Пути зла - Джон Тренейл

– Какую проблему?

– Заинтересованы ли вы в семейном лечении, или мне продолжать заниматься одним только Джонни.

Николь избегала встречаться взглядом с Дианой. Она мысленно сверяла свой ответ с реакцией Майка, не важно, что его нет поблизости.

– Боюсь, я не… – начала она.

– Объясняю. Семьи воспроизводят сами себя, поколение за поколением. Вы с Майком выбрали друг друга в качестве партнеров, потому что у вас были похожие семьи. Вы можете думать иначе, но это именно так. Вы скрываете друг от друга одни и те же проблемы, и от Джонни – тоже. В вашем браке возникают проблемы, верно?

Николь растерялась: что за манера разговаривать у этой гостьи. Да еще в ее кухне! После затянувшегося неприятного молчания она все же кивнула в знак согласия:

– Мы… наверное, проявляем ненужное упрямство. Иногда.

– Итак, вы ощущаете вину, свое несоответствие – иной раз по отношению к Майку, иной раз – к Джонни. И боюсь, Джонни стал козлом отпущения. Если мы хотим снять этот непосильный груз с его плеч, то очень важно освободиться от этого груза и вам.

– Но мы никогда не перекладываем своей вины на Джонни!

– Сознательно – нет. Но все это таится в глубинах подсознания – вашего и его.

Диана попыталась как-то смягчить резкость своих слов, показаться добрее. Но после смерти матери мягкость и доброта постепенно угасли в ее душе. После смерти Ма-ма она стала без обиняков высказывать людям в лицо то, что думает. Сейчас, глядя на Николь, Диана, казалось, читала ее мысли: «У Майка могут возникнуть проблемы».

Вся проблема заключалась в Майке. Как бы в подтверждение ее мыслей в открытое окно донесся его голос: «Хватит тратить время на эти скучные книги, Джонни. Вы с Арни пойдете с нами, и не отставайте».

Глаза Николь и Дианы на мгновение встретились. Диана не заметила того взаимопонимания, готовности к сотрудничеству, которое было минутой раньше. «Кто угрожает моему мужу, угрожает мне…» – говорил ее взгляд.

– Майк взволнован, потому что до сих пор не подписан контракт, не согласованы все вопросы, – тихо пыталась объяснить Николь. – Он любит играть в баскетбол, в разные спортивные игры. А Джонни ненавидит все это. Джонни – застенчивый ребенок, правда? Майк, ну…

– Это не застенчивость. Дело в другом: ребенок не в силах наладить отношения с вами, с его мачехой.

– Я старалась изо всех сил, Диана.

– Может, и перестарались. Может быть, сейчас пришло время установить для него несколько основных правил, а в остальном – предоставить его самому себе. Пусть знает, что за ним никто не следит…

– Возможно, вы правы, – вздохнула Николь. – Столько проблем… Джонни любил свою мать, он обожает отца и не может понять, почему Майк – со мной. Потом эта автокатастрофа, когда погибла Лесли.

– Лесли… первая жена, мать Джонни?

– Верно.

Диана наклонилась вперед, чтобы подчеркнуть важность своих слов:

– Она мертва.

– Убедите в этом Джонни, – попросила Николь. Долгая пауза. – Убедите Майка.

Сейчас позабавлю вас: ходил вчера в библиотеку, взял кое-что Джейн Остин.[30]«Проницательный читатель», всю эту чепуху. Может, буду подражать ее стилю. Потому что, понимаете, мне впервые пришло в голову, что во всей этой истории есть сюжет, из которого в один прекрасный день получится целый роман. Вероятно, происходит что-то очень важное. Поначалу мне казалось, что веду эти записи, чтобы снять тяжесть с души. Теперь становится интересно.

«Читатель, я вышла за него замуж».

Знаменитые последние слова.

Итак, я сижу на своем дереве, как горилла в гуще ветвей. И вдруг вижу: целая компания бездельников спускается по дорожке от chez[31] Андерсонов (романтический язык – французский), разворачивают планы, манипулируют с измерительными приборами и – Бог ты мой! – еще с какими-то штуками. В моем сценарии такая сцена отсутствует, мистер Де Миль.[32] Спрашиваю вас: кто эти люди?

Они двигаются по дорожке, как процессия, направляющаяся к эшафоту. Мой ягненок – посередке – жертва, которую ведут на заклание. Сегодня он выглядит как самая настоящая жертва.

Он не один.

Рядом с Джонни идет слизняк. Я – эксперт, быстро определяю таких типов. Не обязательно слышать его угодливый голосок или прикасаться к влажной ладони. Мальчик приблизительно того же возраста, что Джонни, у него порочный взгляд; он – себе на уме.

