Ночной консьерж - Йен Фишер

После того уикенда Серж никак не мог выбросить из головы слова богатых бездельников. Слова казались пророческими. «Ночной консьерж»… «Консьерж Москвы»… Он повторял их с разными выражениями перед зеркалом, как Роберт де Ниро в фильме «Таксист», выбрасывая вперед руку и смакуя звуки. Он привыкал к ним, он срастался со словами, пытался, используя слова как удобрение, взрастить на них новое качество самого себя. Возможно, новую личность? У него уже появлялось ощущение, что «Хайт» он перерос. Кажется, время наемного работника в крупной компании уходило в прошлое. Наступало время работы на себя. Индивидуальное предпринимательство.

О необходимости этого говорили по телевизору все – от президента до мелкого торговца фруктами на Дорогомиловском рынке. Но Сержу нравился иной образ, образ из книг. Он представлял себя одиноким средневековым рыцарем, который предлагает королям купить в услужение свой острый меч, длинное копье и горячее сердце. Хотя нет, пожалуй, сердце стоит приберечь для прекрасной дамы.

Через неделю у Сержа появилась визитка, документально зафиксировавшая его новое качество. Черный квадрат дорогой кожи с именем, номером телефона и одной фразой: «Night Consierge. Special Events». В типографии он на секунду задумался над вопросом: «Сколько штук печатать?» Попросил сто, непонятно на что рассчитывая.В действительности у него ни разу не получилось вручить более трех визиток в течение месяца. «Хайт» – слишком респектабельный отель. Сержу приходилось действовать со шпионской осмотрительностью, ежедневно сканируя интуицией клиентов. Он закрывал глаза, медитировал, просчитывал и комбинировал. Все ради того, чтобы определить, кто из них может воспользоваться и воспользуется предложенными услугами, а кто немедленно настучит администратору. В последнем случае Серж мог сразу прощаться с работой, несмотря на воскресный футбол с Чехониным. Самодеятельность здесь не приветствовалась.

Первым был австрийский ювелир. Лет пятидесяти, плешивый и тучный, в артистично помятом вельветовом пиджаке и серьгой в маленьком круглом ухе. Пока Серж размещал его в номере, ювелир разговаривал сухо и смотрел по сторонам взглядом ошалевшего мизантропа. Но, протягивая десять евро на чай, он неожиданно подмигнул Сержу и спросил, не порекомендует ли ему уважаемый консьерж пару мест в Москве… «из тех, что не указаны в путеводителях», – так он выразился. Поколебавшись, Серж сделал вид, что не заметил, как из его кармана выпала визитка. Вслух, конечно, промямлил что-то про Воробьевы горы и обещал обдумать рекомендации… Той же ночью его чаевые увеличились в сто раз.

Затем приезжали парижский банкир, интересовавшийся антиквариатом, британская рок-звезда, запросившая экскурсию по частным галереям современного искусства, почтенный израильский бизнесмен, днем интересовавшийся ресторанчиками, предлагавшими национальные кухни малых народов, а ночью – проститутками-калеками. Серж так и не смог даже умозрительно постичь степень извращенного удовольствия от секса с одноногой девушкой. Но очевидно, что израильтянин был не одинок в стремлении к подобному удовольствию. Ни в одном ночном кошмаре не могло Сержу привидеться, сколько одноногих, одноруких, безруких вовсе, а также безухих, безносых, безгубых, безглазых проституток можно обнаружить в Москве, если задаться такой целью.

За следующий год он обслужил в качестве индивидуального консьержа шестнадцать клиентов и заработал на этом в семь раз больше своей годовой зарплаты в отеле. Он вдруг обнаружил, что занимается едва ли не самой увлекательной работой в мире. Он зарабатывал деньги, общался с новыми людьми, получал инъекцию адреналина от ходьбы по лезвию, нарушения некоторых правил и законов, а еще постоянно расширял свой кругозор. Все его клиенты были зрелыми, разносторонними и состоявшимися людьми. Общение с ними стоило, пожалуй, нескольких лет учебы в каком-нибудь колледже. Их требования заставляли постоянно развиваться и заниматься самообразованием.

Сержу пришлось вникнуть в рынок современного искусства. Он свел знакомства с владельцами частных галерей, которые охотно шли на контакт, ведь Ночной Консьерж приводил к ним серьезных клиентов. Надо ли говорить, что в случае приобретений какой-нибудь современной абстракции или классического пейзажа он получал комиссионные и с той, и с другой стороны? Ему пришлось прочесть несколько увесистых книг по антиквариату и подшивку журналов издательства «Любимая книга».

