Любовница авантюриста - Марсель Ферри

— А кто об этом говорит? — хмуро спросил он, принимаясь за еду. И прежде чем я пришла в себя от удивления, он добавил презрительным тоном: — Я никогда и не собирался жениться на тебе.

Неудивительно, что эти слова, которые должны были бы доставить мне облегчение, пробудили во мне гнев. Я была унижена и в то же время почувствовала, как во мне зарождается подозрение о существовании таинственного заговора, жертвой которого могу стать я сама.

Женщина не может долго молчать. Всегда наступает такой момент, когда накопившиеся секреты требуют определенной разрядки. Этот момент наступил. Мы с Оливером принялись сводить старые счеты. Гнев и возмущение затмили мой разум, и я бездумно ухватилась за первое подвернувшееся оружие. Я, как трагическая актриса, приблизилась к Оливеру и тихо произнесла дрожащим голосом:

— Зачем понадобилось убивать лорда Седрика?

Эта фраза произвела на него эффект воспламенившегося пороха. Оливер вскочил, опрокинув дубовую скамью. Он стал смертельно бледным, глухо простонал:

— Убивать?

Дрожа от страха, я настойчиво повторила:

— Да, зачем понадобилось убивать лорда Седрика, если мы не собирались пожениться?

Он смотрел на меня, как удав на кролика. Тяжелая тишина повисла в воздухе.

— Что?! — неожиданно прохрипел Оливер. — Ты убила Седрика?!

Я приняла Оливера за удава, но он оказался кроликом. Все вокруг меня зашаталось. Голова моя закружилась; опираясь на стол, я попятилась от Оливера, не сводя с него глаз. Итак, я попала в западню! Если когда-либо преступление будет обнаружено, в глазах всех я буду преступницей. Я — вдова, наследница, опекунша Сеймура. Так вот почему Оливер отказывается от женитьбы на мне!

Я затряслась, преисполненная злобой.

— Оливер, — произнесла я, задыхаясь. — Я докажу… Я смогу… Это ты убил лорда Седрика.

Оливер провел рукой по вспотевшему лбу. Он растерянно осмотрелся вокруг.

Потом произошло что-то странное. Реальность рассыпалась осколками воспоминаний. Память, подобно разбитому зеркалу, предлагала мне какие-то прерывистые, неясные картины. Моя уверенность растворялась в полном неведении.

Я услышала, как спрашиваю (это говорила я? Это был мой голос?):

— Так Седрик не был отравлен тобой?

Я напряженно вглядывалась в Оливера. Мне показалось, что у него другое, чужое лицо. Это был не тот человек, которого я боготворила.

— Лорд Седрик был моим отцом, — отрывисто произнес он.

Большие настенные часы принялись отсчитывать время: один — два, один — два…

Оцепенение длилось так долго, что все мое существо было парализовано этим звуком!

Я вышла из этого состояния, как из-под наркоза, придя наконец в сознание.

Как?! Почему я поверила, что Оливер убил лорда Седрика? Путешествие на яхте! Охота на тигра! Неожиданная смерть лорда! Так что же, все это произошло только в моем больном воображении?

Правда вытекала из бездонного колодца. Я поняла, что Оливер не убивал Седрика. К этому добавился не менее фантастический сюрприз о том, что он оказался его сыном! Сколько длилась немая сцена — несколько секунд? Минут? Не имею представления. Оказалось, что я смогла сопротивляться мысли об убийстве, но задыхалась в чистом воздухе невиновности!..

Я растянулась на полу кухни и показала Оливеру жестом, чтобы он дал мне еще глоток виски, ставшего спутником моей жизни.

Склонившись, Оливер поднес к моим губам стакан, приподнял мою голову. Сквозь полуприкрытые ресницы я с волнением смотрела на любимое лицо. Что же он думал обо мне? Ведь я считала происшедшее тщательно обдуманным убийством!

Я привстала, вся дрожа и продолжая сидеть на полу. Мой взгляд, нежный и робкий, ловил взгляд хозяина.

Тысяча вопросов стремилась вырваться наружу, но я не осмелилась задать ни одного. Тем не менее, именно из-за неведения я так глубоко ошиблась в нем.

Он нарушил молчание, задав загадочный вопрос, который я тотчас же поняла:

— И ты любила меня, несмотря на это?

Я кивнула. Я не осмелилась признаться ему, что любила его из-за этого еще больше. Оливер-убийца был мне куда интереснее, чем Оливер-проходимец.

— Я никогда бы не смог убить своего отца, — говорил он, глядя на пол. — Между прочим, у меня не было никакого основания убивать его…

Я молчала. Оливер помог мне подняться, усадил в кресло; сам сел напротив меня, за другой конец стола. Он зажег сигарету, затем поднял на меня свой мрачный взор, в котором светилось любопытство.

— Что заставило тебя поверить, что я убил лорда Давентри?

