Почти как три богатыря - Николай Шмигалёв

Да! Цыган, судя по всему, был не из робкого десятка!

Так думали его товарищи, с тревогой наблюдая за разыгравшейся над озером битвой. Захваченные шокирующим зрелищем, они даже не заметили, как отплывшая в сторону лебедь, потеряв сознание, завалилась набок и. ушла под воду.

Цыган же при очередной атаке был встречен прямым в голову, и на мгновенье «поплыв», попал уже в стальные захваты коршуновских когтей. Гадко захохотав, Джафаркул подло начал топить храброго «петушка». Он опустил его под воду и, несмотря на все старания Яшки, бившего крыльями по воде, не давал тому глотнуть спасительного воздуха. Уже изрядно наглотавшись воды, цыган умудрился на долю секунды высунуть голову на поверхность, чтобы позвать на помощь друзей, но из-за нехватки кислорода в голове, из его горла вырвалось булькающее «Кука-рек-ку!».

В этот самый момент и произошло чудо дивное или удачное для цыгана, стечение обстоятельств: словно вспомнив о чём-то более важном, «коршун» Джафаркул выпустил «петуха» Якова и, сломя голову, ломанулся прочь от озера. Яшка высунул петушиную голову над водой, откашлялся и, обозрев звёздное небо на наличие коршуна-вампира, закричал стоявшим на берегу товарищам:

– Братва! Где коршун?!

– Смотался куда-то! – крикнул в ответ радостный Царевич, до последнего не веривший в такой исход поединка.

– Всё нормально! Молодчина! – помахал цыгану-«кочету» Василевс. – Ты его своим кукареканьем спугнул!

– В смысле? – озадаченно глянул Иван на Премудрого.

– У Джафаркула рефлекс сработал, – «открыл» ларчик колдун. – С третьими «петухами» вампиры в спешном сворачивают свою чёрную деятельность, где бы то ни было, и хоронятся до следующей ночи в своих вертепах.

– Вот вам и «Петя-петушок, золотой голосок», – протянул Царевич и указал колдуну на озеро. – Смотри, Яков вновь человеком обернулся!

На середине озера плескался вернувшийся в исходное состояние цыган.

– А где лебедь? – вновь огласил своим зычным голосом Яков утихшую гладь озера. – Улетела, что ли?

– Да вродь не взлетала, – Василевс виновато развёл руками, дескать, болван, согласен, не усмотрел за птицей.

– Может, ко дну пошла?! – сморозил «глупость» Иван, позабыв, что даже мёртвая водоплавающая птица (не к месту, конечно, сказано) не тонет.

– Не смеши нас, – бросил Премудрый, но Сероволк, видимо, тоже запамятовавший о такой особенности пернатых с ластами, решил проверить «догадку» Царевича.

Набрав полную грудь воздуха, Яков шумно нырнул и поплыл ко дну. Раздвигая пушистые, словно еловые ветви, водоросли, цыган осматривал илистое дно метр за метром и, наконец, увидел её. Ну как её – белое пятно на тёмном фоне сумрачного дна. Подплыв поближе, цыган чуть воздух не выпустил, так захотелось ему высказаться от удивления. А удивлению не было предела. Вместо благородной птицы на «постели» из водорослей лежала, раскинув лёгкие «крыла», белокурая девица-краса, длинная, как лебединая шея, русая коса. Быстро проанализировав ситуацию, цыган понял, что на этом поиски лебедя окончены, и надо спасать утопленницу. Распугав своим воинственным видом облизывающихся сомов, Сероволк схватил девушку в охапку и поспешил на поверхность, тем более что и запасы воздуха в лёгких были на исходе.

Пару минут спустя Яша выбрался на берег, неся на руках бездыханное дело «лебёдушки».

– Это кто ещё? – поспешил навстречу выбивавшемуся из сил цыгану Иван и перехватил «добычу».

– Не знаю, под водой времени не было знакомиться, – устало пошутил Яков и присел на обтёсанный под куб камень отдышаться. – Но в подводном царстве, судя по внешнему виду, недавно. Могу предположить, что это заколдованная в птицу бабёнка.

Иван положил девушку на. на газон (я просто не знаю, как ещё можно назвать аккуратно подстриженную в лесном массиве траву). Над девушкой склонился колдун, «послушал» ритмическое движение стенок артерии, вызываемое сердцебиением (медики этот феномен называют пульсом) и. ахнул.

– У неё пульс зашкаливает, 330 ударов в минуту! – ещё раз ахнул Премудрый. – А она не дышит, воздух не поступает в организм. Это очень опасно! Может случиться передоз углекислого газа, и мозг у «лебёдушки» «крякнет».

– Что делать? – подскочил к девушке и колдуну цыган. – Где сейчас скорых лекарей искать?

– Успокойся и соберись! – «успокоил» и «собрал» Якова Премудрый. – Нужно срочно ей сделать искусственное дыхание, рот в рот, провентилировать лёгкие, иначе никак. Действуй, Яша!

– Кто, я?

