Две девочки в голубом - Мэри Кларк

Вдруг водительское окно осветилось ярким светом. Маргарет подняла глаза.

— Миссис Фроли? — вежливо спросил патрульный.

— Да.

— Мы бы хотели помочь вам добраться домой, мадам. Ваш муж страшно обеспокоен.

— Я просто ездила по делу.

— Сейчас одиннадцать вечера. Вы ушли из магазина в четыре часа дня.

— Правда? Это потому, наверное, что я перестала надеяться.

— Да, мадам. А теперь позвольте, я отвезу вас домой.

53

В пятницу, ближе к вечеру, агенты Ангус Соммерс и Рузанна Скатарро вышли от Эмми Линдкрофт, направились в офис «Си-эф-джи-энд-уай» на Парк-авеню и потребовали немедленной встречи с Грегом Стэнфордом. Прождав добрых полчаса, они были допущены в офис, обставленный не столько в хорошем, сколько в индивидуальном вкусе его хозяина.

Вместо обычного письменного стола здесь стоял антикварный. Соммерс, сам неравнодушный к антиквариату, мысленно квалифицировал предмет как относящийся к началу восемнадцатого века. Такой стоит небольшого состояния. Книжные полки заменяло расположенное по левую руку бюро восемнадцатого века. На отполированной поверхности отражался свет угасающего дня. Окно выходило на Парк-авеню. Стэнфорда не устраивало обычное кресло начальника. Он восседал в обитом богатой тканью антикварном. Стулья же для посетителей, напротив, были заурядными, обитыми чем-то простеньким, и служили наглядным свидетельством того факта, что Стэнфорд не считает посетителей людьми, равными себе. Единственным, а потому привлекающим особое внимание украшением стены по правую руку от стола являлся прекрасно выполненный портрет красивой женщины в вечернем платье. Соммерс ни на секунду не усомнился, что надменная особа без тени улыбки на лице — не кто иная, как нынешняя жена Стэнфорда, Миллисент.

«Не удивлюсь, если служащим в этом заведении запрещено смотреть ему в глаза, — подумал Соммерс. — Ну и надутый же тип! А офис — он его сам так обставил или тут приложила руку его жена? Она состоит в паре музейных комитетов, так что должна в подобных вещах разбираться».

Ранее, когда они приходили беседовать с Норманом Бондом, тот сделал жест вежливости — встал при их появлении. Стэнфорд не стал утруждаться. Он молча сидел, сцепив руки, предоставив агентам усаживаться без приглашения.

— Есть ли успехи в поисках Крысолова? — отрывисто осведомился он.

— Есть, — быстро и убедительно ответил Ангус Соммерс. — Он уже почти у нас в руках. Большего я не имею права сообщать.

Стэнфорд поджал губы.

«Нервы? — усмехнулся про себя Соммерс. — Хотелось бы».

— Мистер Стэнфорд, нам необходимо обсудить кое-какие новые данные.

— Трудно представить, что это могут быть за данные, — отозвался хозяин кабинета. — Мою позицию по поводу выкупа я сформулировал предельно четко. А больше нам с вами обсуждать нечего.

— Не совсем так, — медленно и с удовольствием процедил Соммерс— Когда вы узнали, что один из злоумышленников — Лукас Уол, то испытали, полагаю, немалый шок.

— С какой стати?

— Вы ведь видели его фотографию в газетах и по телевизору?

— Конечно видел.

— В таком случае вы не могли не вспомнить, что этот человек, ранее судимый, в течение нескольких лет был вашим шофером.

— Не понимаю, к чему вы клоните.

— Думаю, понимаете, мистер Стэнфорд. Ваша вторая жена, Тина Ольсен, была активисткой благотворительной организации, члены которой помогают освободившимся из тюрьмы устроиться на работу. Через нее вы познакомились с Джимми Нельсоном. Этот человек в один прекрасный день взял имя своего погибшего двоюродного брата, Лукаса Уола. У Тины Ольсен был свой собственный шофер, он возил ее уже давно. Джимми же — или, если угодно, Лукас — частенько обслуживал вас в период вашего брака с ней. Вчера Тина Ольсен позвонила вашей первой жене, Эмми Линдкрофт, и сообщила, что, по ее мнению, Лукас возил вас еще долгое время после разрыва ваших отношений с ней. Это правда, мистер Стэнфорд?

Стэнфорд переводил взгляд с одного агента на другого.

— Хуже разъяренной женщины может быть только разъяренная женщина, — покачал головой он. — Во время брака с Тиной я пользовался службой такси. Честно говоря, я никогда не завязывал — да и не собирался — отношений ни с одним из многих шоферов, занятых в этой организации. Если вы скажете мне, что один из злоумышленников одновременно таксист, который несколько раз меня возил, я приму этот факт, хотя буду, разумеется, шокирован новостью. Предполагать, что я узнаю его по фотографии в газете, нелепо.

