Ночной консьерж - Йен Фишер

Звучало чересчур драматично, зато теперь Серж работал в самом дорогом, самом фешенебельном отеле российской столицы. Каждое утро, занимаясь мелкой работой в фойе, он изо всех сил старался не пялиться на тех, кого вечером показывали в национальных новостях. Каждый день он обслуживал этих людей. Самых разных людей, в большинстве – упитанных, влажных, невысоких, как Наполеоны, щекастых, как Черчилли. Встречались среди них и высокие, атлетичные, с осанкой сеттеров и выправкой ирландских жокеев. Попадались седовласые старцы и моложавые спортсмены, бледные декаденты и пышущие здоровьем жиголо, экономно-элегантные и безвкусно, но дорого разодетые…

Каждый день Серж находился рядом с людьми… как бы проще выразиться? Людьми, владеющими миром. Это опьяняло. С каждым днем его все больше увлекала эта игра. Энергетика успеха, власти и невероятного жизненного драйва, пропитавшая «Хайт», пробудила в нем неведомый прежде азарт. Сам того не замечая, он каждый день ускорялся, как космический корабль, выходящий на орбиту. Случилось то, что с другими людьми происходит, когда они влюблены. Выплеск адреналина, запустивший внутренние химические реакции, катализировавший все жизненные процессы до состояния, близкого к маниакальному. Работа гормонов. Серж вдруг начал драить, подносить, полировать, улыбаться чуть лучше, чуть быстрее, чуть выразительнее, чем другие. Может, это и называется карьеризмом? В его случае, это была неожиданная увлеченность игрой.

По прошествии трех месяцев стажировки дотошный управляющий Дмитрий Сергеевич Чехонин, впервые на его памяти улыбнувшись, предложил Сержу остаться работать в московском «Хайте» на ответственной должности коридорного.

Дальше – длинный столбик чаевых и персональных благодарностей от клиентов в Гостевой книге отеля, И через полтора года после начала затянувшейся стажировки Серж достиг высшей ступени в обслуживающей иерархии отеля. Он стал консьержем. Пожалуй, это назначение стоит считать трамплином, оттолкнувшись от которого, он прыгнул в свою новую жизнь. Серж стал не просто консьержем – с выправкой, униформой, ловкостью, предупредительной миной на лице и кучей обязанностей. Главное – ему начали доверять. Очень важно, когда тебя считают профессионалом, но все же не это главное. То, что ты старателен, совсем ничего не решает. Самое важное – заслужить доверие. Лишь тем, кому доверяют, могут поручить обслуживать особо важных клиентов. Доверие – третье правило консьержа. Сержу начали доверять. Он перешел в категорию «экстра-вип».

Его аврал был расписан на несколько месяцев вперед. Как и гостевой лист Очень Важных Персон в Очень Статусном Отеле.

Вот прибывает министр Судана. Довольно часто министры предпочитают останавливаться не в посольствах, а в роскошных пятизвездочных отелях. Пентхауз и прилегающие к нему люксы для свиты министра бронируются за месяц или за два, в зависимости от расторопности суданских дипломатов. Придирчивый Чехонин, который к тому времени благодаря двум товарищеским футбольным матчам с командой отеля «Мариотт» превратился для Сержа из Дмитрия Сергеевича в Диму, за неделю до поселения высокого гостя начинает гонять консьержа по брифу. Бриф Всемогущий – несколько страниц с вопросами, ответы на которые к моменту, когда министр переступит порог отеля, консьерж должен знать наизусть.

– Так все-таки, бежевый или коричневый? – Дима закуривал ароматизированную сигариллу. Он позволял себе делать это только в собственном кабинете, когда никто не видит. Кроме доверенных членов команды.

– Секретарь утверждает, что министр не придает значения таким мелочам, – Серж вкратце цитировал переписку с секретариатом министра, – цвет мебели не важен, главное, чтобы был выдержан в светлых тонах. Постельное белье строгое, черный шелк. Цветы вообще не выносит, но они хотят, чтобы вместо них в номере были расставлены морские раковины. Пара десятков раковин, средних размеров. Не крупные, но и не мелкие. Ни в коем случае не из сувенирной лавки, скорее из тех, что можно увидеть в музее океанологии. И никакого верхнего освещения. Только боковые лампы, торшеры, напольные светильники, предпочтительно разных цветов, в палитре от голубого до зеленого. Я не понимаю, у него официальный рабочий визит или романтический уикенд?

– Что с питанием? – Дима проигнорировал вопрос.

– Только завтраки. Все остальное у него на выезде, согласно рабочему расписанию. Он и его команда, всего восемь человек. Для секьюрити сервируем отдельно. В команде: для пятерых – континентальный завтрак, трое – вегетарианцы, предпочитают алжирскую кухню. Ты пробовал бурек? А мешуи? Они попросили приготовить мешуи в последний день.