Соскользнув с дерева, на некотором расстоянии следую за ними. Слышу обрывки разговора. Говорят что-то о муниципалитете, который утверждает зональные владения; кто-то знаком с кардиналом, которого можно убедить помочь с секуляризацией[33] в обмен на пожертвование в церковный фонд. Майк Андерсон лезет из кожи вон, чтобы выглядеть своим в доску, заверяет, что так не раз уже делали в Калифорнии. Лично мне ничего об этом не известно.

Первая группа уже приближается к дорожке, ведущей к нашему с Алисой Морни тайнику. Слава Богу, они свернули на главную аллею, которая выведет их к Уинчестеру.

Слизняк, однако, заметил эту боковую дорожку. Схватив Джонни за руку, он тащит его за собой, в заросли мелколесья. Джонни сопротивляется, но Слизняк смеется: «Это же забавно». Слышу: «Смелее, Джон, будем исследовать эти нехоженые тропы». Тем временем Майк Андерсон идет со своими гостями вперед и ничего не видит…

Радость охватывает меня. Показать Слизняку, где раки зимуют, – это же одно удовольствие. Если он посмеет хоть пальцем дотронуться до моего любимого, я разберусь с ним.

А он так и делает. Будь он проклят!

Этот гнусный шпик, этот подонок, обхватив Джонни обеими руками за талию, тащит его за собой. Джонни, плотно прижав локти к бокам – движение, запомнившееся со времен моего счастливого детства, – вырывается. Вернее, пытается вырваться, потому что Слизняк не отпускает его. Джонни работает локтями, извивается. Слизняк, конечно, сильнее.

Они уже в пятидесяти ярдах от поворота. Следую за ними, прячась за деревьями. Ступаю бесшумно.

Наконец, Джонни, высвободившись, несется вперед, не обращая ни на что внимания. Бурелом, гнилые стволы мешают ему. Трава, папоротники, коряги хватают за ноги. Чаща деревьев становится гуще, появляется отвратительно влажный запах. Джонни по лодыжки увязает в черной грязи…

– Джонни! – поет Слизняк. – Иди сюда, поиграй с Арни.

– Арни, – окликаю его я.

Слизняк слышит. Останавливается. Оглядывается. Он не подозревает, что смотрит прямо на меня – мое лицо скрыто густой листвой. Ему не по себе. Это меня радует.

Я достану Арни, я ему покажу.

Тем временем Джонни и след простыл. Сердце мое колотится в груди как бешеное. Никто самостоятельно не найдет дороги из этого уголка кладбища. Никто.

Арни направляется следом за Джонни. Дорогу преграждает завал из ивовых веток; он пробирается через них и увязает в грязи. Стоит пошатываясь, потом комически медленно заваливается на бок…

Откуда-то появились два рычащих пса. Арни, весь в грязи, пулей выскакивает из своей илистой ванны. Его задница мелькает среди белых стволов берез. Собаки недолго преследуют его. Одна, рыжая, с короткими толстыми лапами, – старая знакомая. Вреда большого от нее не будет. Другую, похожую на добермана, я раньше не видел. На обрубке ее хвоста – гноящаяся блямба. Раны здесь заживают плохо.

Собаки, разрываясь от лая, останавливаются по эту сторону березняка. Готовясь к схватке, открываю свой пружинный нож. Но в этом пока нет необходимости. Собаки возвращаются к той вкусной кучке, куда чуть не приземлился Арни.

Наверное, я не смог бы убить собаку. Точно, не смог бы. Убью, только если возникнет дилемма: Плутон[34] или moi,[35] в таком случае именно moi вышел бы победителем из этой схватки.

А сейчас мое внимание привлекает Джонни. Пробираясь к дому, он бредет мимо моего тайника. Дороги нет, дневной свет почти сюда не проникает. Джонни на ощупь продвигается сквозь заросли терновника. Скоро он выбьется из сил, утратит дыхание и волю к жизни. Арни случайно набредет на него: он будет висеть, раскинув руки, запутавшись в паутине чудовищного паука…

Помните ту удивительную фотографию (ее публиковали не раз): человек склонился к ограде, опустив голову на скрещенные руки, его лица не видно? На нем ничего нет, кроме набедренной повязки. Я часто задумываюсь: что оплакивает этот человек? Может, в таком вот положении Арни и найдет Джонни…

Сделав порядочный круг, не замеченный мальчиками, выбираюсь из своего тайника. Они не догадываются, что я рядом, хотя мне слышны голоса обоих.

– Джонни, – нежно воркует Слизняк. – Джонни, где ты? – В его голосе звучит насмешка.

С Алисой – полный порядок. С незапамятных времен мирно покоится она под покрытой зеленым мхом могильной плитой. Мусор, валяющийся вокруг, принес я сам. Чтобы попасть сюда, нужно проползти на четвереньках почти десять ярдов. Не мне одному известно это место. Иногда его посещают и другие. Сегодня, например, рядом с могилой Алисы появилась большая груда земли. Похоже, землю вскопали совсем недавно. Перепутанные стебли травы торчат из-под комьев земли цвета ржавчины. Ненавижу эти вторжения на мою территорию.