— Я считала тебя способным на это.

Он поблагодарил меня жестом руки.

— Но зачем мне убивать его?

— Чтобы жениться на мне, естественно.

Он нахмурил брови, с беспокойством размышляя, как будто сыграл козырной девяткой, не помня, был ли побит валет. Затем хладнокровие вернулось к нему.

— Нет… — сказал он, — это абсолютно бесполезно.

Я улыбнулась. Вот уже несколько минут я чувствовала себя вдвойне леди Давентри. Мое положение никогда не было более нестабильным и двусмысленным.

Неожиданно Оливер встал, взял меня за руку. Его лицо осветилось романтическим блеском, глаза лучились.

— Пойдем! — сказал он.

Мы поднялись по лестнице и пересекли холл. На ходу он взял в вестибюле меховую накидку, которую набросил мне на плечи. Затем открыл дверь крыльца, выходящего на восток, и подтолкнул меня навстречу ветру и дождю, которые шквалом обрушились на нас.

— Куда мы идем? — спросила я, дрожа от страха.

Оливер ничего не ответил. Он освещал путь мощным электрическим фонарем, продвигаясь по аллее, пересекающей парк и выходящей к круглой поляне.

На дворе бушевала буря. Облака на небе напоминали морские волны, луна освещала их пену мертвым светом. Звезды, ветер, дождь, луна, облака перемешивались с ночью, простирающейся над башнями замка. Листья на деревьях создавали шум, подобный морскому прибою.

Не сошел ли Оливер с ума? Куда он меня тащит? И почему? Его поведение напоминало бурю, обрушившуюся на ночь. Он казался демоном этой ночи.

Держа меня за руку, он подошел к подножию вяза, приподнял фонарик, луч которого осветил ствол дерева, и мы увидели вырезанное из камня сердце.

— Смотри! — сказал Оливер.

Прижавшись к нему, я расшифровала два имени: «Мэриан — Седрик».

— Мне тридцать три года! — торжественно сказал он.

— Мэриан!..

Ветер сорвал это имя с моих губ, Оливер не услышал меня. Я промокла, как русалка, и дрожала от холода и волнения. Наконец Оливер сжалился надо мной. Он взял меня на руки и, прижимая к себе, донес до замка. Казалось, что он спас меня от опасности и предлагает свое гостеприимство. Уложив меня на диван в красном салоне, прикрыл пледом, подбросил в камин дров и приготовил пунш. За два часа он стал истинным хозяином Давентри.

За темным окном, казалось, виднелся взгляд черных глаз, наполненный меланхолическим упреком. Это был взгляд мисс Мэриан…

Оливер сидел у огня; я вспоминала тот вечер, когда он сделал признание, которое потрясло меня. После долгого молчания он обернулся ко мне, и я увидела его лицо, полное очарования.

— Я сейчас тебе все расскажу.

Я выпрямилась и завернулась в плед, подобно Шерлоку Холмсу. Затем скрестила кончики пальцев и произнесла ритуальную фразу:

— «Расскажите мне вашу историю, уважаемый господин, ничего не упуская; малейшая деталь может иметь решающее значение». А так как Франсуа в этот момент спрыгнул на пол из кресла, в котором спал, я крикнула ему вслед: «Вы можете остаться, мой дорогой Ватсон!»

Оливер не удостоил меня улыбкой; его облик был преисполнен гордости.

Прощай, Оливер!

Оливер начал свой рассказ.

— Вот уже пятнадцать лет я живу для того, чтобы увидеть своего сына в колыбели Давентри!

Сеймур спал в детской, обставленной мебелью из ценных пород дерева. Колыбель Давентри принадлежала замку Давентри. Я внимательно слушала Оливера.

— У меня не было шансов дать сыну все, что принадлежало ему по праву рождения, — продолжал Оливер. — Уж слишком необычно сложилась моя судьба.

Я бросила на Оливера восхищенный взгляд. Мне казалось, что он напоминает капитана Гаттераса, окруженного своим экипажем. Все было плохо. Люди хотели есть, было холодно! Но все это не имело значения! Капитан Гаттерас хотел достичь Северного полюса. Он тоже был англичанином! И тот факт, что этот герой существовал только в голове Жюля Верна, нисколько не приуменьшал его храбрости, выносливости, энергии. Как жаль, что не он достиг своей заветной цели.

— Мою мать звали Мэриан Килманок, — продолжал Оливер. — Она была племянницей леди Морана.

Оливер спросил меня взглядом: «Ты знаешь леди Морана?» Да! Я знала леди Морана, ее портрет был седьмым на левой стороне холла; портрет в полный рост в период ее зрелости, в тяжелом платье зеленого цвета, напоминающем скалу, покрытую мохом; удлиненное бледное лицо, обрамленное пышными буклями, будто груша меж двух кистей винограда.