Две девочки в голубом - Мэри Кларк

Дома их дожидалась Рина Чапмен, добрая соседка, которая несколько раз готовила им обеды, а один раз даже говорила по телефону с Крысоловом, позвонившим на ее номер.

— Вам обязательно надо поесть, — сказала она.

Она поставила в кухонной нише круглый стол, за которым все устроились — Маргарет с Келли на коленях, а напротив Стив и доктор Харрис. Рина расставила на столе большие плоские тарелки, но сама отказалась остаться.

— Я вам сейчас не нужна, — твердо сказала она.

Яичница с пылу с жару, тосты с тонко нарезанной ветчиной и горячий крепкий кофе согрели всех. Пока они пили по второй чашке, Келли соскользнула с коленей Маргарет.

Почитаешь мне мою книжку, мамочка? –спросила она.

— Я почитаю, детка, — сказал Стив. — Принеси ее мне.

Маргарет заговорила, только когда Келли вышла из кухни. Она догадывалась о возможной реакции, но должна была поделиться с присутствующими своими чувствами.

— Кэти жива. Они с Келли общаются друг с другом.

— Маргарет, Келли все еще пытается общаться с Кэти и, кроме того, понемногу рассказывает вам о собственном опыте. Она боялась той женщины, которая за ней присматривала. Ей поскорей хотелось домой, — мягко сказала доктор Харрис.

— Она разговаривала с Кэти, — упрямо произнесла Маргарет. — Я точно знаю.

— Ах, милая, — возразил Стив. — Не разбивай себе сердце, старайся не слушаться того слабого голоса надежды, который говорит тебе, что Кэти жива.

Маргарет охватила пальцами кофейную чашку, вспоминая, как в день исчезновения близнецов делала то же самое, стараясь согреть руки. Она поняла, что теперь ужас последних суток сменился отчаянной потребностью найти Кэти, пока не станет слишком поздно.

«Будь осторожна, — говорила она себе. — Никто тебе не поверит. Если подумают, что ты сходишь с ума от горя, станут давать успокоительное, то, что прошлой ночью свалило тебя с ног на много часов. Нельзя больше этого допустить. Ты должна ее найти».

Пришла Келли с популярной детской книжкой доктора Сьюса, которую они читали еще до похищения. Стив отодвинул свой стул и взял девочку на руки.

— Пойдем сядем в мое большое кресло в кабинете.

— Кэти тоже любит эту книжку, — сказала Келли.

— Ну тогда мы будем считать, что я читаю вам обеим.

Стиву удалось произнести эти слова твердым голосом, хотя глаза его наполнились слезами.

— Ой, папочка, это глупо. Кэти сейчас нас не услышит. Она спит, она сейчас одна, и эта тетя привязала ее к кровати.

— Ты хочешь сказать, что эта тетя привязывала вас к кровати, да, Келли? — быстро спросил Стив.

— Нет. Мона оставляла нас в большой кроватке, и мы не могли выбраться. Кэти сейчас лежит в кровати, — настойчиво повторила Келли, потом похлопала Стива по щеке. — Папа, почему ты плачешь?

— Маргарет, чем скорее Келли вернется к нормальному режиму, тем легче ей будет привыкнуть к отсутствию Кэти, — сказала доктор Харрис немного позже, собираясь уходить. — Думаю, Стив прав. Для нее лучше всего будет пойти в детский сад.

— Только чтобы Стив все время за ней присматривал, — с опаской согласилась Маргарет.

— Разумеется. — Сильвия Харрис осторожно обняла Маргарет. — Мне надо в больницу проведать некоторых пациентов, но сегодня вечером я вернусь, если вы считаете, что я нужна вам.

— Помните, когда у Кэти была пневмония и та молодая медсестра собиралась дать ей пенициллин? Если бы вас там не было, не знаю, что могло бы случиться, — сказала Маргарет. — Проведайте ваших больных деток, а потом возвращайтесь, пожалуйста. Вы очень нам нужны.

— После единственной пробы мы точно установили, что Кэти нельзя принимать пенициллин, — согласилась доктор Харрис и добавила: — Маргарет, можете печалиться о ней, но не ищите надежду в том, что говорит Келли. Поверьте мне, она лишь переживает заново собственный опыт.

«Не пытайся ее убедить! — предостерегла себя Маргарет. — Она тебе не верит. Стив тоже не верит. Надо поговорить с агентом Карлсоном, — решила она. — Надо немедленно с ним поговорить!»

Сжав на прощание руку Маргарет, Сильвия Харрис ушла. Впервые за неделю оказавшись дома одна, Маргарет закрыла глаза и сделала глубокий вдох, потом поспешила к телефону и набрала номер Уолтера Карлсона.

Он ответил после первого гудка.

— Маргарет, чем могу быть полезен?

— Кэти жива, — сказала она и, не дав ему заговорить, поспешно добавила: — Знаю, вы мне не поверите, но она жива. Келли с ней общается. Час назад Кэти спала, привязанная к кровати. Келли мне это сказала.

