Измена командармов - Андрей Владиславович Ганин

критический для неприятеля момент боя наши герои, введенные в заблуждение благодаря вероломству противника, надевшего наши отличительные знаки и выставившего части с белыми флагами, вынуждены были отойти на западную окраину деревни. В боях подобные случаи встречаются нередко. Бой складывается из ряда наступательных и отступательных движений, называемых общим словом — маневр. Отступление в бою имеет целью отвести войска из создавшегося невыгодного положения, дабы сейчас же использовать в более выгодных условиях. В бою под Левинкой атакующим частям предстояло выйти из сферы ружейного огня, пользуясь местными укрытиями от него. Здесь войска должны были закрепиться, пользуясь лопатой, дабы быть готовыми к выполнению новой задачи. При таком положении противник бы оставался охваченным железным кольцом наших цепей и естественно вынужден был бы продолжать предпринятое большинством его частей отступление на Восток. Вместо этого наши роты, доблестно выполнившие первую задачу, но мало знакомые с условиями боя, начали безостановочный отход, причем самарские роты, вместо того чтобы отходить на правый фланг, с которого они начали наступление, двинулись за 3[-й] ротой Вольского полка, чем и обнажили правый фланг и артиллерию. Незначительная партия противника воспользовалась этим случаем и стала охватывать справа выдвинутую из резерва 2[-ю] роту Вольского полка, чем, в конце концов, и принудила эту последнюю, несмотря на героическое сопротивление ее, начать отход. В результате блестящая победа, которая была достигнута нашими войсками, оказалась неиспользованной. Противник, очистивший Левинку почти одновременно с нашим отходом, вышел из тяжелого положения, оставивши только 70 трупов. Молодые войска Народной армии, героически ринувшиеся вперед, оказались не в состоянии задержаться вблизи поля сражения и отошли от него на весьма значительное расстояние. Обращаю на это внимание, как к[оманди]ров, так и солдат. Требую от первых — объяснить солдатам порядок отхода, который установлен военной наукой и военным опытом. От солдат требую большей веры в себя, веры [в] великую историческую роль, которая ими выполняется теперь, сознание которой должно давать большую стойкость при невыгодных положениях.

Все должны знать, что в бою успех, в конце концов, остается на стороне того, кто сильнее духом. Приказываю начальникам частей производить тактические учения с обозначенным противником, в которых практиковать как наступательные, так и отступательные движения. Вполне уверен, что при должном внимании и интересе к нашему военному делу наши молодые части обретут необходимое умение пользоваться с выгодой для дела всяким создавшимся в бою положением. Мужество наших войск не подлежит никакому сомнению. Оно и не может быть иначе, т. к. мы защищаем великую Россию и завоевания великой революции.

Солдаты! Больше веры в себя! Приказ этот прочесть во всех ротах, батареях, эскадронах и командах»[281].

16-19 августа Махин ездил в Самару. Еще на заседании Комуча 19 августа было постановлено произвести его в следующий чин[282]. На следующий день, 20 августа 1918 г., Махин был произведен постановлением Комуча в полковники[283]. Соответствующий приказ Комуча № 253 датирован 24 августа 1918 г. Мотивировка производства была следующей: «За проявленное мужество и самоотвержение в боях и искусное руководство вверенным ему отрядом»[284]. Старшинство в чине было установлено с 8 августа, т. е. со дня боя под Левенкой. Тогда же персональными приказами в следующие чины произвели и других видных военных деятелей Комуча: Н.А. Галкина, В.О. Каппеля, В.И.Лебедева, Б.К.Фортунатова.

По данным к 26 августа 1918 г. в Народной армии Хвалынского района (Хвалынской группе Народной армии) числилось 329 офицеров, 10 врачей, 10 военных чиновников, 109 унтер-офицеров, 1282 добровольца, 1790 военнообязанных при 631 лошади[285]. Таким образом, боевой состав войск Махина был равен 3510 бойцам. В подчинении Махина находились 7-й Хвалынский и 8-й Вольский стрелковые полки 2-й стрелковой дивизии, 4-я батарея 1-й артиллерийской бригады, 5-я и 6-я батареи 2-й стрелковой артиллерийской бригады, конный дивизион 2-го Сызранского кавалерийского полка.

Однако инициатива уже переходила к красным. Наступление Махина застопорилось под Николаевском, которым его отряд овладел на один день 20 августа[286]. Уже утром 21 августа в город вошли чапаевцы[287]. Войска Народной армии отошли на Хвалынск. В частях вспыхнула эпидемия тифа и малярии.

6 сентября в 18 часов Махин взял Вольск, ворвавшись в город фактически на плечах красных. Была разбита Вольская советская пехотная дивизия (на момент поражения входила в состав 4-й советской армии, 7 сентября передана в 1-ю армию), погибли ее начальник и начальник штаба, в плен попало около 400 человек, вся дивизионная артиллерия (6 орудий), пулеметы и делопроизводство штаба дивизии[288]. Косвенно подтверждает гибель командования дивизии то, что 9 сентября в дивизию был назначен новый начдив И.Н. Гаврилов[289]. Речь шла о созданной незадолго до этого на основе Поволжской группы войск слабой дивизии численностью 1080 человек при 6 орудиях и 9 пулеметах без налаженной дисциплины, с неустойчивым личным составом из мобилизованных и слабым аппаратом управления[290]. Все это не умаляет достоинств Махина как умелого тактика. Наступление красных на Хвалынск было отбито. Махин развивал успех далее. Генерал С. А. Щепихин впоследствии отметил: «Хвалынск и Вольск были трофеями Махина, и Саратов мог считать свою участь предрешенной»[291]. Однако вышло иначе.

9 сентября командующий Поволжским фронтом Народной армии генерал-майор С. Чечек телеграммой поздравил Махина с победой: «Полковнику Махину и его храбрым войскам. Поздравляю от души с новым успехом, которым опять доказали жизненную силу молодой армии. Передайте всем своим сознательным солдатам мою искреннюю благодарность и признательность и весть, что с востока двигаются уже эшелоны братских по оружию народов для подкрепления и смены»[292]. Впрочем, братских эшелонов бойцы Народной армии так и не дождались.

Реальное положение частей Махина было достаточно сложным. Очень ярко проблему нехватки сил демонстрирует телеграмма Махина командующему фронтом и управляющему военным ведомством Комуча от 8 сентября: «Ввиду продвижения войск за Вольск необходимо выделение сил для гарнизонной службы [в] Хвалынске и охраны этапов тыла. Прошу разрешения немедленно развернуть Хвалынскую добровольческую дружину с 79 человек до трехротного состава, мобилизовав граждан города Хвалынска от 25 до 30 лет.

Без этого я принужден буду оттянуть часть сил с фронта, что сильно ослабит боевое положение Вольска»[293]. Когда судьба фронта зависит от наличия нескольких сотен человек подкрепления, это свидетельствует о глубочайшем кризисе военной системы, принятой в Народной армии, и о том, что за несколько месяцев существования Комуча вопрос с пополнениями так и не был возведен в систему, а массовая мобилизация провалилась. При таком положении вещей многое зависело от личных способностей командиров. Результатом усилий Махина, проявившего себя в целом в качестве грамотного и энергичного