Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол

Основная масса зрителей теперь гужевалась в центре зала. Толпа колыхалась, галдя, и отвечала на приветствия исполнителей всплесками аплодисментов и свистом.

Подхватив одежду, мы перебрались на другую сторону возвышения и очутились рядом со сценой, но теперь Мелёшин и его легкомысленный друг оказались над нами. В голове прояснилось, и я с облегчением вздохнула. По крайней мере, начала вслушиваться в слова песен и в музыку.

- Сейчас! - возбужденно заерзала на сиденье Аффа.

На сцену вышла новая группа.

- Третий слева, - пояснила на ухо девушка. Парень, о котором она говорила, оказался симпатичным, высоким и кудрявым. - Это Костик, он достал билеты.

Как выяснилось, Костик не солировал, а играл на гитаре. Песню о перипетиях судьбы разбившегося гонщика исполнил плотно сбитый парень с розовыми волосами торчком. Собрав свою порцию аплодисментов и криков восторженных слушателей, группа удалилась со сцены.

Аффа выглядела разочарованной. Во время танца следующей группы она, не переставая, делилась со мной своим огорчением и не оправдавшимися надеждами.

- Я думала, он будет петь и перед выступлением скажет: "Посвящаю песню моей девушке".

- Если каждый певец начнет передавать приветы всем знакомым и родственникам, то концерт затянется на неделю, - начала я утешать расстроенную соседку и замерла с открытым ртом. Под свист и приветственные крики толпы на сцене появился... Тёма с гитарой в руке. Передвинул стул к краю сцены, уселся, поставил гитару на колено и выровнял микрофоны по высоте.

- Тёмыч, Тёмыч, Тёмыч! - скандировали в массах.

По реакции вопящей публики стало ясно, что парень является завсегдатаем выступлений и пользуется популярностью в непрофессиональной среде музыкантов.

В ответ на звучные лозунги Тёма сделал жест ладонью, означавший примерно: "извиняйте, но сегодня будете разочарованы" и обаятельно улыбнулся - у меня аж дух захватило. В джемпере с двумя верхними расстегнутыми пуговицами, из-под которых выглядывал краешек футболки, парень выглядел неотразимо. Если вспомнить, при каких обстоятельствах я познакомилась с ним, а также учитывая кратковременность нашего общения, то Тёма стал для меня чем-то вроде дальнего родственника, благодаря знакомству через Марту и Олега.

Публика требовательно засвистела.

- О тех, кто сводит нас с ума на протяжении тысяч лет, - сказал парень в микрофон, и приятный голос разнесся из динамиков по залу.

Толпа воодушевленно захлопала, и Тёма запел. Без поддержки в виде ударных и синтезатора, он пел одиноко, но оттого не хуже других исполнителей, а даже лучше. У него был сильный, хорошо поставленный голос, ни разу не сфальшививший. Заслушавшись, я не сразу вникла, что парень пел о первой женщине на Земле, введшей первого мужчину во сладость греха, и о том, что спустя много лет её дочери продолжают будоражить несчастных представителей сильного пола, толкая на безумства и безрассудство.

По мере того, как Тёма пел, мое лицо горело сильнее и сильнее, потому как в песне шла речь о Еве. Аффа тоже сообразила, на кого намекал певец.

- Эвка! - закричала на ухо, и я чуть не оглохла. - Он же о тебе поет!

- Почему обо мне? - закричала в ответ.

- Ты его знаешь? Такой красавчик! - воскликнула девушка с горящими глазами.

- Немножко знаю. Сталкивались, - кивнула я.

Все-таки Тёма пел не обо мне. Его песня была гимном хитрым бестиям, прознавшим о слабых местах простодушных мужчин и научившимся вертеть простаками себе во благо.

- О тебе, о тебе! - опровергла Аффа. - Он в твою сторону смотрит.

- Скажешь тоже, - засмущалась я и мельком огляделась вокруг. На меня никто не глазел, к тому же, Тёма пел для зала, а не для меня.

Зато последний куплет поверг в смятение. Парень признавался в своей слабости и с радостью отдавал себя в нежные руки той, что соблазнила первого мужчину на Земле, соглашаясь принять погибель из ее медовых уст. Завершающие аккорды потонули в шквале аплодисментов и криков. Аффа хлопала как сумасшедшая.

- Вот это я понимаю! - закричала она. - Как его зовут?

- Тёма. Тимофей, - ответила я, не зная, как воспринимать прозвучавшую песню. Конечно, её следует рассматривать в качестве дружеской и шутливой. Совсем необязательно, что эта песня именно про меня. Мало ли на свете девушек с таким же именем?

Но певец развеял последние сомнения. Поднявшись, он послал воздушный поцелуй в нашу с Аффой сторону под рев и свист слушателей, а потом удалился со сцены.

- И ты говоришь, что он пел не для тебя? - со сверкающими глазами спросила девушка. - Шикарная песня! Потрясающее признание!

От замешательства я была готова провалиться сквозь землю. Казалось, что взгляды присутствующих в зале сосредоточились на мне.

- Он ни в чем не признавался, - возразила громко. - Просто совпали слова из песни.

- Ага, - энергично закивала головой девушка. - Но ведь понравилось?

Пришлось признать, что Тёма исполнил песню на "отлично". У меня горели лицо, уши, шея. Руки дрожали, словно у пропойцы в последней стадии белой горячки, однако я продолжала убеждать себя, что Тёмина песня - чистая случайность и не имеет ко мне отношения. Откуда бы парень узнал обо мне и как сумел разглядеть в беснующейся толпе?

- Хочешь выпить? - спросила Аффа, когда на сцене появилась следующая группа и принялась выделывать акробатические чудеса под музыку. - Охладись, а то вся красная.

Я растерялась, не зная, тратиться ли на коктейль или сэкономить. Наверное, эффективнее вылить его себе на голову, нежели принять внутрь. Аффа опять решила за меня:

- Подержи наше место. Быстренько сбегаю, проветрюсь и принесу чего-нибудь выпить. Вдруг увижу Костика или твоего Тёму?

Не дожидаясь моего согласия, она натянула пальто и исчезла. В ожидании девушки я разглядывала шумное сборище. В целом, мероприятие оказалось веселым, а народ - простым и без тараканов в головах. Тёмино выступление вообще сразило меня наповал. При встрече выскажу ему недовольство публичными поцелуями, пусть и воздушными.

Поглядев на часы, я вспомнила, что мне, как бедной Золушке, пора покидать бал. Гномик на часиках намекал о времени впритык, если хочу успеть в институт. Задумавшись, я не сразу заметила протискивающуюся через толпу Аффу, бледную как мел. Она бросилась ко мне и закричала:

- Эвка, там Мелёшин твоего трубадура убивает!

4.2

Уловив смысл слов, я сначала решила, что ослышалась. Тёму избивает садист Мелёшин!

Вскочив со стула, бросилась к выходу. Аффа проталкивалась рядом:

- Наверху у черного выхода, - объясняла она. - Прямо по коридору.

Сообразив, что смертоубийство осуществляется на улице, я вернулась за курткой и наспех напялила. Работая локтями, полезла сквозь толпу к двери и помчалась по коридору, загибавшемуся гнутой буквой Z. Следом дробно стучала каблуками Аффа.