси и заливал ее в трещины горной породы. Как только все трещины были заполнены смесью, в них вставлялись смазанные взрывчаткой веревки; сам Пит спешил вниз – там концы веревок связывались вместе и поджигались.

Пока Пит готовился к взрыву, Крошка Вилл стояла рядом. Вместе с другими дрессировщиками и животными ей пришлось отойти далеко назад от места работ. Пока Пит разговаривал с Паки, Крошка Вилл рассматривала образовавшиеся в пегматите трещины. Ей хорошо был виден склон гребня, пятна гремучей смеси, залитые в них. Вилл уже доводилось быть свидетелем применения «гремучки», и поэтому она сумела оценить разницу и в количестве взрывчатки, и в длине запальных шнуров.

– Всем встать. Отходим еще дальше, – скомандовала она остальным дрессировщикам.

Толстяк Майк Кубоски только расхохотался в ответ:

– Да я с места не могу сдвинуться. Первый раз присел за весь день!

Крошка Вилл посмотрела на Толстяка Майка, на его слониху, Балерину, затем на других дрессировщиков.

– Если мы останемся здесь, нас завалит камнями и нам всем крышка. – Вилл указала рукой вниз. – Вот увидите, некоторые глыбы полетят прямо сюда.

Вокруг нее раздался взрыв хохота. Расстояние до расселины было немалое. Не сказав ни слова, Крошка Вилл взяла Рег и отвела ее на сотню ярдов ниже. Другие дрессировщики посмеялись между собой – мол, что поделаешь, детский каприз, но все-таки пошли вслед за Вилл в безопасное место. Все – кроме Толстяка Майка и его Балерины.

Шайнер Пит и Паки оглянулись – странно, что заставило слонов отойти дальше вниз по склону? – но затем вернулись к прежнему занятию. Паки укрылся за высоким выступом, а

Пит соединил концы шнуров, продев их между двумя камнями. Он уже приготовился резким движением сдвинуть камни, но... Крошка Вилл вскочила с места, увидев, как сверху на Пита вот-вот обрушится огромная глыба. Он так и не успел привести заряд в действие. Вилл прикусила губу и повернулась к бывшей певичке, а теперь шорнику Канарейке Мэри.

– Мэри, я вижу, как на то место, где сейчас стоит Пит, обрушивается глыба!

Певица обняла Вилл за плечи:

– Не волнуйся, моя милая. Самое главное – это заложить заряды. Тем более теперь мы все на безопасном расстоянии.

– Нет, – покачала головой Вилл, – ты не понимаешь. Со мной такое уже случалось раньше. За несколько секунд до того, как Стаб сорвался с утеса ущелья Змеиной горы, я видела его падение. Я вижу то, что должно произойти. – Вилл указала в сторону Толстяка и Балерины. – Там сейчас произойдет нечто ужасное. Не знаю, откуда мне это известно, но я это вижу. – Затем Вилл указала в сторону Шайнера Пита. – А вот там упадет самая крупная глыба. Я это вижу. Вижу как явь!

Мэри похлопала ее по руке, и в этот момент Пит резким движением сжал концы шнуров двумя камнями.

Раздался оглушительный грохот, и к небу взметнулся столб серой пыли. А еще выше взлетел целый фонтан осколков кварца, камней и валунов различной величины. Не одна глыба обрушилась на то место, где до этого стояли слоны и где предпочел остаться Толстяк со своей Балериной. Но взгляд Крошки Вилл сейчас был прикован к другому – взмыв вверх, огромный валун сделал в воздухе сальто, а затем начал падение на Шайнера Пита.

Пит сидел, сжавшись в комок у самой скалы, закрыв руками лицо. В ушах стоял оглушительный грохот, многократным эхом отражающийся от гор. Крошка Вилл закричала на падающую глыбу, вскочила с места и замахала руками. События развивались у всех на глазах. Молодая женщина, обезумев, бежит к расселине. Гигантская глыба – весом никак не менее пяти тонн – меняет в воздухе траекторию падения и обрушивается в нескольких метрах от Шайнера Пита. Толстяк и его Балерина превратились в кровавое месиво.

В ту ночь Шайнер Пит и Крошка Вилл пытались согреться под одеялом, устроившись поближе к костру.

– Говорят, ты двигала камень. Крошка Вилл кивнула:

– Похоже на то. После этого я дважды пыталась сдвинуть небольшие предметы, но у меня ничего не получилось. Не знаю даже, в чем тут дело. Ссендиссиане никогда не рассказывали мне о том, что с помощью мысли можно двигать предметы.