Драгоценное убийство - Анюта Соколова

это подло и грязно, а драгоценности – заслуженная награда. Тот же подарок. Мирне всегда дарили украшения, она считала это само собой разумеющимся.

– Иными словами, то, что это шантаж и опасно, ей не пришло бы в голову?

– Когда Сирел просил Мирну о чём-то, он преподносил ей украшение. Отец, перед тем как пригласить в театр или на выставку, тоже обязательно что-либо дарил. Почему бы тому человеку, ради которого Мирна будет хранить тайну, в благодарность не подарить ей что-либо ценное? Полагаю, она рассуждала так.

– Последний вопрос, госпожа Кушен. О чём вы умолчали утром? Что произошло вечером накануне убийства, когда Мирна зашла пожелать вашей матери спокойной ночи?

Селина вздрагивает, опускает взгляд.

– Я не хотела бы отвечать, госпожа Энжелис.

– Даже если это имеет отношение к убийству?

– Это не имеет никакого отношения к убийству… Ай, ладно! Мама заметила Мирне, что не стоит возвращаться домой так поздно – могут пойти слухи. Мирна, естественно, согласилась, извинилась и пообещала, что впредь будет возвращаться пораньше. Но посетовала, что слухи уже идут – мол, ко мне заходил господин Варжес. Причём если она, Мирна, провела вечер в гостиной госпожи Илшен в окружении других дам, то я принимаю холостого мужчину наедине в своих комнатах. Это было сказано очень вежливо, госпожа Энжелис, но мама вспылила.

– Это не вяжется с образом Мирны как исключительно деликатной особы, не пересказывающей сплетен.

– Может, ей надоело быть деликатной?.. К тому же господин Варжес – единственный мужчина в Эрске, который не ухаживал за Мирной, кажется, её это задевало. Наверно, ей польстило бы его внимание, ведь он не просто невероятно красив, как все рэгорцы, но и избегает женского общества, что лишь подогревает к нему интерес. Господин Варжес действительно заходил ко мне в мастерскую, но всего один раз, и мы разговаривали только о живописи. Он похвалил мои картины и посоветовал поступать в Академию Искусств в Верене.

– Я советую вам то же самое, госпожа Кушен. Держать в тайне такой талант непростительно… Скажите, вы уже обещали кому-нибудь картину, которую вы сейчас пишете?

– Что вы, госпожа Энжелис! Никто, кроме семьи, не знает о моём увлечении. Это Сирел настоял, чтобы мои картины повесили в гостиной – он любил море… как и я.

– Тогда я с удовольствием куплю у вас эту работу. Я тоже очень люблю море.

– Я подарю её вам, госпожа Энжелис. Денег у меня и так слишком много. Оставьте мне свой адрес в Дигоре, и я пришлю её, когда она будет закончена.

– Это очень щедро с вашей стороны.

– Это благодарность за откровенность. Теперь я буду знать, что мой вариант не самый худший. Мне, по крайней мере, не сватали старика и не вручали вместо книг учебник по домоводству.

Её улыбка искренняя, моя тоже.

Тайну затворничества Селины я открыла. Если бы с такой же простотой распутать убийство Мирны! Тогда бы я тоже, как парусник на картине, вернулась в тихую бухту – со сломанной мачтой, но с лёгким сердцем.

***

В Службу я иду, не торопясь. Когда двигаешься, легче думается, а подумать есть над чем.

Мирна кого-то шантажировала. После смерти Демиса она испугалась, что её прежней комфортной жизни пришёл конец. Вряд ли Дайра исполняла прихоти невестки с тем же рвением, что и братья Кушен. Возвращаться к работе в библиотеке после того, как ты привыкла получать всё даром, – унизительно. Но что Мирна могла узнать и откуда? Если это действительно контрабанда из Локши, то вряд ли её обсуждают дамы в гостиных за чашечкой чая. А выяснила Мирна нечто, стоящее миллионов. Это точно не супружеская измена и не внебрачные дети. Шантажируемый человек платил, потому что боялся потерять не просто положение в обществе или источник доходов, но и свободу, возможно – жизнь.

За что в Варии казнят?

Напрашивающийся ответ – за убийство при отягчающих обстоятельствах. В остальных случаях – пожизненное заключение или заключение на очень долгий срок. Незаконная торговля с королевством тоже грозит тюрьмой, особенно если это связано с запрещёнными в Варии магфактами. Но опять-таки маловероятно, что Мирна случайно обнаружила преступника, успешно обманывающего Таможенную Службу, Службу Розыска и Службу Магического Надзора, вместе взятые! Потом, это же должно быть не просто подозрение – простите, господин такой-то, мне кажется, вы занимаетесь чем-то нехорошим. Надо полагать, Мирна раздобыла неопровержимые факты, которые позволили ей дважды стрясти крупные подношения. На третий раз её убили… Кстати, почему? Надоело платить? Испугали всё возрастающие аппетиты? Или платить было больше нечем? Если Мирна проведала об убийстве, а не о контрабанде, то средства преступника могли быть ограничены. Деньги закончились, шантажистка требовала очередной «подарок», и преступник решил напоследок раскошелиться на магфакт и покончить с давлением…

Домыслы, домыслы, Ники. Самое отвратительное – когда за недостатком данных приходится строить пустые теории. Магия Марека и мои способности сэи сейчас бесполезны. Всё, что остаётся, – опрашивать свидетелей, коих, не сомневаюсь, наберётся если и не половина Эрска, то треть уж точно. Мирна была девушкой общительной.

В кабинете Марек уныло взирает на длинный список на двух листах. Почтовый ящик мигает алым огоньком, пришла почта, но ему не до того.

– Сто сорок три имени, – грустно сообщает Марек. – Это без тех, кто учился с Мирной в школе, но после не поддерживал отношения.

– Как раз займёт две недели, – шучу я и вынимаю из ящика документы.

Почерк Ни́коса Рестара – крупный, чёткий.

«Ники, использовать подобные штуки для банального убийства – гасить бочкой воды искру. Но в принципе это возможно. В последние месяцы Войны их изготавливали сотнями, часть осела в Локше. Срок годности, сама понимаешь, неограничен. Если твои подозрения подтвердятся, немедленно (подчёркнуто двумя жирными линиями) дай знать. Прилагаю выписку из архива с указанием радиуса действия, но учитывай, что при прохождении через препятствия – стекло, дерево, камень – теряется примерно треть мощности».

Письмо я убираю в карман, выписку протягиваю Мареку.

– Когда ты заговорил о контрабанде, я подумала, что из Локши можно пронести не только вино с сыром. Триста лет назад Ирезия так радовалась победе над Рэгором, что не обращала внимания на мелочи. Вария потом несколько десятилетий разыскивала и изымала неиспользованные магфакты военного времени, а в Локше, где началась ожесточённая борьба за трон, они остались в руках магов.

– Ты всё думаешь о доме напротив? – хмурится Марек.

– Взгляни – почти все боевые магфакты действуют на вдвое большем расстоянии, чем от гостиной Кушен до окна того дома. И задай себе вопрос: если бы Мирне просто подсунули убийственный