Неистовая Матильда: Любовница Наследника - Джин Вронская

В долине расположились сотни солдат и офицеров. К беглецам подошел генерал. Борис и Андрей пошли за ним в дом, где, судя по всему, располагалась штаб-квартира Добровольческой армии.

Несколько дней они прожили в маленьком гостиничном доме рядом со штабом. Атаки красных с гор происходили каждый день, и генерал советовал им как можно скорее ехать в Анапу.

Они легко доехали до Анапы на машине с шофером, которую им выделили. Мэром города оказалась 26-летняя поэтесса из Петербурга Елизавета Кузьмина-Караваева, которая заняла место своего отца, предыдущего мэра. Она, конечно, все знала о первой приме-балерине из Мариинки. Их сердечно приняли. В Анапе они остались на три дня. Затем наняли другую машину до Новороссийска.

Они вздохнули с облегчением, когда увидели на якоре в порту британские, французский и итальянские корабли. Но ни один корабль не направлялся в Константинополь.

Фронт гражданской войны приближался к югу. Красные вскоре заняли Анапу. Разнеслась весть, что они арестовали их друга, мэра. Говорили, что красные будут в Новороссийске через несколько дней. В последний момент Мати и всех взяли на итальянский корабль «Семирамида». Капитан узнал Мати. Он оказался ее давним поклонником. На том же пароходе они встретили певицу Надю Плевицкую, жену балетного танцора Эдмунда Плевицкого, которую очень ценил Ники. Она была с новым мужем, молодым белым офицером Георгием Левицким. 13 марта «Семирамида» отплыла. Мати и Андрей стояли на палубе, бросая последние взгляды на удаляющуюся российскую землю.

Глава одиннадцатая

Наконец они прибыли в Константинополь. Он был занят союзниками. Сто двадцать русских судов всех видов и размеров прибыли сюда, доставив тысячи беженцев из Крыма — последнего бастиона белых в гражданской войне. Русские пароходы были переполнены. На палубе некоторых еще лежали трупы умерших от тифа. С них снимали шинели и ботинки, чтобы добро не пропало. В Босфоре пришвартовалась и яхта «Лукулл», временное пристанище последнего главнокомандующего белой армии, генерала Врангеля и его штаба.

Первый вечер ужинали в ресторане «Эрмитаж», где главным поваром служил бывший губернатор одной провинции России. Здесь они встретили полковника Максвелла, британского коменданта Константинополя. Андрей договорился встретиться с ним на следующее утро в Комендатуре и обсудить положение.

В 11 утра они уже сидели за столом в кабинете полковника. Без стука вошел английский офицер.

— Извините, сэр, чрезвычайная ситуация, толпа осаждает здание.

— Извините. — Высокий, розовый, седой англичанин улыбнулся Мати и Андрею. — В чем дело?

— Турецкие женщины, сэр, требуют депортировать русских, — он наклонился к уху начальника, — проституток. Говорят, что они причина бесконечных семейных скандалов, вплоть до разводов.

— Понятно. Скажи им, чтобы шли домой. Скажи им, что я все улажу. — Полковник повернулся к Андрею и Мати. — Тут голубоглазые блондинки забирают мужей у турчанок, целая проблема получается.

Жизнь в Константинополе была тихой. Пятница была святым днем у мусульман, по субботам не работали евреи, по воскресеньям большая колония русских играла в бридж. В понедельник тоже никто не работал. Только три дня в неделю во вторник, среду и четверг решались все деловые вопросы. Из Крыма было вывезено 160 000 беженцев. Их положение было, как правило, ужасно.

В Константинополе собралось много русских артистов. Была здесь очень известная пианистка, баронесса Катя Клодт-Юргенсбург, жена Константина, одного из трех братьев, которые два года назад приезжали отдохнуть в Кисловодск. Баронессе было всего 18 лет, как Владику, и, увидев однажды, как она музицировала в ресторане, он очень ею заинтересовался.

Мати узнавали и уговаривали ее открыть балетную школу. Танцовщиц было сколько угодно, даже из Мариинки, все молодые и очень профессиональные. Но Мати отказалась. Владику нужно было настоящее образование — нужно было перебираться в Европу. Неожиданно они встретили мэра Анапы.

— Лиза, дорогая. Вы здесь! Вам удалось бежать из тюрьмы?

— Да, я здесь, приключений было много.

— Так приятно знать, что Вы здесь, и встретить Вас. Что теперь собираетесь делать?

— Еду в Париж.

В Константинополе делать было нечего и нечего было ждать. Чтобы купить билеты на шесть человек, включая Бориса Владимировича и Зину, они продали местному ювелиру-еврею кольцо Марии Павловны с большим бриллиантом.