Не без удовольствия Серж замечал, как превращается в кулинарного гурмана. Названия блюд якутской, татарской, адыгейской и башкирской кухонь стали для него привычными и близкими, как имена в личной телефонной книге.

Серж активно расширял границы собственной вселенной и прилично зарабатывал благодаря этому. Что может быть лучше в этом лучшем из миров? Клиенты, как правило, оставались довольны тем, что он делал для них, и рекомендовали его друзьям. Это уже можно было назвать бизнесом, построенном на репутации. Когда в три часа ночи раздавался звонок из Парижа и спокойный голос в трубке сообщал: «Меня зовут Анри, просто Анри. Я бизнесмен. Мой друг Дидье с таким восторгом рассказывал о женских ножках под снежным соусом, которыми вы угостили его в Москве. Сможете сделать нечто подобное для меня? Я прилетаю на следующей неделе, остановлюсь в «Президент-отеле» и тут же позвоню вам. Придумайте увлекательную программу на вечер и ночь с бюджетом… скажем, пятнадцать-двадцать тысяч евро. Только, пожалуйста, никаких малолетних моделей. Я предпочитаю женщин слегка за тридцать. Знаете ли, есть о чем поговорить после разнообразного секса».

Клиентов Серж делил на два типа: хищники и вегетарианцы. Разумеется, к еде эта классификация не имела никакого отношения. Вегетарианцы, по понятиям Сержа, имели три основных хобби – кулинария, искусство, антиквариат. Хищники интересовались клубами, ночной жизнью, легкими наркотиками, сексом, особенным сексом, очень особенным сексом, слишком особенным сексом. Очень скоро он стал хорошо разбираться во всех интересах своих клиентов, а некоторые даже разделил. В процессе освоения новых горизонтов пришлось обзавестись и кое-какими моральными принципами. Ни за что, ни за какие деньги он не стал бы работать с педофилом. В первый год такой клиент однажды возник. Немец. Бизнесмен. Лет сорока на вид, и никаких видимых признаков извращенности. Благопристойный буржуа, с гедонистскими наклонностями и хорошим вкусом, судя по монографии о Шагале, которую Серж заметил на трюмо в его номере. Серж приготовился к очередным гурманским запросам, но как только немец, не отводя взгляда, твердым голосом проговорил, что желает провести романтический вечер с кем-то не старше четырнадцати лет, Сержа замутило. Он и сам не ожидал от себя такой физиологической реакции.

Тем же вечером немец, выходя из ресторана в самом центре Москвы, был избит группой скинхедов, которые перепутали его с одним азиатским правозащитником.

Чуть больше года понадобилось для того, чтобы бизнес Сержа сделал качественный скачок. Уровень клиентуры взлетел до высших ступеней социальной иерархии. Хотя надо признать, он лишь вернулся к тому, с чего начинал. Сын министра – не самый низкий старт, согласитесь.

За год его услугами воспользовались племянник принца, пара шейхов, звезды кинематографа, театра и даже члены президентских семей. Естественно, он никогда, даже под пыткой, не назвал бы фамилий этих милых людей, которые просили его обращаться к ним запросто: Джанет, Збышек, Винченцо…

Теперь у него заказывали «рашн трип», что называется, под ключ. Клиент по телефону и электронной почте перечислял свои пожелания, бюджет и даты заезда. Серж заботился обо всем, кроме авиаперелетов, которые его клиенты совершали в основном на личных самолетах. Может возникнуть вопрос, как же он умудрялся совмещать такую нагрузку с посменной работой в «Хайте»? Никак. Серж ушел оттуда. Через два года после того, как в первый раз заказал визитку «Night Consierge». На следующий день после того, как немец-педофил с заплывшей от синяков физиономией показал его визитку строгому управляющему Диме Чехонину. На Диму было жалко смотреть. Он чуть не плакал в своем кабинете, отчитывая Сержа.

– Ты микроб! – кричал Чехонин. – Ты микроб и плесень! Тебя нельзя пускать в организм! Ты сразу начнешь размножаться и пускать свои штаммы!

Он бессильно упал на стул. Они оба понимали, что его внушения и гнев – лишь прелюдия к объявлению об увольнении.

– Ну, что ты молчишь?! Ты понимаешь, как подвел меня? Я тебя воспитал, вырастил… У меня на тебя были надежды. Ты ведь один из лучших! Мог стать лучшим… Что ты молчишь? Скажи хоть что-то!– Спасибо, что вырастил… Я считаю, мне повезло. Два года работы в подполье… не каждый разведчик продержится.

Глава девятая