Сбежать от зверя. Прощение - Анна Григорьевна Владимирова

возьмет шелковые веревки. Это если мне еще повезет…

Захотелось… позвать Стерегова и попросить меня не отдавать.

Когда Тахир меня коснулся, я вздрогнула. Он поднял меня на руки, а я вцепилась в его шею… и, повинуясь порыву, прижалась всем телом. Как же знакомо он пах! Как же я соскучилась по тому, который ушел в прошлой жизни и позволил мне решать… Пальцы слегка сжались на коже Тахира, и я уткнулась ему в шею. Последнее, что увидела – как Катя в палате сползает на пол, хватаясь за кушетку.

В коридоре у стенки стоял Стерегов. Он вцепился в меня взглядом, но я испуганно отвела свой, стараясь больше не давать Тахиру поводов для злости.

– Тахир Муратович, – послышалось спереди, и я сжалась в комок. – У нас приказ проводить вас во избежание…

– Провожайте, – коротко рыкнул Тахир.

Я всхлипнула. Он не тот. Незнакомый, злой, озверевший… Стало дико страшно. Я едва подавила желание выдраться из его лап и позвать на помощь. Пальцы взмокли и заскользили по его горячей коже. И даже дождь не остудил ее, но и меня не заставил вжаться в него снова. Тахир донес меня под охраной до машины и усадил на переднее сиденье.

Хлопнула дверца, и я беспомощно уставилась на Тахира через мокрое стекло. Он что-то хмуро бросил провожатым, те кивнули и направились прочь, а у меня разогналось сердце в груди. Больничная пижама промокла, и я сжалась на сиденье. Мне передали вещи, но переодеться в них я не успела.

С открывшейся двери ударило порывом ветра с дождем, и я оцепенела. Стоило Тахиру сесть, дождь полил сплошным потоком.

Тахир не смотрел на меня. Сложил руки на руле, стиснул зубы и глядел куда-то.

– Я безумно по тебе скучала…

Он шумно выдохнул и опустил голову между рук:

– Не надо…

– Мне не говорить с тобой? – задышала я чаще.

– Не сейчас. – Он рывком выпрямился и завел двигатель. – Оденься, если холодно. Я включу обогрев.

Но я не двинулась.

– Куда мы?

– Подальше.

И машина двинулась в сторону выезда.

Дорогу было сложно разобрать. Мы куда-то ехали, не спеша, без рывков и нервов. Тахир молчал. У него иногда звонил мобильный, но он лишь смотрел на экран и игнорировал вызовы. А я закипала. И только понимание, что все, что сейчас происходит, не в человеческой юрисдикции, заставляло меня следовать его просьбе.

– Голодная?

– Да.

Через несколько минут машина свернула к супермаркету и остановилась. Тахир замер, будто все простое давалось ему сейчас через какие-то надрывы.

– Тахир… – позвала я.

И он словно очнулся:

– Я быстро.

Я осталась одна. И стук дождя по машине.

Не верилось. Все произошло так быстро, что невозможно успеть осознать. А ведь я даже не придала значения тому, что это Стерегов позвонил Тахиру.

Он отпустил меня…

Я потянулась за пакетом от Кати, развернула его… и на колени мне выпала визитка Михаила. Покрутив ее в пальцах, я облизала пересохшие губы, чуть опустила стекло и вытолкнула визитку в щель. В пакете оказались заключение, выписка и таблетки.

Но боль прошла. Ее просто как рукой сняло.

Я вздохнула и перевела взгляд в окно. Могла ли Катя все это подстроить?

Я не врач, конечно, но она будто оставила меня у себя под присмотром. Ведь, если бы Тахир пришел за мной в усадьбу Стерегова, наверняка была бы бойня. А так – я осталась у нее ровно до того момента, как лопнули нервы у Михаила. Но откуда она знала, что он даст слабину и отпустит?

От того, как резко вдруг открылась задняя дверь, я вздрогнула, и сердце зашлось. Зашелестели пакеты, брызнуло россыпью холодных капель в затылок, и Тахир вернулся за руль.

– Что такое? – потребовал он.

И этот его привычный когда-то сканирующий взгляд…

– Ты все тот же? – тихо спросила я.

– Нет, – хрипло ответил он, но взгляда не отвел. – Но ведь и ты тоже.

– Я просто беременна, – задохнулась я вдруг воздухом, и по щекам покатились слезы. – А ты… Ты молчишь…

– Ты прижималась к нему, – стал глухим его голос. – И давай пока замолчим.

– А когда ты позволишь мне говорить? – прошептала я, чувствуя, что горло сдавило таким спазмом, что следующий вдох сделать будет сложно.

– Сейчас проблема у меня, – дышал он все чаще, склоняя голову ниже.

– А у меня…

– Марин, – перебил он. – Дай мне время.

– Я дала тебе много времени.

– Мне нужно время на другое – переварить увиденное, – понизил он голос до хриплого шепота. – Ты носишь моего волчонка, но зверя ты предпочла другого.

И горло его задрожало от рычания.

– Ты в себе?! – взорвалась я. – Я звала тебя! Когда было больно, и я думала, что все, я звала только тебя! Даже Стерегов не выдержал! И права у тебя нет требовать, чтобы я терпела эту боль! Никто такого не заслуживает! Я – тем более! Если бы ты знал…

– Просто помолчи! – рыкнул он по-звериному.

– Зачем ты меня увез?! Прибить где-нибудь по-тихому?

– Нет. – И его глаза загорелись совсем незнакомо, верхняя губа поднялась, являя мне острые клыки. – Я увез тебя спрятать, накормить, отогреть и успокоить. Не заводи меня! Не сейчас!

– Скажешь, когда можно будет, – и глазом не моргнула я.

И когда только нервы стали такими стойкими? Не иначе Стерегов тому способствовал!

В глубине души неожиданно всколыхнулись незнакомые мне противоречивые желания. Я хотела наброситься на Тахира, сорвать к чертям с него одежду и впиться в его зубастый рот… а потом вытащить пистолет у него из-за пояса и пристрелить в сердце.

Я устала его бояться.

– Ты – единственный мой мужчина, – отвернулась я к окну и скрутилась в комок. – Вернись уже, пожалуйста…

Тахир больше не сказал ни слова. Слышала, как тяжело дышал некоторое время, потом его дыхание выровнялось, и я прикрыла глаза. Машина тронулась, и дождь забарабанил звонче, испытывая нервы на прочность. Через полчаса город остался позади. И дождь – тоже. Свет фар разбивался о мокрую дорогу, почти не давая света, и я начала засыпать.

– Опусти кресло, – тихо предложил Тахир. – Булочку будешь?

Я согласилась на все его предложения и устроилась удобнее.

– Куда мы едем?

– У меня есть дом за городом.

– Ты говорил.

– Это другой. Про него не говорил.

– Долго ехать?

– Еще минут сорок.

Я скосила на него взгляд, пытаясь узнать в нем его прежнего.

– Почему ты попал в больницу? – осторожно спросила.

– В меня стреляли.

– Что? – приподнялась я, растерянно моргая. – Стерегов?

– Нет, – хмурился он. – Так вышло.

– Ты предпочел попасть под пулю? – осенило меня. Судя по его напряженному взгляду,