— Маргарет…

— Не пытайтесь меня образумить. Верьте мне. Только в записке погибшего человека сказано, что Кэти умерла. Ее тело не найдено. Вы знаете, что Лукас поднялся на борт самолета с большой коробкой, и лишь предполагаете, что там было тело Кэти. Перестаньте предполагать и найдите ее. Вы меня слышите? Найдите ее!

Прежде чем он успел ответить, Маргарет бросила трубку и, упав в кресло, уронила голову на руки.

«Есть что-то такое, что мне надо вспомнить. Я знаю, это имеет отношение к платьям, которые я купила близняшкам ко дню рождения, — подумала она. — Поднимусь к их шкафу, достану платья и постараюсь вспомнить».

51

Ранним вечером в пятницу агенты ФБР Ангус Соммерс и Рузанна Скатарро позвонили в дверь дома 415 по Уолнат-стрит в Бронксвилле, Нью-Йорк, где жила Эми Линдкрофт, первая жена Грега Стэнфорда. В отличие от больших и элегантных домов вокруг она жила в скромном белом домике с темно-зелеными ставнями, блестевшими в солнечных лучах неожиданно яркого дня.

Этот дом напомнил Ангусу Соммерсу тот, в котором он вырос и который стоял по другую сторону Гудзона в Клостере, штат Нью-Джерси. В голове промелькнуло привычное сожаление: «Мне следовало купить этот дом, когда мама с папой переехали во Флориду, ведь за последние десять лет стоимость его возросла вдвое».

Услышав звуки приближающихся к двери шагов, агент успел еще подумать о том, что тот дом был больше чем просто имущество.

Из опыта Соммерс знал, что даже люди, чья совесть чиста, могут проявлять нервозность, если к ним приходят агенты ФБР. Однако Эми Линдкрофт позвонила сама и попросила о встрече, сказав, что хочет поговорить о своем бывшем муже. Взглянув на удостоверения агентов, она вскользь улыбнулась и пригласила их войти. Полноватая женщина лет сорока пяти, с блестящими карими глазами и темными с проседью волосами, обрамлявшими лицо, была одета в блузу художника поверх джинсов.

Агенты прошли за ней в гостиную, со вкусом обставленную в раннем американском стиле. Видное место в ней занимала великолепная акварель, изображающая береговые скалы Гудзона. Соммерс подошел поближе, чтобы рассмотреть ее. В углу картины он различил подпись «Эми Линдкрофт».

— Прекрасная вещь, — искренне восхитился он.

— Я зарабатываю на жизнь как художник. Приходится стараться, — обыденным тоном произнесла Линдкрофт. — А теперь садитесь, пожалуйста. Не буду долго вас задерживать, но, возможно, вам будет интересно послушать то, что я скажу.

Еще в машине Соммерс попросил агента Скатарро вести беседу. Теперь она сказала:

— Госпожа Линдкрофт, правильно ли я поняла, что вы хотите нам рассказать нечто, имеющее отношение к похищению близнецов Фроли?

— Это может иметь к нему отношение, — подчеркнула Линдкрофт. — Возможно, это прозвучит как слова отвергнутой женщины. Может быть, так оно и есть, но Грег обидел очень многих людей, и если ему навредят мои слова, то так тому и быть. В университете моей соседкой по комнате была Тина Ольсен, наследница фармацевтической компании, и меня всегда приглашали в гости в разные дома этой семьи. Теперь я понимаю, что Грег женился на мне, чтобы проложить себе путь в мир Тины. Ему прекрасно это удалось. Грег умен и знает, как себя подать. Когда мы только поженились, он работал в небольшой инвестиционной компании, но начал втираться в доверие к мистеру Ольсену, который в конце концов пригласил его работать у себя. Грегу удалось подняться выше и стать правой рукой Ольсена. Потом они с Тиной объявили, что любят друг друга. После десяти лет замужества я наконец забеременела. Потрясение от того, что меня обманывают муж и лучшая подруга, вызвало у меня выкидыш. Чтобы остановить кровотечение, мне сделали гистерэктомию.

«Она не просто отвергнутая женщина», — подумал Ангус Соммерс, заметив промелькнувшую в глазах Эми Линдкрофт печаль.

— Потом он женился на Тине Ольсен, — сочувственно подсказала Скатарро.

— Да. Они состояли в браке шесть лет. Потом Тина обнаружила, что он с кем-то ей изменяет, и избавилась от него. Не стоит и говорить, что ее отец уволил его. Вы должны понять: Грег просто неспособен хранить верность женщине.

— Зачем вы это рассказываете, госпожа Линдкрофт? — спросил Ангус Соммерс.

— Примерно шесть с половиной лет назад, когда Грег снова женился, мне позвонила Тина с извинениями. Она сказала, что не ожидает от меня прощения, но тем не менее хочет попытаться. Она призналась, что ее доконало не только распутство Грега. Ее отец узнал, что он «доил» компанию с помощью дутых статей расходов. Чтобы избежать скандала, мистер Ольсен сам покрыл эти издержки. Тина сказала, что если это может служить утешением, то я должна знать, что в истории со своей очередной невестой, Миллисент Элвин Паркер Хаф, Грег откусил кусок, который не смог проглотить. Эта леди не промах: она заставила его подписать брачный контракт, в котором сказано, что, если брак продлится менее семи лет, он не получит ни доллара.