— Так вы не отрицаете, что знакомы с ним? — осведомился Соммерс.

— Вы можете сказать про любого, что он возил меня десять лет назад, и я не смогу ни подтвердить, ни опровергнуть факт знакомства с ним. Теперь уходите.

— У нас в руках бухгалтерские документы Лукаса за несколько лет, — произнес, вставая, Соммерс. — Думаю, он возил вас гораздо чаще, чем вы хотите признать. По-видимому, это не единственное, что вы пытаетесь от нас скрыть. Мы все выясним, мистер Стэнфорд. Обещаю.

54

— Объясняю в последний раз, — говорила Энджи, обращаясь к Кэти. — Из-за твоего нытья и кашля я не спала полночи и теперь сыта по горло. Я не могу сидеть с тобой целыми днями. Залепить тебе рот клейкой лентой тоже нельзя, потому что ты со своей простудой задохнешься. Так что придется тащить тебя с собой. Вчера я прикупила тебе кое-какую одежду, но сандалии тебе малы. Так что мы вернемся в магазин, там я поменяю их на другие, на размер больше. Ты же тем временем будешь лежать на полу в машине и молчать в тряпочку. Ясно?

Дело происходило в девять утра в воскресенье.

Кэти кивнула. Энджи вырядила ее в футболку, комбинезон и курточку с капюшоном. Короткие черные волосы девочки липли ко лбу и щекам, все еще мокрым после душа. Щедрая доза сиропа от кашля уже делала свое дело — Кэти клонило ко сну. Ей ужасно хотелось поговорить с Келли, но «разговор» близнецов был под запретом. Именно за такой «разговор» Энджи вчера вечером так больно ущипнула ее.

«Мамочка, папочка, — мысленно зашептала Кэти.— Я хочу домой. Я так хочу домой».

Она знала, что надо постараться не плакать, и не хотела плакать. Но когда она, уже совсем сонная, не нащупала руки Келли, то отчетливо ощутила, что находится не дома и мама не придет подоткнуть одеяло. Тогда девочка не справилась с собой и разревелась.

Сандалии, купленные ей Энджи, жмут. От них болят пальцы. В них ходить совсем не так удобно, как в розовых шлепанцах или как в лакированных туфельках, которые ей надевают к нарядному платью на утренники. Может быть, если она будет хорошо себя вести, не станет плакать и сдержит кашель да к тому же не будет говорить, «как говорят близнецы», то мамочка придет и заберет ее домой? И Энджи — настоящее имя Моны. Так ее иногда называл Гарри. Который вовсе не Гарри, а Клинт. Так его иногда называла Энджи.

«Я хочу домой»,— подумала она, и на глаза навернулись слезы.

— Не начинай реветь,— предупредила Энджи, открывая дверь и за руку вытаскивая Кэти наружу, туда, где у дома стояли припаркованные машины.

Припустил сильный дождь. Энджи поставила на землю большой чемодан и накинула на голову Кэти капюшон.

— Не хватало тебе еще сильнее простудиться. И так с тобой хлопот не оберешься.

Энджи сначала втащила в машину чемодан, а потом уложила Кэти на подушку на пол машины, прикрыв ее одеялом.

— Вот еще дело. Надо тебе покупать сиденье,— вздохнула она.— Господи, не стоишь ты таких хлопот.

Она захлопнула заднюю дверцу, устроилась на водительском сиденье и повернула ключ зажигания.

— Впрочем, я ведь всегда хотела ребенка,— проговорила она, обращаясь скорее к себе самой, чем к Кэти.— Даже в переделки из-за этого попадала. Мне кажется, тот малыш вправду обожал меня и хотел остаться со мной. Я прямо на стенку полезла, когда мамаша явилась его забирать. Его звали Билли. Хорошенький! К тому же я всегда могла его развеселить — не то что тебя, плакса несчастная. О господи!

Кэти понимала, что Энджи больше ее не любит. Свернувшись калачиком на полу, она сунула в рот большой палец. Так она поступала, когда была совсем маленькой, но потом перестала. Теперь же ничего не могла с собой поделать. С пальцем во рту легче не заплакать.

Выруливая с гостиничной парковки, Энджи продолжала говорить:

— Если тебе интересно, куколка, то мы в Кейп-Коде. Эта улица ведет к докам, из которых судна уходят в Мартас-Винъярд и Нантакет. Я однажды была в Мартас-Винъярде, с парнем, с которым тогда встречалась. Он мне вроде как нравился, но потом мы разошлись. Эх, встретить бы его сейчас! От него-то я бы не стала скрывать, что у меня есть миллион баксов. Здорово было бы!

Кэти почувствовала, что машина поворачивает.

— Главная улица, Хайянис, — продолжала Энджи. — Народу не так уж много. Вот месяца через два понабегут — не протолкнуться. Мы к тому времени будем уже на Гавайях. Там для нас безопаснее, чем во Флориде.