Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

Муж ее, ростовщик д'Этиоль, уже был назначен главным поверенным по делам в Лионе. Огромные доходы от новых служебных привилегий служили как бы вознаграждением за невольную разлуку с супругой… Впрочем, он всегда помнил, что и с ним‑то она сошлась, бросив первого своего мужа, бедного Нарцисса Рамо – не по любви, разумеется, а по расчету…

Богатством ростовщик отнял ее у бедняка Нарцисса. Теперь Людовик той же ценой отнял ее у ростовщика. Сама судьба, казалось, покарала д'Этиоля за похищение очаровательной Жанетты у ее первого мужа. Недолго обладал ростовщик красавицей–женой. Став маркизой, Жанетта безжалостно покинула его.

Дочь мясника Жанетта Пуассон быстро шла к своей цели, намеченной ею еще в ранней юности. Богатство, блеск и роскошь с детства манили к себе ее пылкое воображение. Желание властвовать над другими, повелевать окружающими всегда было свойственно ее честолюбивой натуре. С годами она лишь более определенно очертила свою программу. Случай помог ей, и теперь она жила одной только мыслью – встать во главе государства и видеть всю Францию у своих ног.

Молодой придворный офицер Шуазель д'Амбуаз, который на охоте так самоотверженно остановил взбесившуюся лошадь маркизы, тоже не устоял перед пленительными чарами обаятельной амазонки. Встречи с ней при дворе подогревали его страсть. По службе ему часто приходилось бывать близ обворожительной маркизы де Помпадур, и всякий раз в таких случаях он буквально не в силах был отвести от нее своих очарованных глаз.

Однажды он был назначен к ней на дежурство, и когда она пригласила его к себе, чтобы дать ему кое–какие поручения, он не выдержал и упал перед ней на колени.

Со снисходительной улыбкой глянув на молодого офицера, Жанетта великодушно протянула ему свою хорошенькую ручку, чтобы поднять его.

– Не делайте себя несчастным, Шуазель, – произнесла она добродушным тоном. – А если король увидит и узнает?..

– Но я боготворю вас, маркиза! – страстно прошептал Шуазель. – Один взгляд ваших чудесных глаз для меня дороже всего! За один этот взгляд я готов отдать свою жизнь!

– Вы хотите признаться мне в любви… – с сожалением ответила Жанетта. – Гоните от себя это чувство! Гоните, если только вы действительно хотите сделать блестящую придворную карьеру. Любовь в корне убивает честолюбие. Я вам искренне советую побороть в себе это пагубное чувство…

– Требуйте моей жизни, маркиза! Требуйте от меня всего, чего хотите, но не заставляйте отказываться от моей любви!

– Выслушайте меня спокойно, Шуазель, – участливо продолжала Жанетта. – Ни для кого не секрет, что мы оба явились ко двору с единственной целью – сделать карьеру. Прекрасно! Не будем же отвлекаться в сторону и прежде всего достигнем полного осуществления нашей цели. Вы – бедный молодой офицер, пробивающий себе дорогу в жизни исключительно собственной энергией. Я при дворе – совершенно чужая. Дайте же мне вашу руку, Шуазель, и будем действовать сообща. Будьте добрым другом Жанетты, которая жаждет славы наравне с вами. Не думайте больше о любви, вспомните лучше о вашем честолюбии. Вы мужчина, я женщина, следовательно, мы с вами никогда не встанем друг другу поперек дороги, никогда не будем соперниками. Идя по жизни рука об руку, будучи добрыми друзьями, мы легче достигнем величия и славы… Однако отойдите подальше… Я слышу приближение короля… А мне позвольте позаботиться о том, чтобы вам удалось сделать карьеру быстрее других…

Шуазель гордо выпрямился.

– Мне не нужна ваша помощь, маркиза, – поспешно возразил он. – Я сумею достичь цели своими собственными силами.

В ту же минуту вошли пажи короля и широко распахнули перед его величеством портьеры на входной двери.

Король вошел в комнату и, похоже, был немало удивлен, застав у маркизы Шуазеля.

– Я только что выражала капитану Шуазелю, ваше величество, мою искреннюю признательность за оказанную мне услугу и как наилучшее доказательство моей благодарности предлагала, что возьму на себя заботу о повышении его в следующий чин, – сказала Жанетта. – Но, вообразите, ваше величество, капитан Шуазель уклоняется от моего предложения и желает добиваться повышения собственными силами.

– Подобное желание заслуживает поощрения, маркиза, – ответил король. – И чтобы дать капитану возможность осуществить свои желания, я переведу его в свою свиту с назначением состоять при мне. На днях вы получите мой приказ об этом, капитан.

Король сделал знак рукой, и капитан почтительно раскланялся и вышел из покоев маркизы вместе с пажами короля.

Людовик любезно предложил маркизе руку, и они прошли к софе, стоявшей посреди комнаты.

– Вчера вы не ответили на мой последний вопрос, маркиза, – начал король, опускаясь на софу рядом с Жанеттой. – Когда мы шли по саду, я заметил вашу глубокую задумчивость и спросил, где витают ваши мысли, но, к сожалению, маршал Ришелье своим докладом помешал вам ответить…

– О ком же, кроме вас, могла я думать, ваше величество, идя об руку с вами?

– Вы думали обо мне, маркиза?.. Не говорите ли вы так из простой вежливости? Ради моего успокоения, скажите же, что именно думали вы обо мне?

– Я с величайшим удовольствием исполню желание вашего величества, тем более что мои вчерашние размышления очень живо запечатлелись в моей памяти. Меня смущает лишь опасение вызвать неудовольствие вашего величества…

– Не опасайтесь этого, милая маркиза. Что бы вы обо мне ни думали, я желаю знать правду и только правду.

– Но, быть может, мои мысли покажутся вашему величеству непростительной дерзостью…

– То, что думаете и делаете вы, маркиза, никогда не может быть дерзостью по отношению ко мне.

– И все‑таки… Несмотря на это явное доказательство милости вашего величества ко мне, я предпочла бы умолчать о моих вчерашних размышлениях.

– В таком случае, маркиза, я позволю себе еще настойчивее просить вас быть откровенной.

– Я думала… О, если бы вы, ваше величество, могли себе представить, как нелегко мне сознаться в этом! – произнесла маркиза де Помпадур, смущенно опуская вниз свои прекрасные глаза. – Я думала…

– Говорите, говорите!

– Я старалась угадать, кому принадлежит сердце вашего величества.

– Разве вы этого еще не знаете, маркиза? – с улыбкой спросил Людовик.

– Правда, вчера в саду ваше величество были так милостивы ко мне, что сказали, будто бы вам приятно видеть меня, однако…

– Однако? Почему же вы не договариваете, маркиза?

– Однако я хотела спросить, можете ли вы свободно располагать вашим сердцем, ваше величество?