Поездка на поезде длилась 28 дней. В грязной разорванной одежде, вымотанные до предела, они прибыли наконец в Милан. А оттуда с пересадкой в Кап д’Ай, около Канн, где Матильда и Андрей купили в свое время виллочку «Алам», что означало «Мала» наоборот. «Мала» по-польски маленькая. Так в детстве звали Мати, как самую младшую из детей. «Алам» была куплена в 1913 году в пик славы Матильды Кшесинской в Европе.

Ривьера утопала в садах и сияла в лучах солнца. Большое счастье, что у них был этот домик, средств к существованию во Франции у них не было.

Вскоре во всех европейских газетах появилась жуткая новость об убийстве царя и всей его семьи в Екатеринбурге, на Урале. Великий князь Сергей Михайлович, его секретарь Федор Ремез и еще четверо Романовых погибли страшной смертью за неделю до этого, в Алапаевске недалеко от Екатеринбурга. Сергей сопротивлялся, ему выстрелили в затылок и бросили в шахту, предварительно сняв с него золотые часы, запонки и булавку с галстука и забрав его именной серебряный портсигар. Все остальные были обобраны и убиты. Среди них — старшая сестра царицы, Елизавета Федоровна, которая постриглась в монахини после того, как ее муж, московский губернатор, был разорван в куски бомбой, брошенной террористом. Елизавета была еще жива, когда ее столкнули в шахту…

Но была и хорошая новость. Натали выпустили из тюрьмы. Ей дали возможность поехать к своему мужу в Пермь. Она проехала тысячи километров. Но местные власти не допустили ее к Мише. Теперь она уже в Лондоне. Матери Ники, вдовствующей императрице, тоже удалось ускользнуть через Крым на британском корабле вместе с дочерью Ксенией и ее мужем Сандро, братом Сергея Михайловича. Вдовствующая Императрица была уже в Дании со своей королевской семьей.

В эту ночь Мати приснилась ее жизнь с Ники. Она внезапно увидела, как он появился на спектакле, где она танцевала Эсмеральду. Она ясно увидела его голубые лучистые глаза. Это была их последняя встреча на публике. А потом, как она пришла в парк в Царском, когда он копал землю. А потом его вели к поезду, увозили туда, на смерть.

В городе неожиданно появился старший камердинер Императрицы, Алексей Волков, деда, как его звали дочери Ники. Волков сопровождал семью царя до Екатеринбурга, где потом штат отделили от высочайшей семьи. Волков остался с врачом, фрейлиной и другими сначала в Екатеринбурге, потом ему удалось бежать. Через Сибирь, Китай и Америку он добрался до Франции. Волков позвонил Мати из Канн. Она немедленно его пригласила. Он выглядел старым и измученным, в истрепанной дешевой одежде.

— Волков, что же там на самом деле произошло? — спросил Борис Владимирович.

— Его Величество и его семья могли бы быть с нами сегодня, если бы не Ее Величество. — Губы Волкова дрожали, когда он смотрел на Великого князя.

— Продолжай, продолжай, не бойся, — успокаивал его Борис Владимирович. — Мы хотим знать всю правду.

— Председатель Думы Родзянко позвонил графу Бенкендорфу, который в тот момент отвечал за дворец, и настаивал, чтобы Его Величество с семьей покинул столицу немедленно. Граф сказал, что дети нездоровы, а Его Величество находится в Ставке в Могилеве и должен вот-вот вернуться во дворец.

— «Больны или не больны, — сказал Родзянко, — уезжайте немедленно через Финляндию, иначе будет поздно. Поезжайте на двух машинах Государя и от Делонэ-Бельвиль в сопровождении верных офицеров. Государь с Наследником в одной и Ее Величество с девочками в другой…» У Государя всего и было-то две машины. Родзянко так кричал, что все было слышно в зале. Бенкендорф пошел и доложил Императрице, а трубку оставил на столе. Он все ей объяснил. «Мы никуда не едем, — ответила Ее Величество. — Скажи ему, пусть делает что хочет. Я определенно остаюсь и не позволю отделить меня от мужа и Наследника». Это все.

Волков перекрестился. Он был весь в слезах, и плечи его вздрагивали от сдерживаемых рыданий.

— Когда белая армия вошла в Алапаевск, они нашли тела Сергея Михайловича, Елизаветы Федоровны и других. Останки в гробах поездом через Читу доставили в Китай, где их похоронили в саду русской православной церкви в Пекине. А Елизавету Федоровну перевезли в Иерусалим, в монастырь Святой Марии Магдалины, там и похоронили.