Боец тишины - Стас Северский

Я ослабил объятья, хоть мне и хочется стиснуть ее сильнее и… Я еще могу… Могу терпеть… Я волевой, я выдержу.

— Это просто могила, выдолбленная в камне.

— Это место скорби, Вольф… Оно приближает нас к богу…

Девушка склонила голову мне на плечо, осыпая меня золотыми волосами, и я промолчал — не стал разубеждать ее, что бога нет, как разубеждал Клауса, что нет привидений. Пока промолчу, а позже… Она же не сумасшедшая, как Клаус, которому, какие доказательства ни приведи, — все впустую. У него логика от головы отскакивает, как мяч от стенки, хоть наука ему и не чужда. А она… Она — полячка, католичка… Она просто так воспитана, просто привыкла так мыслить. Это ничего, это исправимо. Завалю ее аргументами и… Но это позже. А сейчас… Провел рукой по ее волосам, по шее…

— Агнешка, мне жаль, что пришлось осквернить такое место. Только выбора не было. Так было нужно… для дела нужно.

Она грустно улыбнулась.

— Я понимаю… И бог поймет… Он простит… Он посмотрит нам в души и увидит, что мы…

Она положила руку мне на грудь, и я… схватил, прижал к груди ее руку крепче. Она всмотрелась в мое лицо с улыбкой.

— Расскажи мне о себе, Вольф…

— А что рассказывать? Я просто травлю крыс в подземельях этого города… и попадаю периодами в истории наподобие этой.

— Ты был военным? Ты воевал?

— Я служил, только… Пойми, я не могу тебе рассказать про мою службу.

— Тебе не разрешают?

— Верно, пока не разрешают, но позже — я расскажу.

А что я расскажу ей позже? Что я — русский разведчик? Нет, я не… Пусть думает, что я служил — в немецком спецназе. Нет… Она же думает, что — поляк. Тогда пусть думает, что я — польский диверсант. Черт… А что обо мне думает старик Крюгер? Нужно как-то общее направление их мыслям задать. Только для этого мне нужно сначала изменить направление моих мыслей, замкнутых теперь только на одной Агнешке.

Решительно стукнул кулаком по надгробной плите. Спящая у Агнешки в рукаве, крыса — проснулась, испугалась и…

— Держи ее! Она деру даст!

— Вольф, пусть она…

— Ее нельзя отпускать!

Ринулся за зверьком, прочь из склепа. Куда эта тварь? Черт… Поймал. Черт! Священник!

Глава 30

Священник рухнул на пол… Агнешка закричала.

— Ты убил его! Убил?!

— Нет… Нет! Просто вырубил! Замолчи!

Схватил Агнешку, священника, крысу… потащил всех в склеп. Крысу сунул в подсумок, Агнешку отпустил, а священника — связал, заткнул ему рот, завязал глаза и уложил на плиту, закрывающую покойного епископа. Какого черта?.. Этот собор закрыт давно — он не действующий…

Ничего не понимающий Крюгер начал путаться под ногами.

— Клаус, надо уходить.

— А как же наша борьба?

— Какая борьба?!

— За права человека и…

— За правое дело сразимся после схватки за жизнь!

Агнешка в ужасе зажала рот руками, остановив на связанном священнике застывшие глаза, — отодрал ее руки ото рта.

— Какое кощунство, Вольф…

Дернул девушку за собой.

— Агнешка, уходить надо!

— Отпусти его…

— Не могу! Уходим! Сажай узника обратно в коробку и…

— Какого узника, Вольф?

— Крысу, Агнешка! Крысу!

— Зачем нам эта крыса? Зачем ты?..

— За эту крысу люди готовы и убивать, и гибнуть! Живо собирай все вещи! Все убирай, чтобы и следа не осталось! Священник скоро в сознание придет!

Старик с девушкой справятся со снаряжением, а я…

Берусь за автомат. Забиваю рожки, заматываю их скотчем, скрепляя друг с другом, — той же клейкой лентой, которой скрутил священника. Черт… Как на войну… Какой черт меня дернул в разведку?! Надо было спокойно отслужить на границе — без выходок, не выставляясь! И не надо было слушать последующих отчаянным выходкам предложений! А нет, дернул черт! И в разведке! Дернул он меня себя показать не с той стороны! Сидел бы сейчас себе тихонько в теплом кабинете, в кресле, и цеплял бы исправно звездочки к погонам! Был бы сейчас бумажками обложен, а не оружием! А нет — сижу в холодном склепе на чужбине и заряжаю черт знает как и у кого полученный пистолет! Еще и слюной исхожу при виде девушки, зараженной черт знает какой заразой! А черт…

Эх, Агнешка, я тебя все равно съем, пусть у меня и несварение случится! Эх, съест агнца серый волк!