– А кто? Тебя никто не просил, ты сам её вытащил из воды, – «подбодрил» колдун новоиспечённого «спасателя на водах». – Тебе и флаг в губы!

– Не робей, Яша, это не страшнее стычки с вампиром, – «подбодрил» со своей стороны его и Царевич. – Если хочешь, давай я, у меня опыт уже есть.

– Ага, щас! – оскалился цыган и, набрав в грудь воздуха. впился своими губами в посиневшие губы утопленницы.

Раз за разом отрываясь от девушки, Яков с надеждой и тревогой наблюдал, как меняют цвет её пухлые губы: с синего в фиолетовый, затем в светло-розовый, цвета ранней зари, затем в малиновый, алый, пурпурный, багровый, цвета океанского заката, и, наконец, в сочный тёмно-вишнёвый. Оторвавшись в очередной раз, Сероволк увидел, как задрожали истерзанные его волчьим старанием губы красавицы, затрепетали длинные ресницы, и девушка, открыв лучезарные, как показалось цыгану, глаза, зашлась в немилосердном кашле. Яков поднялся и отошёл в сторону, уступив место Василевсу Премудрому, захлопотавшему над девушкой, словно над родной кровиночкой. Когда девушка окончательно пришла в себя, Василевс с Царевичем помогли ей подняться с земли. Колдун снял свой плащ и покрыл девичьи плечи.

– Спасибо вам, добрые люди! – поклонилась в пояс девушка, её коса, грациозно переметнувшаяся через плечо, почему-то привела цыгана в сильное замешательство. – А куда делся злобный Джафаркул?

– Ты его знаешь? – в голову колдуна закралось смутное подозре.

– О нём наш водопалавающий «Акелла» Яша – парень не промах – позаботился! – не дал оформиться подозрению в голове Василевса Иван, представляя «героя дня». – Сюда тот дрянной коршун больше не сунется.

– Всего делов-то! – отмахнулся цыган, немного всё-таки прихвастнув. – Подумаешь, гопника залётного отогнал!

Девушка же была иного мнения.

– Спасибо тебе, богатырь! – вновь поклонилась она, теперь уже лично, покрасневшему от смущения Яшке и, нежно погладив того по опухшей от драки щеке, произнесла: – Ты ведь не гопника прогнал, ты маньяку «навтыкал»!

От таких слов Якову стало и вовсе не по себе: захотелось почему-то бежать сломя голову в джунгли, крича песню про мохнатого шмеля и душистого хмеля.

– Я тебе это припомню! – мигом вернула «из джунглей» девушка Сероволка, учуявшего стальные нотки в её ласковом голосе. – Век помнить будешь!

– Извините меня, мадемуазель, – обратил девичье внимание на себя Василевс. – Мне, право, неловко, но позвольте узнать ваше имя.

– Отчего же не сказать. Моё настоящее имя Аликантрония. Для друзей Алика, а для остальных я Царевна-Лебедь.

– Точно! Точно! Вспомнил! – хлопнул себя по лбу Василевс. – Ты, то есть вы, та самая царевна, Царевна-Лебедь. Княгиня оборотней! А я смотрю, что-то знакомое, где-то слышал, читал. Знаете ли, польщён, весьма польщён знакомством! Разрешите представиться: маг, алхимик, звездочёт, космоэнергет, ученик восточных мудрецов Василевс Премудрый! – колдуна словно подменили. Обычно выдержанный, сейчас он больше смахивал на хвастливого юнца. – Это с моей подсказки Яков обернулся петухом, ха-ха, представляете, петухом, и вступил в драку с Джафаркулом.

Осмыслив, что сказал колдун, Алика подняла руку, предлагая тому замолчать, и повернулась к цыгану.

– Ты что, тоже оборотень? – спросила она у бледного, как стена, Сероволка. – Ты оборачиваешься в петуха?

Василевс, поняв, что ляпнул лишнего, нечаянно оказался за спиной Царевича, но цыган даже и не думал кидаться на него.

– Нет, я не оборотень, это меня колдун заколдовал, – ответил Сероволк, угрюмо смотря в глаза царевне.

– И то лишь на двенадцать минуток, – напомнил Василевс из-за Ваниной спины.

– Жаль! – огорчённо промолвила Алика. Уловив резкий запах силы и ярости, исходившие от её спасителя, она, легкомысленная, подумала, что, возможно, встретила родственную душу.

– Но мои родители и мой дед были оборотнями! – выпалил Сероволк. В его глазах появились зелёные, холодящие душу огоньки. – Просто деду не хватило духу передать мне свою силу! Но в душе я волк, человек-волк!

После этих слов Яков задрал голову к небу и запел волчью песнь.

И тут случилось неожиданное: тело цыгана вздыбилось навстречу луне, грудь раздалась в стороны, ноги и руки выгнуло, а лицо вытянулось в большую волчью морду. Спустя несколько мгновений Яков превратился в огромного седого волка-оборотня, продолжавшего выть на луну. Увидев обращение, Царевна не сдержала чувств, в мгновение ока обернулась в белую волчицу и в дуэте с Яковом «спела» «лунную сонату».