Некромант на страже человечества. Том 3 - Никита Клеванский

— А не то что? — сдвинул брови Наставник, в свою очередь напомнив, что он может уже и не молод, но все еще воин и Осознавший, а значит не позволит помыкать собой, как мальчиком на побегушках.

Оба спорщика метали глазами молнии и начали призывать на помощь Межмировую Энергию, готовясь решить конфликт силой. Вот только мне до их возни не было никакого дела. И стой я с другой стороны, ближе к лестнице, спокойно ушел бы, оставив их швыряться друг в друга умениями. Сейчас же они мешали мне пройти. А потому…

В зловещей тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы Древа, мой щелчок пальцев прозвучал подобно грому. А в следующий миг передо мной затылок к затылку возникли две шеренги зомби, выпорхнувшие из Теневого хранилища, и ставшие чем-то вроде барьера из мертвой плоти, который разделил Умана и Чагаша.

Но не успели эти двое и рта открыть, как послушные моей воле приспешники синхронно сделали шаг вперед, оттеснив дуэлянтов и образовав мне свободный коридор. Которым я тут же спокойно прошествовал к выходу.

Я не смотрел специально, но, пряча зомби обратно в Тень, боковым зрением заметил, как переглянулись Наставник с мэлэхом. На их лицах не осталась ни следа от раздражения или агрессии, а челюсти ползли вниз так и вовсе с синхронностью олимпийских плавчих. Будь они одного возраста, их можно было бы даже принять за близнецов — настолько удивленной выглядела эта парочка.

— У него еще осталась Межмировая Энергия⁈ — чуть ли не задыхаясь, выдавил из себя Уман.

— Ты еще не видел, что он на плацу творил. — в тон ему ответил Чагаш. — И как разделался с Гибольтом.

— С кем?

— Дварф второй ступени. Заправлял тут в отсутствие Инделлан.

— И как он с ним разделался?

— Играючи! И это сразу после становления Осознавшим. Ты, вот, так смог бы?

— Сильно сомневаюсь. — честно признался караванщик.

— Не сомневайся. Не смог.

— Дела-а-а… — протянул Уман. — Кто же он такой, во имя Захауруна?

— В душе не ведаю. Но ставлю золотой гульден против пуговицы, что боги им уже заинтересовались. И нужно или держаться подальше…

— Или занять место в первых рядах.

— Именно.

Глава 12

Как я и обещал, на следующий день случился праздник. Отдохнувшие за ночь крутолужцы еще не до конца верили в происходящее, но на них никто не кричал, не гнал на работу, да и нелюдей на горизонте не наблюдалось. Разве что в числе моей свиты. Однако эти молчаливо драили особняк или сидели в Теневом хранилище, верноподданно ожидая приказов своего господина. То есть меня.

Хм, а я ведь и вправду теперь господин. Настоящий барон. Уверен, еще требовалось уладить какие-то формальности с бюрократической машиной, но по факту бразды правления Дальним Крутолугом уже лежали у меня в руках. Благодаря выходке Леуштилата. Ну или из-за его попустительства.

И к новому статусу мне еще предстояло привыкнуть.

Пока что же люди готовились к торжеству, доставая все самое лучшее, что удалось сохранить, и активно потроша устроенные нелюдями склады. Не сказать, что те ломились, но снеди захватчики скопили немало: зерно, мясо, овощи и даже рыба, причем выловленная не только в Стременной, но и в закрытой мною Трещине, — все это извлекались на свет и тут же передавались в руки самых способных поваров, а то и людей, обладающих врожденными кулинарными умениями.

Сначала робко, а затем все смелее, крутолужцы начинали улыбаться и шутить, зазвучали первые песни, женщины сплетали венки из опавших листьев, а мужчины таскали столы и устанавливали их прямо в поле, в виде фигуры, напоминающей «Ū».

Быстрее же всех адаптировались дети, в природе которых лежало бегать и озорничать. И сегодня им позволялось многое.

Я в подготовке не участвовал. Проснувшись, я первым делом велел найти мне кого-нибудь, умеющего обращаться с кузнечным инструментом, а когда такой человек сыскался, попросил его осторожно надпилить уже до чертиков опостылевший подавитель у меня на шее. Его запорный механизм повредился во время интимной встречи со сталагмитом, и другого способа избавиться от железки не оставалось. Становиться же рабом я больше не собирался. Даже для виду. Никогда!

В итоге ошейник, общими усилиями разорвав тот на две половины, с меня сняли сильнейшие из имевшихся на тот момент прислужников — Элельвед и Зири. Эльф по идее мог бы справиться и сам, но одна его рука все еще висела плетью, и заняться ее починкой мне еще только предстояло. Таким образом я окончательно — пусть и символично — освободился от ярма невольника, что, вкупе с прочим, знаменовало для меня начало новой жизни.

Закинув обломки подавителя в выгребную яму, я отправился в комнаты, где мы некогда обитали дружной любящей семьей. Я надеялся вновь почувствовать хотя бы отголосок былых времен; ощутить призрак радости и счастья; пускай даже кончиками пальцев, но прикоснуться к месту, где царил дух взаимопонимания, прощения, поддержки и других вещей, ставших доступными мне лишь после перерождения.

Мама…

Папа…

Энн…

Фил…

Эти имена застыли у меня на губах кристаллами инея. Я был готов выкрикнуть их, разорвать оковы льда, вновь открыть сердце столь трепетно хранимым в глубине души чувствам, но опороченные чертовыми нелюдями стены уже не хранили некогда царившее здесь тепло. И они страдали вместе со мной, вспоминая безмятежные дни отнятого у меня мира.

Так и не найдя того, что искал, я спросил у Чагаша, что нелюди сделали с телами павших защитников. Наставник подвел меня к окну, выходившему на задний двор особняка, и махнул рукой в сторону подступавшего к зданию леса.

— Они сильно не заморачивались. — поведал Чагаш с привычно угрюмым выражением лица. — Свалили всех в одну яму: и своих, и наших. Сходи, глянь если хочешь. Вон, прямо за теми деревьями. А тебе зачем?

Я не ответил и, молча кивнув в благодарность, отправился в указанное место. Нашел я его без труда, но лишь благодаря умению Некроманта. Мертвецы взывали ко мне. Пусть тела их давно истлели, а сами они превратились в обглоданные червями скелеты, но даже так они все еще хотели жить. И всем своим потусторонним естеством тянулись к тому, кто мог дать им эту жизнь.

Вернее, ее жалкое подобие. Ведь разве можно называть жизнью существование в виде безмозглой оболочки, во всем послушной могущественному колдуну? Кто как не маг смерти знает ответ. И я скажу: нет нельзя. Но вот только мне на это было наплевать, ведь теперь некромантия — часть моей сущности, отказываться от которой я не собирался.

Извлеченная