Демитрикая 2: Тени прошлого - Андрей Ра

вскрытие нескольких не принесло никаких результатов. Ни внешних, ни внутренних, ни даже магических факторов вмешательства вампирша не смогла обнаружить. Это её дико взбесило и в то же время подстегнуло интерес ещё сильнее.

— Что это? — спросила она у Левиафана, указывая на последний образец в отдалении от всех.

Это яйцо лежало на мягком мшистом постаменте, вокруг него бережно были выложены узоры из камней, ракушек и жемчуга. В отличие от остальных кладок это одинокое яйцо охраняли три наги из трёх разных потоков. Но Верену заинтересовала не забота о яйце, а его странность. Оно было немного меньше других, его скорлупа представляла из себя грубый кожух, покрытой слизью.

— Это последний наш брат, созданный тобой, — удивившись вопросу, ответил король подводного народа. — Его скорлупа сильно изменилась, но мы рады, что он не окаменел.

— Последний? — переспросила Книжница и, прикрыв глаза, потёрла виски, силясь вспомнить. — Я помню последний прототип, и он находится вон там, — Тоска указала на окаменелую кладку, что осматривала ранее. — «ZF 161–3» был последним прототипом.

— Прости, Создательница, но ты не права, — изумлённо воскликнула старая нага. — «ZF 161–3» был последним из третьего потока. Прежде чем они не оправдали твоих надежд, ты успела создать первого из четвёртого потока.

Верена застыла, не в силах понять, Левиафан её разыгрывает или болезнь уже повредила ментальное состояние собеседника? Она отчётливо всё помнила, её память никогда не подводила. Величавая нага стояла перед ней, и в короле не было и намёка на шутку. Тем более они почитали вампиршу как богиню и вряд ли бы стали шутить, но всё же.

— Какой ещё четвёртый поток? Левиафан, ты что несёшь? — хотела взорваться злостью Верена, но безэмоциональность осталась непреклонной.

— Создательница? — не понимающе тряхнул головой король наг. — Разве ты не помнишь, как говорила? Что это эти прототипы будут уникальными, что это будет дар всему нашему народу…

— Я помню всё! — повысила голос Рихтер, прервав собеседника. Три больших подводных котлована, три лаборатории в них, три потока. Левиафан, эта болезнь затуманила твой разум?

— Прошу простить за дерзость, моя Создательница, но потоков было четыре, четыре котлована, четыре лаборатории. Посмотрите на номер яйца, и если я не прав, то приказываю стражам изрубить меня за дерзость и сомнения в вас.

Верена Рихтер согласилась с доводом старой наги, поскольку спорить они могли об этом вечно. Вампирша подошла к яйцу, один из стражей услужливо стёр слизь с него, чтобы вампирша могла увидеть номер. Маска безэмоциональности Тоски была вмиг пробита, она была потрясена, увидев выжженный номер — «ZF 1–4». Первая цифра обозначала порядковый номер прототипа, последняя цифра обозначала номер потока. Левиафан оказался прав, но Верена совершенно не помнила этого. Это не могло быть провалом в памяти, поскольку процесс создания даже уже известной особи по шаблону занимал много времени, а выведение нового подвида могло занять месяцы, если не годы. Скорее всего, её память была стёрта выборочно, чтобы Верена ничего не помнила про четвёртый поток, про четвёртую лабораторию и всё, чего это касалось. Но кто это мог сделать? Тёмная Госпожа? Это вряд ли, у неё недостаточно знаний и сил для такого. Вывод напрашивался сам собой, если у неё не было ещё одного помощника, то она сделала это сама.

— Ты прав, Левиафан, — вынесла наконец вердикт Тоска. — Похоже, мне стёрли память об этом.

— Но кто способен на такое, Создательница?

— На этот вопрос у меня пока что нет ответа. Вроде как нет, только лишь догадка, — вампирша отошла от яйца. — Усильте охрану, нам неизвестно, что из него вылупится.

Король подводного народа кивнул в знак согласия и раздал необходимые указания. После чего вернулся к Верене и застыл в ожидании, не смея прервать её задумчивость.

— Ты сказал, что лабораторий было четыре? — рептилия кивнула в знак подтверждения слов. — Мне необходимо осмотреть эту лабораторию, тогда я смогу уже приступить к изучению болезни более детально.

— Конечно, моя Создательница, — старая нага поползла к выходу из инкубатора, и Тоска последовала за ним.

На выходе к ним присоединилось несколько стражей из разных потоков. Вскоре Рихтер начала различать коридоры между пещерами, они различались по цвету раковин моллюсков. Шествие свернуло в один из туннелей, и стало сразу видно, что тут давно никто не ползал. Здесь не было цветового маркера, как во всех остальных, и он был частично затоплен. Наги принялись срезать длинные бороды мха и водорослей, что мешали пройти. В паре мест им пришлось разрушить большие коралловые наросты. Две наги взяли большой щит и несли на нём свою Создательницу, чтобы та не промочила ноги. Сначала Верена упиралась, но всё же Левиафан настоял на этом. Чем дальше они углублялись, тем темнее становилось, но подводные создания достали из сумок банки, полные светящихся слизней, которых вампирша видела впервые.

Мысленно Книжница вновь наполнилась гордостью за наг. Тоска создала их для войны, чтобы они шли и умирали за неё и Престор не думая. Когда же эксперимент провалился и стало понятно, что наги не отвечают нужным требованиям, Рихтер бросила их на произвол судьбы. Оставленные одни они стали искать своё место в мире, и прибрежный город Санминор захлестнула резня. Ей пришлось вернуться и скрыть их от девятых. Хоть рептилии и были провальным экспериментом, Тоска не могла позволить магам уничтожить своё творение. Верена дала им цель в жизни, целью этой стало ожидание последней войны. Войны, в которую Создательница призовёт их всех, и они смогут умереть за неё. Конечно же, это была полная чушь, вампирша не собиралась воевать. Всё количество наг вместе с невылупившимися и армией-то назвать нельзя было, но всё же верные ей слуги пригождались время от времени. К тому же таким образом она пресекла дальнейшее расползание наг из их логова. Теперь же Тоска видела, насколько развился их социум, система власти, религия, некоторые ремёсла и стали появляться небольшие зачатки искусства. Она сама того не заметила, как создала нечто прекрасное и великое. Если бы не события на поверхности, то она бы возобновила эксперимент.

— Это здесь, за этой дверью, — произнёс Левиафан.

Носильщики опустили свою Создательницу на землю, и Рихтер подошла к двери, которую очищали от поросли другие её творения. Дверь представляла собою две каменные створки, без какого-либо намёка на ручки или символику. Наги налегли на створки, но они не поддались.