Чехонин сосредоточенно смотрел сквозь Сержа. Вряд ли он когда-нибудь слышал про мешуи.

– Передай Феликсу.

– Уже сделано.

Феликс – шеф-повар отеля, работал в основном как супервайзер кухонного цеха. Гонял два десятка поварят, так здесь называли работников кухни, несмотря на то, что самому младшему из них было двадцать девять лет. Но по сравнению с монстром Феликсом они – поварята, сомнений нет. Когда дело доходило до этнических изысков, Феликс обычно приглашал специалиста по данной кухне из профильного ресторана. Он обладал обширными связями.

– Не забудь согласовать с ними ритуал встречи. Музыка, национальные флаги, ну… ты в курсе. – Дима в последний раз жадно затянулся сигариллой и отправился в туалетную комнату, чтобы спустить окурок в унитаз. В хорошем отеле не принято оставлять следов.

Неделя пролетала в подобных хлопотах. Ювелиры, банкиры, джазмены с мировыми именами, их женщины – отдельная история… Наконец – министр Судана. Вот Серж улыбается, склонившись в почтительном, но полном достоинства полупоклоне перед маленьким коренастым человеком с огромными ноздрями-пещерами на лице, таком черном и блестящем, будто его смазали репейным маслом. Министр, едва удостоив консьержа взглядом и не обратив никакого внимания на welcome presents и флаг республики, выставленный в фойе, резвым шагом движется к лифту. Консьержу достается рукопожатие его секретаря, пухлого астматика с постоянно извиняющейся улыбкой. Его зовут Абу-Онг-Соран, у него репутация человека, который охотно пожимает руки всем, до кого может дотянуться, так ему спокойнее. Подавив приступ кашля, Абу-Онг-Соран сразу предупреждает Сержа, что перелет был утомительным, поэтому следует отменить все запланированные комплименты от отеля. Министр будет спать два часа, чтобы к обеду погрузиться в насыщенный график визита. На самом деле секретарь говорит «нырнуть» по-английски. Следующие три дня Сержа преследовал образ ныряющего в прорубь чернокожего министра в пикантной резиновой шапочке.

– У меня к вам деликатная просьба, – секретарь наклонился ближе, будто их кто-то мог подслушать, – видите молодого человека с кожаным кейсом? В делегации он значится как консультант по общим вопросам. На самом деле это – Огни Пумпу, младший сын министра. Понимаете… Мне неловко просить об этом принимающую сторону, все-таки официальный визит…

– Конечно, понимаю, – ответил Серж тоном доктора, которому можно доверить и жизнь, и печень, и простату. – Он желает… посмотреть Москву?

– Огни Пумпу слышал, что в Москве очень яркая ночная жизнь, понимаете? Клубы, концерты, гм… – секретарь заметно стушевался, – клубы… Вы не могли бы устроить ему ознакомительную экскурсию? Разумеется, ваши услуги будут хорошо оплачены.

– Для меня станет большой честью познакомить сына министра с… культурной, – Серж выделил это слово, и у секретаря тут же вырвался вздох облегчения, – жизнью российской столицы.

– Спасибо! – Абу-Онг-Соран виновато заглянул ему в глаза и снова потряс руку. – Эта молодежь… Им так немного, в сущности, нужно.

Огни оказался застенчивым парнем, совсем не похожим на золотую молодежь с их имперскими повадками. А может, у них в Судане все по-другому устроено…

Студент Кембриджа, лет двадцати на вид – впрочем, Серж никогда не умел точно угадывать возраст чернокожих. На голову выше отца, одет в строгий темно-синий костюм, который щегольски выглядит в сочетании с голубой рубашкой. На лице очки в костяной оправе, говорит тихо и все время иносказательно. Когда Серж с ним общался, его не покидало ощущение, будто шаман рассказывает ему африканские сказки. А как еще реагировать на задумчиво произнесенную реплику: «Знаете, зачем появился месяц на небе? Звезды призвали его. Им было одиноко и скучно». Однако Серж уже набрался опыта в деле обслуживания особых клиентов. Не теряя профессиональной невозмутимости, он расшифровал слова Огни как намерение отправиться в развратный вертеп, где девушки сами оказывают знаки внимания достойным мужчинам. Абу-Онг-Соран выделил десять тысяч долларов наличными для того, чтобы культурный отдых сына министра прошел на достойном его статуса уровне. Сержу показалось, секретарь испытал неловкость, передавая деньги. Суетливо расшаркивался, покашливал. Наверное, был уверен, что консьерж «Хайта» оказывал подобные услуги важным персонам на суммы, значительно превосходящие его бюджет. Поэтому напутственные слова секретаря прозвучали как благословение на великий пост: «Пожалуйста, воздерживайтесь от излишеств. Жизнь благоволит к скромным».