Мой личный Царь Чудей - Елена Тёмная

чудей? С другой стороны, могло бы быть хуже: некоторые из группы живут так вообще за три пизды, чуть ли не за городом, а в комнатах не могут жить из-за семьи. Им приходится вставать ещё раньше, и ехать в техникум по три часа с пересадками.

Марина как всегда на переменах без умолку о чём-то болтала. Не то чтобы мне её трёп был неинтересен. Зачастую она очень смешно шутит, аж пробивает на смех до колик в животе. Только вот напрягает меня. Не её поведение, а внешность. И нет, она не страдает ожирением, алопецией или другими какими-нибудь «косметическими» недугами. Просто… мне начало казаться, что она одна из Народа. Лицо — идеальная симметрия, бархатная кожа, безупречные пропорции фигуры. Да и ведёт себя на манер типичных, сука, главных героинь из дешёвых романов.

— Хмм… Кого бы выбрать? — вслух задумывалась она во время большой перемены в столовой.

— Ты это о ком?

— Да в меня тут двое старшекурсников вкрашились. Миша Красивомоськин и Артур Прессокубикин. Михаил весь такой холодный и загадочный, а Артур ревнивый шо пиздец, и дохуя горячий.

— Э-э-э… Ну, знаешь, как говорил Энтони Юлай: «Если к вам когда-нибудь будет подкатывать 117-летний парень, всегда есть вариант «выбрать его батю». Зачем тебе эти долбоёбы? Выбирай надёжного, работящего, и главное — со здоровой менталкой.

— Ауф, — рассмеялась она в ответ. — Зришь в корень. Тебе бы учиться на психолога, а не на пекаря.

— О нет. Выслушивать чужие проблемы — эт такой гемор. Ну нахуй. Я люблю кексики печь.

* * *

Вернулась домой как обычно — уставшая и измотанная после пар. Скинув рюкзак на пол, повесила плащ на крючок. Сразу пошла к холодильнику, чтобы налить себе тарелочку супа и разогреть его в микроволновке. Желудок буквально-таки верещал о голоде.

— Демьян, можно спросить на счёт чудей?

— А что с ними?

— Какие бывают типы? В смысле, бывают такие, что очень похожи на человека даже без ореола?

— Ну… допустим. А что?

— В моей группе есть одна девушка, которая во всём предельно честна, а ещё… ещё она очень напоминает мне своим поведением вас двоих. Может это быть совпадением?

— Хм… — задумался он, оторвавшись от ноутбука. Закрыл крышку, глаза прикрыл, а затем выдал: — Полностью похожих на людей — не бывает. Но, если у чудя, например, только хвост, или жабры, то их легко скрыть под одеждой.

— Ясно. А существует ли способ как-нибудь раскрыть чудя?

— Есть. Просто спроси напрямую.

— Просто спросить? Вот так открыто?

— Если бы эта девушка была из Тёмных, то ты бы её сразу раскусила. Такие предпочитают… выделяться из толпы, скажем так. Они мутят воду, юлят, подстрекают и провоцируют. Эта девушка никогда не затевала интриг в твоём присутствии?

— Ну… нет. Вроде бы нет.

— Тогда она из Светлых, и тебе бояться нечего. Просто спроси её.

— А если она не из Народа? Я же выставлю себя чудаковатой.

— Солги что-нибудь. Вы, люди, это умеете.

На его хладнокровный тон я чуток скуксилась. Понимаю, что он ничего такого не имел ввиду, но всё равно как-то обидно.

Мы расселись за столиком и принялись трапезничать. Кусок в горло не лез, в голове одни мысли о свалившихся на мою голову заданиях. Напиши то, напиши сё. Ещё Егорке надо помочь с домашкой. Столько мороки!

Раздался тихий чих. Мы с пиздюком посмотрели на Демьяна. Тот рукавом утирал нос, и продолжал есть суп. «Кажется лежание голышом на ледяном полу не пошло ему на пользу», поняла я.

— О нет… — испуганно протянул Егор.

— Что-то не так?

— Нет-нет-нет-нет! Всё норм. Всё кул! — сразу собрался тот, но стоило его дяде чихнуть ещё раз, как эта выстроенная стена позитива в миг рухнула. — Бля! Нет! Только не это!

— Да что блять происходит? — не выдержала я.

— Кажется я немножко заболеваю… — шмыгнул носом Демьян.

В тарелку супа упала ложка и брызги расплескались вокруг неё. Егор резко встал и куда-то пошёл.

— Ну нет! Нет-нет-нет! Я здесь не останусь!

— Боишься заразиться? — предположила я.

— Чего? Нет! Не в этом дело. Так всё: я щас соберу вещички и на пару дней свалю на вокзал. Училке соври, мол я тож приболел.

— Эй, погоди! Так не пойдёт.

— Покеда!

Егорка собрался за двадцать секунд и пулей выбежал из квартиры. Он даже обуваться не стал, а просто прихватил ботинки в руки. Мне пришлось догнать его в коридоре. Еле кое-как успела схватить этого гадёныша за шкирку.

— Стоять, нахуй! А ну признавайся: в чём дело?

— Отпусти, Соф. Я же итак поклялся, что буду поступать, по совести. У него есть ты. Ты о нём и позаботишься, а мне… уф! Нет-нет-нет, никогда больше!

— Чего это ты так боишься? Ну заболел Демьян, и что с того?

— Видишь ли, тут такое дело… — начал объяснять Егор, развернувшись ко мне лицом, когда я его отпустила. В глазах смесь паники и сожалений. Стоял на грязном бетоне коридора в одних носках. — Когда дядя простужается, то становится очень капризным, а ещё всё время плачет крокодильими слезами. Длится это недолго, но… Брр, аж вспоминать страшно! В остальное время может, Дамон и ангел, но, когда болеет — сущий дьявол. Тебе лучше тоже взять больничный в техникуме, и приготовиться к войне с его капризами. Два дня — максимум, но уверяю, за это время он всю душу из тебя высосет аки Дементор.

— Уверена ты преувеличиваешь. И плюс, я не могу вот так просто взять и отпустить тебя. В школе будут вопросы. Нужна будет справка от врача, опять походы и очереди. Оно тебе надо?

— По сравнению с его простудой — это ещё цветочки. Так что да — надо. Прошу, пожалуйста, отпусти меня.

— И куда ты пойдёшь? На вокзал? А если тебя узнают и доложат в социальные службы?

— Да я ореол наброшу, не волнуйся.

— Ну нихуя себе, какой ты у нас предусмотрительный. Может лучше всё же останешься и поможешь мне?

— Нет-нет-нет! Ни за какие коврижки! Это ж всё равно что с грудничком возиться. Ад!

— Ну хорошо: я тебя услышала, Егор. Можешь ночевать где захочешь, только в неприятности не попадай. Я тебе не мамка, но официально Демьян — твой опекун. Так что попадёшь в передрягу, и проблемы будут у всех нас. Ты же это понимаешь?

— Кристально чисто!

— Ну тогда всё — иди. Сейчас позвоню твоей классной руководительнице и сообщу, что ты болен. На выходных пойдём к терапевту, постарайся притвориться больным насколько это возможно, а ложь оставь мне.

— Спасибо, Соф. Ты — лучшая!

Не прошло