Глава 31

Полиция… Везде… Верное дело, разыскивает нас и, верное дело, как опасных преступников. Оперативно они… Вспоминается мне муравейник, потревоженный палкой мудрого Игоря Ивановича. Эх, пошлет он меня… Это в случае моего выживания.

Агнешку со стариком я припрятал — пока неподалеку от склепа. Стал думать, что делать дальше. Меня ищут в качестве Вольфа, так что надо сбросить с себя его шкуру и стать Яном — поляком, имеющим прочные связи с преступным миром в этой стране. Этими связями я и воспользуюсь — не зря же налаживал столько лет. Эти бандиты, как и бесприютный сброд, подбрасывают мне сведения и, при нужде, — все, что нужно. Как не крути — каждый, кто служит порядку, крепко связан с нарушителями порядка.

Правда, преступники, с которыми я сталкиваюсь чаще, — не обычные бандиты, а преступники государственного уровня. Я же — вроде, как Вольф, вроде, как травильщик крыс высшей категории. Только я — круче. «Крысы», которых я обычно травлю — круче. Вернее, я выслеживал и травил «крыс» — до недавнего времени. А на данное время я… Черт… Черт меня дернул! Тогда меня дернул в разведку пойти, а теперь — дернул Игоря Ивановича послушать, согласно кивнуть и чиркнуть подпись! Раньше расправа над каждым, в кого мне пальцем ткнут, моим делом была! А теперь… Теперь пальцем ткнули в меня, и расправа теперь ждет меня! Обучился, прошел одно усовершенствование — и должен был остановиться! А нет! Нет у меня тормоза в голове! Готовился три месяца! Три недели не покидал базы! Трое суток одну воду пил! Только бы провести операцию! Провести операцию и — потерять голову!

Как я все это Агнешке объяснять буду? А Игорю Ивановичу? Никак не буду! Нельзя мне ей и слова сказать! И ему — нельзя! Все слова для всех — лишними будут!

Глава 32

Закрыв лицо длинными темными волосами и ссутулив плечи, ступил на площадку возле стоянки. Подошел к стене здания и незаметно осмотрелся — людей нет. Проверил показатели электромагнитных полей — определил места всей техники контроля в округе. Пустил помеху.

Пошатался возле стоянки, куря и присматривая машину. Выбрал себе только что подъехавшую — хороша. Подстроил декодер и подкрался поближе. Подождал, пока выйдет хозяин… пока отойдет подальше. Осмотрелся, потушил окурок, подошел к машине, подклеил на номер несколько рельефных цифр, помятую о дорожных системах слежения, пустил кодированный сигнал с декодера, отключил сигнализацию, открыл дверцу, замкнул зажигание. Завелась. Поехали.

Хозяин машины пошел в пивную и сел за стол — скоро он не выйдет, а из пивной ему стоянку не просмотреть. Машину в угон зачислят через час — не раньше. Сейчас я спокойно, не скрываясь, доеду до места, оставлю машину в стороне от дороги — вне зоны видимости техники контроля и возле тайника — и свинчу номера. Хозяин распрощается со своей машиной, а я раскланяюсь со своей!

Глава 33

Клаус пошамкал ртом, отходя и рассматривая машину издали.

— Не знал, что за охоту на крыс так хорошо платят, Вольф.

Агнешку машина не зацепила, она в замешательстве уставилась на меня. Я наклонил голову и загадочно подмигнул ей «волчьим глазом» поверх темных стекол в безумно дорогой оправе. Да, такой я теперь крутой — обвешан цепями и смотрю исподлобья. На мне нет потрепанной куртки Вольфа и рубашки с отложным воротничком гера Вебера, зато теперь все видят мои руки и блистающие часы Яна. Выбирай любого, Агнешка, — все от тебя без ума и все твои с головой!

— Что встали? Садитесь живее. Поехали.

Агнешка недоверчиво всмотрелась в меня.

— Вольф, тебя трудно узнать…

— Так и должно быть. И запомни, мое имя — Ян.

Она оторопела.

— Это твое настоящее имя?

— Для тех людей, к которым мы едем. Ясно?

Подождал, пока они пристроят коробку с крысой. Лихо развернулся и дал по газам.

Глава 34

Пост… Еще один поставили. Нет, нам из города так просто не выехать. Знал, что оцепление поставят, — не знал, что так скоро. А держать как долго будут? Думаю, снимут скоро, дороги откроют, и мы освободимся. Черт…

Свернул, не доезжая до поста, — свернул к полякам. Думал об одной машине с ними договориться, только теперь мне одной машиной не обойтись. Планы меняются — и быстро.

Остановил машину, положил руки на руль, а голову на руки — что-то совсем выдохся. Только раз уж пошел — останавливаться нельзя. Вольфа так просто не опознают — они его в лицо не видели. Да и бродяги… Они со мной только в полумгле встречались — чаще видели меня в каске на голове… еще и свет им в глаза с моего лба бил. Не так просто в точности узнать, как Вольф выглядит. А больше их на меня не наведет ничто.